– О чем же?
– Представь, что произойдет, если внезапно раскроется, что принцесса была заколдована феями и вернулась к нам, чтобы приносить несчастья? Например, она хотела использовать сонную колючку, чтобы усыпить своих родителей, короля и королеву, и сдать королевство феям.
– Ох, ох! – Дени задохнулся под впечатлением от сказанного. – Ее разум оказался поврежден колдуньями, она стала их созданием, марионеткой в их руках. Вылечить ее не представится никакой возможности. Она в каком-то смысле будет потеряна для рода человеческого.
– Точно! – одобрил Тибо. – Колдунья. Да, именно так. Как только она усыпит своих родителей на целый век, нам не составит никакого труда заставить Совет Мудрейших объявить ее опасной. Я лично буду требовать, чтобы ее сожгли заживо как убийцу короля или королевы.
– Хм… это уж слишком, – вмешался Дени. – Особенно со стороны бывшего жениха. Нет, лучше попросить для нее пожизненного заточения. Ее замуруют в высокой башне и оставят лишь маленькое окошечко для передачи еды.
– Как хочешь, – согласился Тибо великодушно. – Конечно же, я конфискую волшебную палочку. В этот момент проснутся огры – пожиратели камней и нападут на королевство. Страна, оставшись без королевской власти, не будет знать, как обороняться. Я сделаю так, чтобы меня назначили главнокомандующим, и отправлюсь на войну с гигантами… мне не составит труда усыпить их благодаря палочке!
– Ты вернешься, купаясь в славе, – дополнил Дени де Монтовер. – И тогда легко будет сделать так, чтобы тебя провозгласили королем, тебя, спасителя народа. Никто не осмелится перечить герою. А если, несмотря ни на что, кто-нибудь и станет протестовать, я лично заставлю его замолчать.
Тибо потер руки. Недобрая улыбка перекосила его рот.
– Все это хорошо, – произнес он. – Однако, чтобы придать больший размах моей победе, будет неплохо позволить ограм разорить половину страны. Пусть они раздавят несколько тысяч крестьян, тем меньше будет этого сброда. Если народ не поверит в смертельную угрозу, он не оценит должным образом мои подвиги по его спасению.
– Правильно подмечено, но не надо медлить, ведь, как тебе рассказала эта глупая Анна-София, осталось совсем чуть-чуть до пробуждения монстров. Усыпить короля и королеву, обвинить их дочь, организовать процесс, добиться ее осуждения – все это может занять много времени. Ты знаешь, как медлительна администрация.
– Я украду палочку сегодня же ночью, – решил Тибо. – Потом проберусь в покои короля и королевы и уколю их.
– Прекрасно, – одобрил Дени. – А я расскажу всем, что видел, как принцесса вошла в покои своих родителей с палочкой в руке.
– Это сработает, – заключил Тибо. – И как только трон опустеет, министры растеряются. Это беззубые старики, которые боятся своей собственной тени.
Тибо де Шато-Юрлан, как и собирался, дождался ночи и начал действовать. Чтобы не рисковать, он подкупил служанку, которая насыпала снотворного в суп Пегги Сью. Поэтому принцесса рано легла спать, а ее пес, питавшийся тем же, что и его хозяйка, последовал за ней. Тибо воспользовался этим, чтобы проникнуть в ее покои и выкрасть спрятанную в секретере палочку. Его руки дрожали, но не от страха, а от волнения. Он давно ждал этого момента. Он с детства мечтал стать королем. И не мог поверить, что сегодня был близок к своей цели.
Нервозность сделала его таким неловким, что он чуть было не укололся о волшебную колючку! Это его отрезвило. Бормоча ругательства, Тибо вышел из комнаты Пегги и пошел по коридору. В целях предосторожности он наколол на острие колючки пробку. При мысли о том, что он мог сам себя усыпить, холодный пот выступил у него на лбу.
У входа в королевские покои стояли часовые, и никто не мог туда войти, но Тибо знал о существовании тайного хода, по которому министры проходили на прием к королю. Туда можно было проникнуть, повернув зеркало, скрытое за гобеленом в галерее Аполлона.
Нажав на потайную пружинку, Тибо проник в узкий коридор внутри стен. Там он зажег свечу, пламя которой осветило паутину. Проход был очень узким, в некоторых местах Тибо плечами касался стен. Он не испытывал никаких угрызений совести, собираясь усыпить короля и королеву, двух глупцов, думавших лишь о том, чтобы насытиться светом счастья, забросив управление королевством. Он был убежден, что станет лучшим монархом.
Конечно, вначале ему придется избавиться от большого количества оппозиционеров, но как только его власть будет признана, все сложится наилучшим образом. Что касается Анны-Софии, то она закончит свои дни в стенах Башни Страданий, куда замуровывали благородных дам, осужденных за преступление против королевского величества.
Дойдя до конца прохода, он открыл еще один замок и, задерживая дыхание, вошел в королевские покои.
Король и королева спали как младенцы в огромной кровати с балдахином. На прикроватном столике в золотом подсвечнике горела свеча, освещая профиль короля Вильяма III, Владельца Черных Земель.
Тибо вдруг испугался, что государь приоткроет глаза и увидит, что он стоит около кровати с волшебной палочкой в руке. Дрожа, он снял защитную пробку и, держа колючку как стилет, ударил короля в толстое плечо. На его рубашке появилось пятно крови. Государь издал сдавленный крик, приоткрыл глаза, попытался приподняться на локтях и тяжело упал на подушки… заснув на целый век!
Разбуженная шумом королева Азена приподнялась с потерянным видом.
– Тибо! – пробормотала она. – Что вы делаете…
Она не успела завершить фразу, так как молодой человек уколол ее чуть выше левой ключицы.
– Вы сошли с ума! – закричала королева. – Что это…
Ее глаза закрылись, и она упала на простыни с открытым ртом.
«Вот дело и сделано!» – подумал Тибо, с которого пот лил градом.
Он поспешил уйти в тайный ход. Там он спрятал палочку под отломанной половицей паркета, где никто не станет ее искать. Он собирался вернуться за ней в свое время, а пока она надежно спрятана от цепких рук королевских полицейских.
Когда он вышел из туннеля, его ждал Дени де Монтовер, закутанный в плащ цвета тьмы.
– Дело сделано? – встревоженно спросил он.
– Да, – обессиленно прошептал Тибо. – Обе куклы спят крепким сном. Никакой врач не сможет их разбудить.
– Тогда идем, друг, – прошептал Дени. – На сегодня хватит. Ты должен отдохнуть, завтра нам придется играть комедию лучше, чем играют актеры королевского театра.
Они удалились, обходя те коридоры, где стояли часовые, и дошли до своих апартаментов, никого не встретив. У них получилось то, что называется идеальным преступлением.
С самого утра всех облетела новость: король и королева спят слишком глубоким сном, и это кажется необычным. Взволнованный дворецкий отправился за придворным лекарем, который напрасно пытался разбудить государей.
– Они спят, – заявил безутешный лекарь министрам, которые собрались на пороге спальни. – Они словно впали в зимнюю спячку. Ничего не понятно. На их ночных рубашках были замечены пятна крови и следы от укола на коже. Словно…
– Словно их укололи волшебной палочкой, – закончил Огюстус Ларабеск, самый старый из мудрецов.
На него посмотрели с укором. Те, что помоложе, давно уже перестали верить этим старым россказням. Огюстус нес вздор, такое не могло произойти! Может быть, во дворец залетело какое-то насекомое и…
Премьер-министр наморщил лоб.
– Приведите астролога, – приказал он. – Он лучше нас разбирается в этих темных делах. Его мнение будет ценным.
Пришел астролог в съехавшем набок колпаке. Он на две секунды склонился над королевской четой, а затем заявил:
– Их усыпили с помощью сонной палочки. Колючки кактуса, наполненной сонным ядом очень большой силы. Король и королева не проснутся, пока чары не закончатся.
– Так, значит, это месть фей! – проворчал премьер-министр. – Принцесса не такая, как мы, и никогда ею не будет. Зря мы решили ее вернуть. Лучше было оставить принцессу в ссылке. Увы, королева не послушала моего совета.
Герцогиня де Марвифлор вторила ему.
– Должна признать, – прошептала она, – что девочка изо всех сил противилась моему обучению. У нее никогда не будет врожденного изящества настоящей принцессы. Мне часто казалось, что я обучаю манерам мартышку.
Хитрый Тибо де Шато-Юрлан начал во весь голос защищать Пегги Сью. Он знал, что его не послушают, но надеялся, что это заступничество послужит ему в нужный момент алиби.
«Бедный, – шептали придворные дамы, прикрывшись веерами, – любовь слепа. Его постигнет большое разочарование».
И все радовались, что скоро Пегги впадет в немилость.
Разговоры продолжались три долгих часа, а потом все быстро пришли к согласию, что во всем виновата Анна-София. Если бы не ее глупый каприз стать феей, король и королева не были бы заколдованы.
Ситуация приняла более тревожный оборот, когда Дени де Монтовер во время частной аудиенции поведал премьер-министру, что видел, как принцесса бродила ночью по коридорам…
