Цуккини повертел в пальцах ложку и, кажется, немного успокоился.
— Обломок, который был у Харкана, перенес нас сюда. К сожалению, он не сможет вернуть нас обратно, в наше время. По-отдельности все эти кольца работают очень слабо.
Он отложил ложку, машинально отпил из уже опустевшего кувшинчика, с досадой посмотрел в него и отставил в сторону.
— Знаешь… — кажется, прорвало плотину, и теперь Цуккини было не остановить. Он смотрел на Одда каким-то лихорадочным взглядом, а руки над столом заметно тряслись. — Что я понял, когда увидел эту вещь у тебя в руках?
— Нет, — тихо произнес Одд.
— Я понял, что мне все равно! Плевать! Больше двух тысячелетий я жаждал найти ее или чтобы кто-то ее нашел — и тогда… Но теперь понял, что совершенно счастлив здесь и никуда не собираюсь возвращаться. Молодость все равно не вернуть, — грустно добавил он. — А вот Харкан… О! Этот толстолобый тупица упрям, как тысяча ослов, помноженных на сорок тысяч баранов! Я убежден, он ночей не спит, грезя раздобыть ключ времени! Она так называется, твоя «булава», как ты ее совершенно ошибочно именуешь: ключ времени, мальчик. И мне он больше не нужен! Он твой по праву. Спаси свою долину, если сможешь. Действуй!
Цуккини затих, слез с табурета и медленно вышел. Одд не стал его догонять.
Теперь они шли обратно через разветвленные широкие залы, узкие переходы, мостки и балконы, нависающие над таинственным льющимся отовсюду прохладным голубым мерцанием гигантских грибниц. Чтобы увидеть их все, пришлось бы странствовать под землей недели. Цуккини был настоящим гением, создавшим собственный неповторимый мир там, где вообще не могло быть жизни и красоты. Одд восхищался магией, царившей в этом месте. Ему казалось, что ничего прекраснее этого он никогда в жизни не видел — разве только рассвет над долиной в октябре, когда краски зари и леса вторят друг другу цветастым эхо.
Наконец Одд, Крокк и Клюпп оказались в той самой небольшой в сравнении с остальными залами грибных плантаций сводчатой камере, куда попали, миновав удивительную галерею с пронумерованными дверьми.
Как объяснил Цуккини, орки до ужаса боятся всяких знаков, а к дверям относятся с подозрением — так что номера на них действовали в этом мире надежнее замков и запоров:
— Разве не замечал, что от нечистой силы люди часто вешают на себя амулеты и вычерчивают на дверях разные затейливые загогулины? — спросил Одда Цуккини, когда они пришли на место. — Не знаю насчет всех опасных существ, детей ночи и подземелий, но орки точно не полезут туда, где что-нибудь написано. Не спрашивай почему, никогда не задавался этим вопросом. Что бы ни произошло, никто из этих тварей не сунется дальше первой двери: оказаться между двумя закрытыми дверями, да еще и с номерами для них — вообще кошмарнее не придумать! — Цуккини впервые от души рассмеялся.
Все тут же вспомнили приключение с «пленниками» и книжкой, когда они только спускались в Дымную яму. У орков буквально глаза на лоб лезли, когда они видели писанину Крокка. Одд с сомнением посмотрел на Клюппа. У того вроде бы никаких проблем с дверями и номерами на них не было. Не считая того, что он не всегда дотягивался до ручки.
— Да-да, понимаю, — сказал Цуккини весело. — Но ведь это юное существо не совсем такой, как другие.
Ученый похлопал ладонью по широкополой шляпе, обладатель которой недовольно отошел в сторону. Никому не нравится такая фамильярность, тем более когда тебя называют «существом».
— Не обижайся, — обратился он к Клюппу. — Я давно утратил хорошие манеры. Знаешь, столько лет в пещере с грибами — это вам не за девушками на танцульках ухаживать. Ты никогда не задавался вопросом, почему не такой, как другие?
Шляпа утвердительно кивнула.
— Ну так вот. Считай, что это результат одной маленькой неточности в составе порошка, который рассыпает в котлы Харкан. Просто незначительная случайность, результаты которой иногда оказываются так кстати.
Цуккини улыбался во весь рот, демонстрируя два ряда мелких остро ограненных зубов такой белизны, что устыдили бы крахмальные простыни тетушки Взбленны, что жила по соседству с семьей Одда. Он до сих пор помнил, что на солнце от ее развешанного на просушку белья слепило глаза.
— Не думаете же вы, что я тут со всем этим управляюсь один? Эй, Барр, Уббр, Фропп! — громко позвал он.
За непроницаемой для глаз переплетенной зигзагами грибницей послышался шорох, и на дорожку вышел весьма недовольный персонаж, весьма похожий на Клюппа, только на ладонь выше и упакованный в серый заляпанный халат до пола. На лице у него красовались круглые, плотно прилегающие очки на ремешке, а руки были по локоть вдеты в резиновые перчатки. Конечно же, в правой он держал перепачканный землей совок. Из кармана торчала недописанная табличка с загадочным словом «Fungi». Очевидно, пришедшего оторвали от крайне важной работы, в которую тот был погружен с головой.
— Да, мастер… — проскрипел пришелец, недобро поглядывая на компанию.
— Познакомьтесь, это Барр, мой старый и незаменимый помощник.
Тот вяло махнул рукой в ответ, демонстрируя приветствие, после которого становилось ясно, что он был бы счастлив, если бы все немедленно убрались вон, оставив его в покое.
Крокк вперил в него взгляд, будто натолкнулся на тыкву, читающую вслух утреннюю газету. Он даже присвистнул, чем совсем не порадовал нового знакомого, который тяжело вздохнул, засовывая совок в карман и демонстративно глядя в сторону.
— Барр, это наши друзья и, можно сказать, союзники… В целом не самые плохие ребята. А где остальные? — спросил Цуккини своего мрачного, как картофелина, помощника.
Тот кивнул, показывая куда-то в сторону.
— Ну ладно, не будем отнимать друг у друга слишком много времени. Спасибо, почтенный Барр, продолжай работу. Извини за заминку, это было важно.
Орк с явным облегчением развернулся и исчез в светящихся зарослях.
Все это время Клюпп стоял, разинув от удивления рот.
— Если надумаешь заняться селекцией и глубокоземным ландшафтным дизайном, всегда можешь рассчитывать на меня, — обратился Цуккини к обомлевшему головастику. — Вообще-то, ты должен был давно находиться здесь, если бы не полез тогда наверх по лестнице. Такое, признаюсь, происходит впервые. Орк, предпочитающий верх низу… Совершенно невероятно! Так что я не стал препятствовать. Вдруг — это твоя судьба. Ты вроде умный парень, Клюпп, да?
От Цуккини не осталось и следа того высокоученого зануды, которым он показался друзьям в первое время знакомства. Да что там — до последних нескольких минут! Но Одд справедливо полагал, что стоит только найти тему для хорошей лекции — и он мгновенно превратится в заунывного умника-коротышку, который может часами рассуждать о наилучшей диете для земляных червей семейства Lumbricidae (картина лучшего друга садовода с этой подписью украшала личный кабинет ученого).
— Ну, мне кажется, мы все за последнее время узнали много нового, — подвел черту Цуккини, завладевший общим вниманием.
В этот момент в дверь осторожно постучались снаружи. Все как один повернули головы. Бесшумно она начала отходить в сторону, открывая за собой густую зловещую темноту… Из которой в голубоватом свете грибницы показалась сначала огромная ручища, а затем и весь Лишайник, не допущенный хозяином в свое царство.
Цуккини строго посмотрел на тролля:
— Стой там, где я велел.
Дверь так же медленно затворилась.
Через полчаса они стояли у одного из узких боковых проходов.
— Вам туда, — показал на отворенную дверцу Цуккини. — Тролль, — ученый сердито скривил рот, обращаясь к Лишайнику, который и так старался держаться незаметно. — Ты пойдешь в обход. Встретитесь в Большой Серной пещере, у столба, похожего на гриб с двумя шляпками. Там стоит такой пар и вонь, что можно слонов пасти — их никто не заметит. Умеешь запоминать, глазастая каменюка?!
Как и обещал Цуккини, Большая Серная пещера была действительно большой и беспримерно зловонной, заполненной густым желтым паром, ползущим из множества пор и щелей в полу. Чтобы спрятаться там от кого-то, достаточно было не подходить к нему ближе двух шагов. Дальше все равно ничего не было видно.
— Ты видишь что-нибудь? — шепотом спросил Крокк.
— Не-а, — ответил ему Одд. — Клюпп, держись ближе, а то еще будем друг друга вылавливать в этом супе.
Двигаясь кругами и едва не сталкиваясь с бродившими сквозь туман орками, они наконец обнаружили большой гипсовый столб, похожий на гриб с двумя шляпками — одна под другой. Он стоял на приличном удалении от основных тропок, по которым таскались туда-сюда огромные рабочие орки. Снизу было видно только их ноги, похожие на серые колонны с пальцами. Сами же они, по счастью, не могли видеть незваных гостей.
