что если стану рыцарем, как он, то семья будет и мной гордиться.
– Как-то печально, – сказал Кристофер.
– Возможно, – согласилась она, бросив на него быстрый взгляд. – Особенно то, что семья не очень-то поддержала мой выбор. Зато теперь мне это занятие очень нравится! – Она начала выщипывать траву вокруг себя.
– И всё равно, – вздохнул Кристофер. – Учиться тяжелее, чем я думал.
Он не стал объяснять, что расстраивается, потому что у него не получается быть первым, но, кажется, Марта это и так знала.
– Когда я увидела тебя тогда на площади, ты мне совсем не понравился, – вдруг заявила она.
Кристофер что-то пробурчал себе под нос.
– Но сейчас я думаю, что мы похожи.
– Чем же? – удивился Кристофер.
– Мы оба не знаем, что нас ждёт, – вздохнула Марта. – Я хочу добиться уважения родителей, и не только. Но всё, за что я берусь, выходит… средне. Не плохо, но и не хорошо. И всё, что мне остаётся, – это продолжать стараться и двигаться вперёд. Ты прав, я родилась в благородной семье. Но что есть у меня? Только хорошие манеры?
– Нет, – покачал головой Кристофер. – Вовсе нет. Ты быстро учишься. Я думаю, ты станешь отличным рыцарем! А то, что ты сделала со своими волосами… – не удержался он, – не знаю, кто бы ещё на такое отважился.
Марта пожала плечами.
– Не сдавайся, – сказала она. – Я знаю, тебе тяжело, но ты не один такой.
– Понимаешь… – Кристофер достал из кармана часы, хотя всё ещё колебался, стоит ли о них рассказывать. Наконец он решился: – Тётя Зандра подарила мне их перед отъездом в Академию и сказала, что, если передо мной когда-нибудь встанет трудный вопрос, я смогу обратиться к ним за ответом. Я надеялся, что они помогут мне.
– Ты хотел использовать эту чудесную вещь ради ответа на такой простой вопрос? – удивилась Марта и взяла часы у Кристофера из рук. – Красивые, – задумчиво сказала она, рассматривая их.
– Понимаешь… – начал он опять. – Я чувствую себя здесь не в своей тарелке. У меня ничего не выходит. Сила пропала. Я почувствовал её тогда на поединке, но больше это не повторилось. Я много читал про рыцарей, у них всё получается так легко и просто, а у меня нет. И я не знаю, что делать. Может, я всё выдумал и совсем для этого не гожусь? – Он забрал часы у Марты и спрятал в карман.
– Как ты узнаешь, твоё это или нет, если уйдёшь? – сказала она. – У каждого рыцаря свой путь. Я уверена, даже они не всегда знают, что делать. Историки говорят, что, находясь… внутри ситуации, ты не можешь видеть её со всех сторон.
– Да, но они имеют в виду важные события.
– Ну и что, – ответила Марта. – Главное, что у тебя свой путь, не такой, как у других. И ты должен его пройти, несмотря на трудности.
Они помолчали.
– Спасибо, – сказал Кристофер. – Извини, если я был груб с тобой.
– А ты извини, что отдавила тебе ногу, – пожала плечами Марта.
– Дважды, – напомнил он.
– Дважды извини, – усмехнулась она.
Некоторое время они сидели в тишине и смотрели на волны.
– Ладно, – сказала Марта. – Мне пора. Меня ждёт Виттория.
«Наверное, это та девочка с длиннющими волосами», – подумал Кристофер.
– Не засиживайся тут, скоро ужин, – напомнила она.
– Ладно, – ответил Кристофер и помахал рукой на прощание.
– Побереги часы для более важных вопросов! – крикнула Марта уже издалека.
– Хорошо! – крикнул он в ответ, засмеялся и упал спиной на траву.
Неизвестно, что так повлияло на Кристофера – разговор с Мартой или ежедневные тренировки, – но он начал делать успехи в учёбе, и некоторые наставники даже стали хвалить его при всех.
На одной из тренировок господин Освальд обратился к Кристоферу, убиравшему тренировочное оружие в сундук:
– Ну наконец-то! Не так уже много времени прошло после вашего поединка с леди Мартой, а вы уже держите меч, как будто он продолжение вашей руки. У вас определённо есть талант.
– Спасибо! – поблагодарил его Кристофер.
Он действительно стал увереннее обращаться с оружием, пусть и с учебным, но до идеала было ещё далеко, поэтому он не позволял себе очень уж радоваться. В последний раз, когда на тренировке ему показалось, будто всё идёт просто отлично, меч внезапно стал слишком тяжёлым и он его уронил. Да и других проблем хватало: приближалось время, когда все начнут готовиться к главным испытаниям, а он даже на пони держался с большим трудом.
– Сегодня мы приступим к метанию копья, – продолжал господин Освальд. – Постройтесь в две шеренги.
– Молодец, – сказала Марта Кристоферу, проходя мимо. – Когда тренер тебя вызвал, я даже испугалась. Но будь этот меч настоящим, ты изрубил бы манекен в щепки!
– Я старался! – улыбнулся Кристофер.
– Изрубил бы манекен в щепки… – противным голосом передразнил её Саймон.
Марта закатила глаза и направилась к Виттории, которая ждала её в конце шеренги.
– Саймон! – возмутился Кристофер. – Прости, Марта!..
Но она была уже далеко и не услышала.
– Саймон! – снова воскликнул он.
– Что «Саймон»? – скривился тот. – С каких это пор вы вообще общаетесь?
– Тебе какое дело? – возмутился Кристофер. – Что она тебе сделала?
– Мне? – Саймон помолчал. – Ничего. Она просто мне не нравится.
– Я не понимаю…
Кристофер собирался серьёзно с ним поговорить, но тут протрубил рог.
– Приближается ваше первое серьёзное испытание, – громко объявил господин Освальд. – Первая возможность показать, чему вы научились. Это не турнир, говорю сразу, вы ещё слишком юны, чтобы в нём участвовать, и не прошли посвящения в рыцари.
Все разочарованно зашумели.
– А кто скажет, зачем нужны турниры? – повысил голос господин Освальд.
– Чтобы показать свою силу! – выкрикнул Робб. Повязка на его глазу сегодня была ярко-синего цвета, и Кристофер с удивлением осознал, что не видел ни разу Робба без неё.
– Не совсем так, мастер Коллинз, – усмехнулся господин Освальд. – Итак, услышу ли я верный ответ?
– Чтобы все могли оценить боевые навыки рыцаря и его бесстрашие, – сказал Саймон.
– Да, мастер Винд, рыцарь должен быть смелым и бесстрашным. Но турнир проводят не только ради этого.
– Чтобы проверить себя? – робко предположил Кристофер.
– Именно! – воскликнул господин Освальд. – Именно, мастер Клин! Чтобы понять, можете ли вы прыгнуть выше своей головы. В переносном смысле, конечно, – усмехнулся он и поправил мишени – деревянные круглые щиты с разметкой. – Когда мы хотим победить, нами движут либо эмоции, либо холодный расчёт, – говорил он, расхаживая вдоль шеренг. – Мы подмечаем слабые и сильные стороны противника, изучаем его манеру драться. Что же касается нас самих… Мы никогда не знаем заранее, способны ли на большее, способны ли превзойти самих себя.
Господин Освальд указал ученикам на длинный ящик, в котором лежали
