— Вали отсюда, старый гусак, — лениво огрызнулся Салик, нагло глядя на старшего медведя. — Тебя это не касается.
— Это касается не только меня, но всех белых медведей! — возразил тот. — Как можно красть чужую еду? Как можно нападать на других медведей? Разве вы забыли, что сегодня Самый Долгий День?
Его громкий крик привлек внимание других белых медведей на берегу, и они начали по одному подходить ближе, прислушиваясь к разговору. Вскоре Таккик и его друзья оказались в плотном кольце потрясенных и взволнованных сородичей.
— Что тут происходит? Что они говорят?
— Вы не можете этого сделать! Вы должны уважать наши обычаи!
Каллик тихонько выскользнула из-под куста и протиснулась в плотную толпу медведей.
Салик и старый медведь злобно глядели друг на друга, словно в любой момент готовы были сцепиться. Таккик и двое других дружков сбились в кучку и негромко рычали, затравленно озираясь по сторонам.
— Неужели у вас нет никакого уважения к традициям белых медведей? — раздался высокий дребезжащий голос. Медведи расступились, пропуская Сикиник. Она была стара, худа и космата, но глаза ее полыхали сильным и яростным огнем. — Неужели вы не знаете, что это день священного перемирия, когда мы воздаем почести ледяным духам? Именно для этого мы все приходим к берегам Медвежьего озера, и поэтому здесь мы не должны ни сражаться, ни воровать еду у других медведей!
Салик запрокинул голову и презрительно расхохотался.
— Всякий разумный медведь знает, что никаких духов не бывает! Пугайте глупых медвежат этими сказочками, а мы живем своим умом.
— Вот именно! — поддакнул Таккик. — Мы не верим в эти глупости!
Каллик тяжело вздохнула. Неужели она не ослышалась, и это говорит ее брат, который спал с ней рядом в родовой берлоге и любил слушать мамины рассказы про Силалюк и злых охотников?
— Таккик, не надо… — умоляюще пролепетала она, но ее голос утонул в возмущенном реве медведей.
— На месте твоей матери я задала бы тебе хорошую трепку, так что шерсть бы клочьями полетела! — возмущенно крикнула какая-то медведица.
— Моя мать погибла! — огрызнулся Таккик. — А ты мне никто, и не указывай, что мне делать!
— Так мы идем или нет? — рявкнул Салик. — Эти слабаки пусть сидят на берегу и голодают, но мы заслуживаем лучшего! — прорычал он, злобно глядя на толпу. — Сидите и ждите, когда ваши чудесные духи накормят вас!
— Вот-вот, — подтявкнул Икалик. — Нам нужна еда, а значит, мы сделаем все, чтобы ее раздобыть. А если вы трусы, так нам-то что за дело?
Под предводительством Салика четверо друзей растолкали столпившихся медведей и скрылись в зарослях.
— Куник, мы должны их остановить! — с тоской в глазах простонала Сикиник.
Большой медведь, первым подошедший к четверке друзей, мрачно покачал головой.
— Мы не можем с ними драться, чтобы не нарушить священного перемирия, — вздохнул он. — Ты же не хочешь, чтобы ледяные духи разгневались на всех белых медведей?
Сикиник в отчаянии полоснула когтями по земле.
— Что же будет? Что будет?
— Все в лапах ледяных духов, — ответил Куник.
Выбравшись из толпы, Каллик бросилась за Таккиком и его друзьями, уходившими прочь по берегу озера.
— Таккик! Подожди! — закричала она.
Если брат и услышал ее, то не подал виду. Он бежал следом за Саликом, и Каллик никак не могла его догнать.
— Постой! — прохрипела она. — Подожди меня!
Собрав последние силы, Каллик помчалась быстрее, не обращая внимания на острые камни, больно впивавшиеся в лапы. Она неслась через кусты, оставляя на ветках клочья шерсти, расцарапывая бока о колючки. Стиснув зубы, Каллик упрямо протиснулась в узкое пространство между кустами и продолжила бежать. Но Таккик и его компания убегали вперед, к темнеющим вдали деревьям.
Что сделают ледяные духи с медведями, осмелившимися нарушить перемирие? Может быть, Таккик никогда не станет звездой, никогда не встретится с мамой Нисой, не засияет с небес?
Медведи все дальше и дальше уходили вперед, но Каллик продолжала бежать, стараясь не думать о ноющих мышцах и содранных в кровь лапах.
«Помогите мне, духи! Я должна его остановить!»
Каллик остановилась перевести дыхание: сердце ее колотилось так сильно, будто хотело вырваться наружу. Она уже давно потеряла из виду брата и его дружков и теперь ломала голову над тем, куда же они подевались. Не могли же они так быстро добежать до леса?
Клочок твердой земли возле берега, где устроились белые медведи, быстро закончился, сменившись топкими болотами. Маленькие ручейки бежали среди грязной травы и зарослей камыша, а там, где земля снова начинала плавно подниматься вверх, виднелись чахлые кустики. Ветер на миг стих, и Каллик услышала доносящиеся из-за холма громкие вопли друзей Таккика. Замерев на месте, она повела носом и вдруг почувствовала в мешанине запахов белых медведей неповторимый и единственный запах брата.
— Таккик! — закричала Каллик.
Никто не ответил на ее зов, но следующий порыв ветра снова принес Каллик знакомый запах, смешанный с дыханием холодной заболоченной воды, мокрых камышей и бескрайней плоской земли. Следуя на звук голосов, Каллик поспешно взбежала на склон холма. На противоположной стороне виднелось небольшое озеро, со всех сторон окруженное камышом. И там происходило что-то очень странное! Четверо медведей катались в грязи, брызгались и мазали друг друга глиной, превращаясь в перепачканные землистые глыбы.
Каллик сбежала по склону и, увязая лапами в грязи, бросилась к брату.
— Что ты делаешь? — закричала она, чувствуя себя совсем маленькой и жалкой по сравнению с этим здоровенными медведями.
С чавкающим звуком Таккик поднялся из глинистой лужи и оскалил зубы.
— А, это опять ты? Чего тебе надо?
Каллик захотелось сесть на землю и заплакать. Неужели это ее брат, с которым они так весело играли на льду? Что с ним случилось?
— Я хочу поговорить с тобой.
— Скажи ей, чтобы убиралась отсюда, — рявкнул Салик и швырнул в Таккика комком грязи, который шлепнулся ему в шею и растекся по и без того перепачканной шкуре. — Нечего ей за нами таскаться.
Таккик обернулся к нему и пробормотал:
— Лучше я узнаю, что ей надо, а то она не отвяжется!
Выбравшись из лужи, он вразвалку подошел к Каллик и грубо рыкнул:
— Ну?
— Что вы делаете, Таккик? Зачем ты играешь в эти мерзкие игры?
— Мы не играем, — надменно процедил Таккик. — Это придумал Салик, он очень умный.
Каллик недоверчиво фыркнула.
— Это маскировка, поняла? Она позволит нам незаметно пробраться на территорию других медведей! Они даже не заметят, как мы подкрадемся к ним.
— Ты совсем рыбоголовый? — ахнула Каллик, не веря своим ушам. Неужели можно быть такими глупыми медведями? — Думаешь, эта грязь скроет ваш запах? Так вот, поверь мне на слово — нисколечко не скроет! Теперь от вас пахнет, как от грязных белых медведей — только и всего.
Таккик сердито зарычал и повернулся к своим друзьям.
— Нет, Таккик, постой! Я не это хотела тебе сказать.
— Ну, что еще? — недружелюбно обернулся брат.
— Я хочу знать, почему ты стал воровать еду у других медведей! Разве мама этому нас учила?
— Но ее больше нет с нами, правда? — оскалился Таккик. — Мы отнимаем чужую еду, потому что не хотим голодать!
Искорка гнева начала разгораться в груди Каллик.
— А другие медведи должны голодать по вашей милости, да?
— Лучше они, чем мы, — холодно ответил Таккик. — Каждый за себя.
— Я просто не верю, что это говоришь ты! — закричала Каллик, охваченная настоящим пожаром бешенства. — Неужели ты не помнишь, как нам было больно и обидно, когда большие медведи воровали нашу еду?
— Что было, то прошло. Теперь мы сами стали большими и сильными медведями. Мы можем сами отнимать еду у слабаков.
— Но это плохо, Таккик! — беспомощно пролепетала Каллик. — Есть другие способы добыть пропитание.
— Вот ты их и найди, — огрызнулся брат, пристально глядя на нее злыми сощуренными глазками. — Ледяные духи бросили нас! Они повернулись к нам спиной, а значит, мы имеем полное право наплевать на них и жить своим умом.
— Совсем недавно ты заявлял, что не веришь в ледяных духов, — едко напомнила Каллик. — Или ты просто выделывался перед Саликом?
Она ожидала, что Таккик обозлится, но он просто пожал плечами.
— Да откуда я знаю, есть они или нет? Но если даже они существуют, то им на нас наплевать. Так какая тогда разница?
Черное отчаяние охватило Каллик, на миг ей показалось, будто огромная косатка тащит ее вниз, в темную воду.
— Я так долго тебя искала, — прошептала она. — Иногда думала, что ты умер, но никогда не переставала искать!
