— Добрыдень!!! — раздался душераздирающий крик Лешего. Леший кинулся к своему другу и склонился над ним. Он плакал, как человек, но, в отличие от людей, не стеснялся своих слез.
— Я спасу тебя, я вылечу тебя, я подарю тебе новую жизнь, — приговаривал Леший. — Я наколдую тебе десять жизней и триста процентов здоровья, только проживи еще немного. Мне нужно всего лишь пять минут, чтобы вылечить тебя. — Губы Лешего зашевелились: он бесшумно произносил заклинания.
Гнетущую тишину нарушил голос Дрынделя.
— Отойдите от люка, теперь моя очередь. Я отправляюсь туда, где много золота и оружия.
— Мы с тобой, хозяин! — хором рявкнули Ясень и Липа.
— Без вас обойдусь. Там, в Царстве, я соберу настоящую армию. Сильных, здоровых и умных, как на подбор, ребят. Слышите, умных! Таких же умных, как я, а не таких, как вы. Поищите себе другого хозяина, дубины.
Дрындель вытянулся по стойке "смирно" и "солдатиком" прыгнул в дыру. Сияние померкло. Снова послышалась музыка, но теперь она напоминала скорее траурный марш.
Из угла послышался радостный голос Лешего:
— Добрыдень очнулся! Теперь он проживет еще тысячу лет!
На лице старичка и вправду заиграл румянец, а рана на виске затягивалась у всех на глазах. Леший вытер платком пот со лба и сказал:
— В царство проникли существа. Самые злые существа во всей Бякандии. Это очень плохо, — он обхватил голову руками. — Но зато мне удалось спасти жизнь Добрыдню. Оказалось, что это гораздо важнее, — он улыбнулся счастливой улыбкой. — Я же говорил: никогда не знаешь, что окажется важнее. Вот не покрасили бы мы дом в оранжевый цвет, так, может быть, Добрыдня уже и в живых бы не было…
— А кто теперь будет править Бякандией? — неожиданно спросила Ада. Ее голос прозвучал как гром среди ясного неба.
— Кто? Кто? Кто? — на разные голоса загалдели существа.
— Пусть Леший правит, — предложил кто-то.
— Я не могу, я царь зверей и птиц, — отозвался Леший.
— Тогда Добрыдень.
— Нет, Добрыдню тоже нельзя, — сказал Леший. — Он слишком хороший. Если сделать его царем, то нарушится природное равновесие между добром и злом, и начнется война.
— Может быть, Мымра? — захихикали фефелы.
— О, те-е-ет…
И тут Васька шагнула вперед.
— Зачем же вы шли в такую даль, если трон вам совсем не нужен? — спросила она.
— За компанию, — неуверенно пискнул один из задохликов.
— Тогда я буду править! — сказала Василиса.
— Вот наша новая хозяйка! — хором закричали Ясень и Липа и встали по обе стороны от нее с дубинами наперевес.
— Ех-хо! Васька, я прощаю тебе все обиды, я не злопамятная, — Ада весело рассмеялась. — К тому же ты спасла нам с Вилли жизнь на лодке. Кстати, спасибо.
— На здоровье, — Василиса опустила глаза. — Мне очень стыдно, что я иногда была такой… такой эгоистичной, черствой и невнимательной к чувствам своих друзей. Зато когда я стану царицей Бякандии, я сделаю так, чтобы каждое существо, даже в самом удаленном уголке страны, было довольно своей жизнью. Я буду править справедливо.
— Теперь я подружка царицы, вот здорово! Ну и повеселимся же мы! — Ада от радости захлопала в ладоши.
— А я дружок подружки царицы, — сказал Мишель.
— А я дружок дружка подружки царицы, — пискнул Сюсьтик, выглядывая из-под шляпы мышонка.
— А что ты будешь делать, если Верховная вернется? — Леший изучающе посмотрел на Василису.
— Она не вернется, — с уверенностью ответила Василиса.
— Почему? — удивился Леший.
— Я этого не допущу. — Васька подскочила к люку, взялась за кольцо, поднатужилась и… захлопнула люк в Тридесятое Царство. Невесть откуда в ее руке взялся огромный амбарный замок — наверно, прихватила в сенях. Бяка продела дужку замка в кольцо люка и, не долго думая, повернула в замке ключ. "Помоги-ка, что стоишь?" — кивнула она Мымре.
С кряхтением и пыхтением они вдвоем водрузили на крышку люка кадку с огурцами, а потом покатили туда же бочку с квасом.
— Что вы делаете? Прекратите немедленно! — опомнился Леший. — Запирать люк запрещено, вход в Царство должен быть всегда открыт. Так велел старый злыдень.
— Подумаешь, злыдень велел! — засмеялась Василиса. — Злыдни мне не указ. Я теперь и сама могу повелевать — я ведь царица. А если что-нибудь случится — валите все на меня. Мне все можно — я бяка.
— И еще какая! — подтвердила Ада.
Леший устало вздохнул, поднял на руки измученного Добрыдня и понес к винтовой лестнице, что вела наверх. За спиной он слышал возню и писк, доносившиеся из угла погреба. Краем глаза он заметил, как существа возводили на крышке люка настоящую башню — в ход шли и бочки, и кадки, и даже банки с вареньем.
— Мишель! — позвала вдруг Василиса, вытирая со лба пот, — теперь мне нужна твоя помощь.
Мишель тихо, недоверчиво пропищал из своего угла, где он сидел наедине со своим позором:
— Я? Это вы мне? Вы ничего не путаете? Я вам нужен?
— Еще как нужен! — Василиса всплеснула руками. — Волшебник нужен всегда и везде, если он, конечно, не слишком злой.
Она поманила Мишеля пальцем:
— Иди-ка сюда и сделай так, чтобы из этой проклятой дыры никто не мог вылезти.
Мишель подошел к Василисе, расправил плечи, пригладил усы и стряхнул пыль с цилиндра. Как приятно было снова стать самим собой — волшебником, а не жалким ничтожеством!
Мышонок залез на самую высокую бочку над входом в Царство и сказал:
— Приготовьтесь, сейчас я прочту очень сильное заклинание. Во всей Бякандии его знают только двое: я, да Леший.
Вместе с колдовскими словами откуда ни возьмись налетел порыв ветра, существа еле держались на ногах, а шерсть вставала дыбом — так сильна была магия Мишеля.
Напоследок, чтобы закрепить действие чар, Мишель топнул лапой.
— Ну вот, — сказал он, — Так надежнее. Теперь никто точно не сможет выбраться из Царства целый год.
"Лесной народ сам знает, что ему делать, — думал Леший, поправляя Добрыдню повязку на голове. — Они совсем не такие беспомощные, как мне казалось, и лучше мне не вмешиваться. Пусть все идет своим чередом, словно я ничего не видел."
И они снова пили чай. На этот раз и Мишель и Добрыдень сидели за столом вместе с остальными. К столу пришлось даже придвинуть две скамейки, чтобы всем было удобно.
Липа извинился перед Вилли за то, что без разрешения ворвался в его дом во главе отряда бук. Он пообещал вернуть Хрюндю и починить в норе все, что было разгромлено в тот злополучный день. Аде и Вилли бука Липа показался даже симпатичным, особенно когда объяснил, что всего лишь подчинялся приказу Дрынделя, и ни за что не пошел бы по своей воле на разграбление чужой норы.
Потом Леший сердечно поблагодарил Сюсьтика и Мишеля за преданность хозяину, Аду — за смелость и решительность, Вилли — за верность и спокойствие, задохликов — за старание, а фефел — за красоту и ухоженность.
Ада рассказала Лешему про то, как Васька спасла ее и Вилли на лодке, когда Дрындель хотел выбросить их за борт. Тогда Леший очень растрогался и наговорил Василисе много приятных слов.
Они включили бякобук и известили весь лес о том, что в Бякандии теперь новая царица, и зовут ее Василиса. Много раз над домом Лешего пролетало Великое Каркало — прошел еще один час, и еще, и еще, и еще.
Существа много смеялись и шутили, и мечтали о том, как счастливо заживут в своей прекрасной, обновленной стране…
И все бы так и было, а вполне вероятно, что так и будет,
НО
весь этот день, сначала в оконце погреба, а затем на кухне, в щель между занавесками, за ними подглядывал Старый Пень.
