Девочка с озабоченным видом склонилась над ним.
— Тебе плохо? Наверное, ты просто не привык. Тебе непременно нужно надеть скафандр, будет легче.
Она принялась расстегивать его куртку, с удивлением рассматривая пуговицы. Тот, кому приходилось расстегивать или застегивать мокрую одежду, знает, как это нелегко. К тому же, этой странной девочке, казалось, был незнаком подобный способ застегивания одежды.
— Буф-ф! — снова произнесла она свое смешное восклицание. — Как это снимается?
Перед лицом угрозы быть раздетым девчонкой Ники быстро пришел в себя.
— Эй, что ты делаешь? Отцепись от меня!
— Ну почему ты такой? — с огорчением произнесла девочка.
А он ответил, как ответил бы любой земной мальчишка:
— Такой, какой есть! Говори, как отсюда выйти!
Он поднялся и действительно собрался уходить.
— Сейчас ты не можешь выйти. Мало тебя не выпустит.
— Где он, этот Мало?
— Я же тебе говорила, мы находимся внутри него! Внутри Малогалоталотима.
— Там-там-тра-та-там, пошли лучше по домам, — с издевкой пропел Ники. — Подыщите кого другого для ваших номеров.
— Да пойми же ты, это не номер! Я действительно прилетела с другой планеты!
— Ну да, конечно, — рассвирепел мальчик, — И там, конечно, все говорят, как ты и я, да? Когда говорила через аппарат, хоть было смешно.
— Я объясню, я все тебе объясню, — умоляюще произнесла девочка.
— Объяснишь, когда я вернусь из школы. Говори, где выход?
— Буф-ф, до чего же ты невероятный!
— Значит, так говорят на вашей планете? Буф-ф и невероятный, вместо недоверчивый?
Девочка раздраженно схватила его за руку и потянула за собой.
— Ну пошли, раз уж ты такой невероятный!..
3. В зрачке Мало. Сколько должен знать человек, чтобы поверить
Девочка присела на корточки и головой вперед прошла сквозь черно-серую стену. Стена казалась не менее плотной, чем автомобильная камера, только вот тебе на! — девочка вошла в нее без малейшего усилия. Испугавшись, что он снова останется один, Ники, не раздумывая, тут же пополз вслед за ней, стараясь не упустить из виду ее блестящий скафандр. Они очутились в какой-то трубе или, скорее, толстой кишке, которая с готовностью раскрывалась перед головой девочки и за пятками мальчика сразу же смыкалась. Свет фонарика всюду натыкался на все ту же черно-серую резину. Было жарко и душно.
Точно через такую же кишку и попал сюда Николай. Таинственная «тыква» просто всосала его, а если быть совсем точным, она словно бы внушила ему: ничего не бойся и входи без опаски. А такая вот кишка закружила его и протолкнула вовнутрь. Он чуть было не захлебнулся в каком-то котле с густой теплой жидкостью, но потом его как будто выплюнули в эту темницу, где его и нашла переодетая космонавтом девочка. В этих кишках он потерял свой портфель, но почему-то нисколечки по-настоящему не испугался. Казалось, что-то подсказывало ему, что все это не опасно, что это — игра. Наподобие тех невзаправдашних ужасов в парке аттракционов.
Куда же они теперь ползли? Назад? Наружу?
Ничего подобного. В одном месте кишка была пошире и девочка, встав на колени, протянула ему руку, подтягивая к себе, и тут же погасила фонарик. Он услышал ее голос:
— Свет будет мешать Мало. Сейчас мы у него в зрачке. Смотри вон туда.
Но нигде ничего не было видно. Ники затаил дух в ожидании следующего сюрприза, который оказался не таким уж и удивительным. Очень быстро глаза мальчика привыкли к темноте, и мрак перед ним постепенно рассеялся. Через какой-то круглый проем он увидел далекие звезды. Их было много и среди них, казалось, постоянно вспыхивали новые. Целая россыпь — и все разного цвета!
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула девочка. — Земля-то уже далеко-далеко! А ты хотел выйти.
В отличие от звезд на настоящем небе, где заметно только их мерцание, здешние звезды не мерцали, но зато двигались, как на искусственном небе Варненского планетария.
— Это что, кино? — спросил Ники.
— Буф-ф! — девочка снова выстрелила свое смешное восклицание. — Это настоящие звезды, дурачок! Это космос. И мы летим в нем, летим, не чувствуешь, что ли? Скорость ведь растет.
И действительно голова Ники налилась тяжестью, словно от усталости. Спина сама собой оперлась на мягкую стену. А скафандр девочки сейчас переливался всеми цветами радуги. И лицо ее тоже стало радужным и наконец-то приобрело какие-то неземные черты. Хотя все это было только отражением из круглого иллюминатора, где уже не было видно никаких звезд, а все окрасилось разноцветными полосами — так бывает иногда на экранах цветных телевизоров.
— Ага, сломалось! — теперь уже торжествовал Николай Буяновский.
— Ничего не сломалось. Когда Мало движется быстро, звезды вытягиваются вот в такие цветные линии. Красиво, правда?
— А-а-а, эффект Допплера! — догадался Ники.
Он прочел много научно-фантастических романов, читал и журнал «Космос», так что знал о теории известного физика Допплера. Согласно этой теории, когда ракета достигнет скорости близкой скорости света, она будет двигаться меж звезд словно в разноцветном туннеле. Да только все это на теории. Такой ракеты никто еще не построил и неизвестно, построит ли вообще когда-нибудь.
— Это вы здорово придумали, — признался он. — В планетарии еще не могут показать эффект Допплера. Вы из какого кружка?
— Кружка? — девочка, казавшаяся в этом фантастическом свете необыкновенно красивой, явно не поняла его.
— Ладно уж пришибленную из себя строить!
— Да, — огорченно вздохнула девочка. — Он ушиб меня, этот плохой человек. Почему он меня ударил?
— Если будешь продолжать в том же духе, тебе и от меня достанется!
— Да? А что ты мне дашь? — простодушно спросила она.
— Слушай, сейчас я рассержусь и тогда, тогда… пеняй на себя!
— Но почему ты не хочешь мне отвечать? Мне о стольком надо тебя спросить.
Как и сторож, Ники тоже подумал, что над ним просто издеваются и уже хотел было замахнуться пошире, да… Разве можно замахнуться в такой теснотище да еще на такую радужную девочку?
— Слушай ты, девчонка…
— Меня зовут Нуми, — обрадованно прервала она его. — А тебя как?
— Это неважно! — буркнул он, вдруг устыдившись своих намерений.
— Но почему? — удивилась девочка. — Разве у вас, на Земле, имена не имеют значения? Хочешь я отгадаю, как тебя зовут?
— Не хочу. Мне пора идти.
— Буф-ф, ты все еще мне не веришь, — опечалилась Нуми и неизвестно почему притронулась рукой к волосам за ухом. Ее радужное личико стало задумчивым, словно она к чему-то прислушивалась.
— Ну вот, и мозг твой хочет поверить, а ты не даешь ему! Нельзя так! Я все слышу. И все прекрасно понимаю, — чему-то неожиданно обрадовалась она. — Значит, мы совсем-совсем близкие! Раз тебе так хочется, я скажу Мало, чтобы он вернул тебя на Землю, но только ты, пожалуйста, сначала поверь мне. Очень тебя прошу: поверь мне. А сейчас пошли обратно. Тут мы мешаем Мало. Он, конечно, не сердится, но я знаю, что мешаем. Ведь и нам, когда что-нибудь попадет в глаза, больно смотреть. Там я тебе все расскажу. Вы, земляне, слишком мало знаете, потому и не верите. Надо очень много знать, чтобы очень верить…
4. Действительно ли человек должен много знать, чтобы очень верить. Мозг с кнопкой
«Дудки! Совсем наоборот, — сказал про себя Николай, пока они пробирались обратно по удивительной кишке, которая как живая расходилась перед ними и сжималась позади них. — Верят те, кто ничегошеньки не знает. Невежды».
Однако он промолчал и снова расположился напротив девочки, которая села, вытянув ноги, и положила фонарик подле себя.
Этот фонарик был не менее удивительным. Крохотный, как земляной орех с тремя зернышками, он светил так, будто в нем были собраны прожектора с целого стадиона. «Атомный, наверное», — подумал Ники.
— Все атомное, — произнесла Нуми, словно угадав его мысль. — Все состоит из атомов.
— А еще из электронов, протонов, нейтронов, кварков… — со знанием дела заявил Ники.
— Правильно, атомы в свою очередь сложены из самых разных частиц,
— согласилась Нуми. — Значит, вы их так называете?.. Что? Скафандр? Нет, это самый обычный скафандр, но довольно удобный. Ты не смотри, что он такой тонкий, в нем и в космос можно выйти. В нем можно дышать, и питаться… Конечно, определенный период. Почему ты не хочешь надеть такой скафандр, а сидишь в мокрой одежде?
Николай действительно засмотрелся на блестящее одеяние девочки, облегавшее ее тело, как змеиная шкура, хотя спрашивать ни о чем ее не спрашивал. Поэтому он снова разозлился, что ей удалось отгадать его мысли.
— Хватит мне голову морочить! Отыщи лучше мой портфель, мне в школу пора.
— Ну почему ты ничего не хочешь узнать обо мне, — с явным огорчением воскликнула Нуми. — Почему ты такой безынтересный?
