Но это все мелочи! Главное было то, что они ушли, оторвались от драконов и вскоре можно будет распрощаться с проклятой планетой.
Даже обычно невозмутимый Крис поддался общему настроению и радовался вместе с остальными, что опасность миновала.
– Все в порядке, – радостно заявил он Эйприл. – Мы прорвались! Вы отлично действовали. Вам за это медаль нужно дать!
Эйприл про себя поморщилась: медаль – от Компании? Она ей не нужна! Пусть сами себе вешают блестящие железяки. Ее награда в том, что живы остались друзья.
Девушка с нежностью посмотрела на черепашек. Они вповалку откинулись в креслах десантников и тяжело дышали. Их разноцветные повязки – фиолетовая, синяя, красная и желтая, были мокрые насквозь.
Первым открыл глаза Рафаэль, приподнялся и поискал девочку. Несс до сих пор сидела с куклой в руках, забившись между шкафами с аппаратурой.
– Ну, как ты? – с трудом сдерживая нахлынувшую на него волну нежности, спросил Рафаэль.
– О'кей! – девочка показала кулак, с отогнутым вверх большим пальцем.
– Молодец! – похвалил ниндзя. Девочка улыбалась. Это была первая ее улыбка…
Ванесса, маленькая девочка, победившая своей ловкостью и изворотливостью чудовищ, перед которыми не устояли даже взрослые люди, потерявшая всех близких и которая в таком нежном возрасте успела накопить опыт борьбы за жизнь, – снова обрела способность улыбаться!
Тина жестким взглядом поискала лейтенанта:
– А теперь я выскажу этому мерзавцу все, что о нем думаю!
– Успокойтесь, не кипите, – потирая руки, по салону прохаживался Крис.
Мадсен лежал с закрытыми глазами. Человек, бросивший их на произвол судьбы и ставший в глазах ожесточенных десантников виновником гибели лучших ребят, лежал теперь недвижный и беспомощный.
Рука Тины взметнулась в воздух, готовая обрушиться на голову лейтенанту, но наткнулась на преграду: мгновенно среагировавший Лео успел подставить блок.
Тина посмотрела на черепашек с непониманием. Они были классными ребятами и доказали это. Но не надо ей мешать!
– Убери лапы! – огрызнулась она.
– Тина, возьми себя в руки, – подоспел на помощь товарищу Донателло.
Микеланджело согнулся над лежащим и потряс его плечо:
– Лейтенант! Что с ним случилось?
– Скорее всего, сотрясение мозга, – невозмутимо произнес робот. – Но, по крайней мере, он жив.
Тина увернулась и исхитрилась схватить Мадсена за плечо:
– Эй, ты! Вставай, а не то хуже будет! Она была готова убить его в эту минуту. За лежащего снова заступились черепашки:
– Не трогай его, ему и так досталось, видишь?
– Этого слишком мало! – не соглашалась Тина.
– Да посмотри же, – успокаивал ее Донателло. – Он совсем беспомощный. Лучше его перевязать!
Рафаэль, который решил не ввязываться в конфликт с женщиной, стал из любопытства рассматривать экраны мониторов на командном пункте бронетранспортера.
Мертвые экраны холодно поблескивали в полумраке, остальные тускло горели.
– Один, два, три, четыре… – посчитал Рафаэль. – Как четыре?
Число не совпадало с количеством человек. Ведь из ушедшего на задание взвода кроме них – черепашек, осталось в живых только два человека. В бронетранспортере оставалось пять человек. Даже если компьютер не учитывает Несс и робота, то все равно, получается пять, а не четыре.
Рафаэль задумался: на основе чего действует система? Четыре… Стоп! Но ведь это датчики жизнедеятельности, которые люди вшивают в тело. Четыре… Значит!
Страшная догадка прожгла сознание Рафаэля. Он перевел взгляд на мониторы, возле которых стояли имена людей.
– Ван Норден, Тина, Эд, Боб…
«Эд?! Боб?!»
– Смотрите! – закричал Рафаэль, показывая на экран.
Эйприл резко обернулась, черепашки отпустили Тину, Ван схватил винтовку.
– Сержант и Боб! – вскричал Рафаэль. – Они же не погибли! Их датчики еще действуют! Это известие вызвало у всех состояние шока. Они ушли, оставив в беде товарищей! Этому не может быть прощения.
– Вот, черт! – Тина сразу забыла про Мадсена.
– Ну что ж, – рассудил Микеланджело. – Надо возвращаться.
Такая перспектива повергла всех в ужас.
– Еще чего! – вырвалось у Ван Нордена. Сам он конечно дорого бы заплатил за то, чтобы Эд и Боб были сейчас вместе с ними, живые и невредимые. Но возвращаться назад в тот ад?! Лучше сразу застрелиться.
– Но ведь мы не имеем морального права оставлять там живых товарищей! – воскликнул Донателло.
Эйприл подошла к ним.
– Мы уже ничем не можем им помочь. Понимаете? Ничем! Они погибнут также, как погибли все колонисты. Считайте, что их уже нет. Так будет проще. Слишком поздно…
– Но ведь датчики? – неуверенно молвил Лео.
– Они будут действовать до тех пор, пока у них бьется сердце. Как у того мальчика.
– О, нет! – простонала Тина. – Ненавижу! – глаза ее вновь наполнились слезами.
«Какое право эти твари имеют на такое использование людей? Пусть платят полной мерой, ни одна из них не должна спастись. Они все обязаны сдохнуть!»
– Ну что ж, – процедила Тина, в ее глазах горел холодный огонек. – Мы будем мстить за смерть наших товарищей, за смерть всех тех людей… – говорить речи было не в ее обыкновении.
– Нас осталось совсем мало, а потому я предлагаю бомбы с серным газом.
– Что – бомбы? – не понял Лео.
– Подняться на челноке и произвести бомбардировку станции.
– А ты думаешь, на этих тварей серный газ подействует? – засомневался Ван Норден. – Мое мнение однозначное: мы должны подняться на звездолете и уничтожить всю планету. Просто взорвать ее. Это единственный способ с гарантией.
– Я согласна с капралом, – Эйприл обвела взглядом всех присутствующих. – Эту планету необходимо уничтожить!
– Да и мы не против, – подтвердили черепашки. – Хватит, таких ужасов тут натерпелись.
– Одну минуточку! – Крис выскочил вперед, чтобы быть в центре.
– А вы хоть отдаете себе отчет в том, сколько стоит весь этот комплекс в долларах?
Представитель Компании ожидал громового эффекта: в его среде обычно этот аргумент действовал безотказно. Но на сей раз перед ним сидели люди совершенно другого сорта, этого Крис не учел.
– Ну что ж, пусть мне пришлют счет, – небрежно бросила Эйприл.
– Ты, ты! – захлебнулся от ярости Крис. – Да ты больше десятки никогда в кармане не имела! – презрительно воскликнул он.
«Солдафоны! Безмозглые вояки! Неужели они не понимают, что если планета уцелеет, на нее можно будет прислать новую экспедицию, подготовленную лучше…
– Ладно, – быстро затараторил он. – Мы понимаем, что у всех сейчас нервы – на пределе, все устали, всем очень трудно, эмоционально трудно, – Крис явно затягивал время, пытаясь найти подходящий аргумент. – Тем не менее, мы не имеем права друг над другом издеваться и принимать поспешные решения. Вы поймите, что мы имеем дело с очень важными для развития науки организмами, и даже не одной науки! Мы не имеем права уничтожать их полностью!
– Что?! – буквально зарычала Тина.
– Слушай, друг! – Микеланджело очень боялся, что девушка-стрелок возьмется сейчас за свою пушку. – Это старая песня, мы ее уже слышали. Но тебе стоит задуматься над тем, что певца того давно не стало!
– Так ты говоришь, что не имеем права? – холодно переспросила Эйприл.
– Не имеем права? – подошел вплотную к Крису Ван Норден. – А ну посмотри мне в глаза! Ты что, спятил? Их научную ценность я на своей шкуре испытал!
Крис отступил на шаг.
«Чего еще ожидать от необразованных хамов?» Крис попытался искать поддержки у Джозефа, но вовремя одумался: навряд ли кто станет слушать робота.
– Послушайте, – попытался сделать маневр представитель Компании. – Ведь я тоже не слепой и прекрасно вижу, что происходит. Но я не могу санкционировать подобные действия!
Лео посмотрел на Ван Нордена.
– Насколько мне кажется, – проговорил он, – в данной ситуации должен командовать старший по званию.
– Совершенно верно, – согласился капрал. – А им является лейтенант Эйприл О’Нил. Все замолчали.
– А операция проводится по военной линии, – сделал заключение Лео.
После этих слов Крис напрягся, ожидая удара. Само собой, что драться с профессионалами он не сможет.
Однако все отвернулись, потеряв к нему интерес: пусть говорит, что хочет.
Операция военная, и этот коммерсант здесь – ничто. Пустое место. Во всяком случае, должен стать таковым на время, пока операция не будет закончена: ничего, кроме лишней траты времени и нервов, его выступления все равно не дадут.
Крис растерянно захлопал глазами. Поведение этих людей не укладывалось в привычные для него рамки. Он ожидал если не согласия, то, может, вспышки возмущения, одним словом какой-нибудь реакции – от уважения до ненависти. Но то, что его могут просто проигнорировать!…
