Ромашка уже давно жила в лагере, за это время ее котята окрепли, осмелели и принялись за исследование нового места. «Что и говорить — от котят всегда одни хлопоты!» — подумала Белка, поведя усами. Они с Листвичкой тоже проказничали вовсю, пока не поступили в обучение к наставникам.
Яролика опустила на землю котенка и сердито сверкнула единственным глазом. Приглядевшись, Белка узнала в провинившемся малыше Мышонка.
— Ромашка! Иди сюда, я тебе говорю!
В детской все оставалось тихо, но через несколько мгновений Ромашка вихрем вылетела из лаза в ежевике и со всех лап бросилась к Яролике. Белохвост бежал за ней следом.
— В чем дело? Почему ты трогаешь моих котят? — еще издалека закричала мать.
— Скажи своим котятам, что им нечего делать в пещере Пепелицы, — отрезала Яролика. — А ты перестань ныть, — прикрикнула она на Мышонка, который продолжал жалобно пищать, широко разевая розовую пасть. — Я ничего тебе не сделала!
— Что тут произошло?
Голубые глаза Ромашки метали молнии, сильные мышцы угрожающе проступили под длинной светлой шерстью. На миг Белке показалось, что она сейчас опробует на Яролике один из приемов, которым научил ее Белохвост. На всякий случай Белка придвинулась поближе, чтобы предотвратить драку. Яролика-то сможет за себя постоять, а вот Ромашке явно придется долго зализывать раны!
— Твои котята влезли в пещеру Пепелицы и рассыпали все лекарственные травы, — объяснила Яролика. — Вы что-нибудь ели? — прошипела она, оборачиваясь к Ягодке и Орешинке. — Ели или нет?
Котята так перепугались, что только молча затрясли головенками. Белка понимала, что Яролика так бушует потому, что перепугалась за малышей. Конечно, в палатке Пепелицы нет сильных ядов, вроде смерть-ягод, зато там полно лечебных трав, от которых может начаться рвота или резь в животе.
— Пойди и посмотри, что они там натворили! — процедила она, обращаясь к Ромашке. — Почему ты оставляешь их без присмотра?
— Она была со мной, — заступился Белохвост.
— И что из того? Это не значит, что ее детки могут носиться по всему лагерю и портить запасы Пепелицы!
— Они же не знали.
— А должны были знать! — прикрикнула на друга Яролика. — Думаешь, нам больше нечем заняться, кроме как убирать за ними? Вчера я целый день собирала ягоды, а теперь они разбросаны по всей пещере.
— Мне очень жаль, — пробормотала Ромашка, растерянно переводя взгляд с Яролики на Белохвоста. Потом поставила Мышонка на лапы и взмахом хвоста подозвала к себе остальных котят. — Прости их, пожалуйста. Я постараюсь, чтобы этого больше не произошло.
— Надеюсь, — фыркнула Яролика.
Ромашка повернулась и побрела к детской, гоня перед собой котят. Белка услышала, как дерзкий Мышонок звонко мяукнул:
— Эта уродская кошка меня напугала!
Яролика поморщилась, будто ее ударили. Они с Белохвостом по-прежнему стояли друг напротив друга, угрожающе помахивая хвостами.
— Я помогу все прибрать, хорошо? — вызвалась Белка, бросаясь в заросли ежевики. Меньше всего на свете ей хотелось присутствовать при разгорающейся ссоре.
Очутившись в пещере, она сразу поняла, почему Яролика пришла в такую ярость. Да тут словно барсук побывал! По всему полу раскиданы ягоды, кучи с травами разворошены и рассыпаны. Часть листьев оторвана от стеблей и втоптана в песок, так что теперь их оставалось только выбросить.
Белка вздохнула и принялась складывать в кучку уцелевшие ягоды. «Интересно, куда подевались Листвичка с Пепелицей?» — подумала она и вдруг услышала за спиной чьи-то шаги.
— Вот ты где! — радостно пропыхтел Уголек, ткнувшись носом в ее плечо. — А я думал, ты пошла охотиться. Почему это Белохвост с Яроликой шипят друг на друга, словно пара барсуков?
Продолжая раскладывать ягоды, Белка посвятила его в события этого утра.
— Чистокровные лесные котята ни за что бы такого не выкинули! — с уверенностью заявил Уголек. — Наверное, эти детки никогда не приживутся в нашем лагере.
— Что ты сказал? — в бешенстве обернулась к нему Белка. — Кажется, ты забыл, что мой отец был домашним котом!
— Прости меня, — испуганно моргнул Уголек. — Но Огнезвезд — особенный кот, он один такой. Большая часть домашних не приспособлена к нашей жизни. Они шагу не могут ступить без своих Двуногих и не умеют заботиться о себе.
Белка угрожающе зашипела. Огромным усилием воли она заставила себя убрать когти и вернуться к рассыпанным ягодам.
«Как смеет Уголек судить о котах по тому, где они родились?! — клокотало в ее душе. — Значит, я тоже не заслуживаю его уважения, ведь в моих жилах течет кровь домашнего кота?! Неужели он не понимает, что и Листвичка, и Белохвост, и его дочь Белолапка нужны племени ничуть не меньше, чем самый-самый чистокровный лесной кот?»
Колючий полог, закрывавший вход в пещеру, отодвинулся, и в палатку вбежали Пепелица с Листвичкой. В зубах у обоих были зажаты охапки мокричника.
— Что здесь происходит?! — ахнула Пепелица, выронив свою ношу.
Пока Белка во второй раз объясняла, в чем тут дело, Листвичка уселась на землю и принялась деловито перебирать изодранные листья, откладывая в сторону безнадежно испорченные.
— Ох уж эти котята! — проворчала Пепелица, обнюхивая перепачканные и смятые листья тысячелистника. — Ну да ладно, беда небольшая. Лишь бы не наелись чего не следует.
— Но они задали вам столько работы! — сочувственно вздохнул Уголек.
— Ничего, мы справимся, — резко ответила Листвичка. — Я выброшу все испорченные листья и сейчас же пойду наберу свежих.
Она так нервничала, что у Белки шерсть встала дыбом. Воительница внимательно уставилась на сестру. «Почему Листвичка чувствует себя такой виноватой? Что дурного в том, чтобы пойти собирать травы?» Но удивительнее всего было то, что у сестры чувство вины смешивалось с каким-то сумасшедшим нетерпением, а за всем этим лежала непонятная глубокая тоска. Что все это значит?
«Наверное, Листвичка просто устала», — решила Белка. Тем более что накануне как раз была Ночь половины луны, когда все целители совершают поход к Лунному Озеру.
Но в глубине души Белка чувствовала, что ее сестра страдает не только от бессонной ночи и трудного путешествия. «Может быть, она получила какой-нибудь дурной знак от Звездного племени? Но ведь Листвичка давно уже ходит сама не своя. А после прошлого Совета скакала, как кузнечик… Что же происходит?»
— Я тебе помогу, — вслух сказала Белка. — Уголек, иди охотиться без меня. Если я освобожусь пораньше, я сама тебя разыщу. Какие травы выбрасывать? — спросила она у сестры.
— Вот эти, — махнула хвостом Листвичка. — Думаю, остальные можно оставить.
Белка разделила испорченные листья и ягоды на две кучки и подобрала пастью первую. Листвичка подняла с пола вторую кучку, вышла из пещеры и следом за Белкой направилась к укромному уголку голой земли, который находился неподалеку от входа в лагерь: там Грозовые коты закапывали свою грязь.
— Послушай, у тебя все в порядке? — спросила сестру Белка.
— А почему у меня должно быть что-то не так? — вопросом на вопрос ответила Листвичка, царапнув когтями по земле.
— Когда ты вызвалась пополнить запасы трав, мне показалось… что ты чувствуешь себя как-то странно, — выпалила Белка и, осененная внезапной мыслью, спросила: — Ты ведь не расстраиваешься из-за Яролики, правда? Все знают, что ты настоящая целительница, а Яролика всего лишь помогает Пепелице.
— Нет, что ты, — опустила глаза Листвичка. — Стану я расстраиваться по пустякам! Послушай, Белка, — с напускным оживлением затараторила она, — если ты хочешь пойти со мной, то лучше нам разделиться. Иначе мы и до вечера не управимся. Я знаю, что Пепелице нужно как можно больше кошачьей мяты. Может быть, ты сбегаешь к заброшенному гнезду Двуногих и принесешь, сколько сможешь?
Белка пристально посмотрела на сестру. Ей было ясно, что Листвичка пытается избавиться от нее.
— А ты куда пойдешь?
— Я? Ну… думаю, к границе с племенем Теней! — пролепетала Листвичка.
Стыд, чувство вины и нетерпение исходили от нее волнами, так что у Белки снова шерсть встала дыбом. Она видела, что Листвичка лжет, и крепко стиснула зубы, чтобы не взвыть от бешенства. «Мы же никогда не лгали друг другу!»
— Знаешь что, — выдавила она из себя, пытаясь оставаться спокойной, — в последние дни ты ведешь себя очень странно. И вообще, ты ужасно изменилась.
Листвичка вздрогнула, словно ее оса укусила, а потом угрожающе прищурила глаза.
— Я иду собирать травы, — холодно произнесла она. — Если ты помнишь, я — целительница. И я вовсе не обязана посвящать тебя в каждый шаг своей жизни.
Листвичка повернулась спиной к сестре и направилась в сторону леса.
