Изменились под водой и свиньи Майкла Скотта. Они превратились в толстых и ленивых рыб. Чему они остались верны — пятачку: он у них сохранился, и за это бывших свиней зовут рыба-пятачок.
Вместе с замком погрузилось под воду и несколько лисиц. Они тоже изменились и размножились, стали похожи на выдр и воруют сейчас домашних гусей и уток, таких же неповоротливых, как и раньше.
Так что забот у подводных людей хватает…
Тут вставил слово Молек:
— И люди, разумеется, изменились. Между пальцами у них появились перепонки, ступни стали большими, как ласты, уши исчезли, чтобы не мешать им плавать, остались только дырки, и все до единого они лысые. И мужчины, и женщины. И все толстые, потому что вода в озере холодная.
— Я их спросил, — сказал Садим, — не жалеют ли они о суше, не хотели бы жить, как прежде, на земле. Они мне ответили, что под водой все же спокойнее. Здесь ни зимы, ни лета, ни жары, ни холода, ни ветра, ни дождя, не говоря уж о войнах. Если наверху бушует гроза, их внизу лишь слегка покачивает.
— Единственное, на что они жалуются, — добавил Щипан, — это на мусор: в последнее время с лодок и с берега на их головы сыплются консервные банки, бутылки, пустые пакеты, окурки, — это всё дело рук туристов, которые мечтают увидеть Несси и дежурят на озере круглые сутки.
В конце рассказа об озере Лох-Несс послышался голос Пити:
— Когда потом мы стали слушать, что выдумывают о Несси туристы на берегу, мы все долго-долго смеялись — просто катались по берегу: они сочиняют такие сказки, каких не услышишь нигде, кроме как на Земле!
— А куда вы еще полетите? — спросил Славик, когда с озером Лох-Несс было покончено.
— Я бы, — опередил всех Питя, — направился снова туда, где есть еще не открытая землянами тайна. Мне понравилось разгадывать земные загадки. Люди ломают головы над ними тысячу лет, а мы — раз! — и всё открыли!
— Тогда, — предложил Славик, — летите на остров Пасхи. Я бы туда, если б мог, полетел в первую очередь. Там столько тайн, что…
— Люди! — завопил Питя. — Летим? А?
— Начинается. — проворчал Грипа. — Сейчас взбаламутит всю команду. А почему, Славик, ты так заинтересован этим островом?
— Там на берегу стоят огромные каменные головы и смотрят в сторону океана. С места их не мог бы сдвинуть никто. Как они попали на берег, какие великаны их притащили — неизвестно. На некоторых каменных головах каменные же шапки по тридцать тонн весом, — кто их поднял, уму непостижимо. В общем, загадка не хуже лох-несской. Мы еще во втором классе с одним мальчиком решили туда поехать. Даже присмотрели старый катер на берегу и стали собирать экипаж…
— Где находится остров Пасхи? — спросил Щипан.
— До него всего двадцать четыре тысячи километров, — ответил Славик, — мы с тем мальчиком подсчитали. А находится он в Тихом океане, западнее Южной Америки.
— Это недалеко, — сказал Щипан. — Если лететь медленно, чтобы успевать смотреть вниз, — часа два лету. Летим, командир?
Старший помолчал, оглядывая космонавтов. Он принимал решение.
— Передвигаться по земному небу, где в воздухе тысячи летательных аппаратов, — большой риск, — сказал он. Славик увидел, как помрачнели лица звездолетчиков. — Но так как путешествий без риска не бывает, — летим!
— Ура! — закричал Питя и, в секунду взобравшись Славику на плечо, так дернул его за ухо, что тот ойкнул. Вдобавок стал на плече прыгать. — Мы летим, мы летим! — кричал он. — Разгадывать загадки — вот куда мы летим! Тайны открывать, тайны открывать! Прямо зверю в пасть! Как бы не пропасть! Ух! Ух! Захватывает дух! И стало, братцы, мне жить интереснее вдвойне!
Другие тоже радовались. Щипан улыбался. Садим сделал стойку на руках и прошелся по огороду. Молек тоже заулыбался, но вдруг что-то вспомнил, наморщил лоб. Вьюра подмигнул Славику. Пигорь потирал руки. Грипа, чувствовалось, пережидал веселье, чтобы отдать какое-то распоряжение.
Только Славик сидел грустный-грустный. Ему снова хотелось уйти домой и там, в уголочке, где никто бы его не видел, поплакать. Об острове Пасхи он так мечтал! Так мечтал. что часто видел себя во сне рядом с громадной каменной головой: вот он кладет на камень руку и чувствует его тепло и шершавость. И вдруг замечает под ногами краешек какого-то прямоугольного предмета. Наклоняется и выковыривает из земли деревянную табличку с загадочными письменами…
К четвертому классу мечта стала потихоньку гаснуть, но сейчас. когда речь зашла о полете на остров, снова разгорелась.
Питя перестал прыгать и сел — не сел, а шлепнулся на Славикино плечо
— Слава, — зашептал он, — хочешь с нами?
— Хочу, — ответил Славик тоже шепотом.
— На нашем корабле есть грузовой пузырь — он надевается сверху. Попросись у Грипы — увидишь, все будут за тебя. Только про пузырь не говори, пусть скажет кто-нибудь другой.
— Грипа. — сказал Славик, и ему показалось, что он собирается перейти овраг по двум жердочкам: чуть оплошал — и полетел вниз. — Грипа, возьмите меня с собой!
Во взгляде командира мелькнуло удивление.
— Но ты же велик для нашего корабля!
Славик скосил глаза на других. Те тоже с трудом осваивали новость. Молек опомнился первым:
— Грипа, ты забыл про грузовой отсек.
Славик закачался на тонких жердочках. Упадет или удержится?
— Отсек предназначен не только для мертвого груза, — продолжал славный парень Молек, — но и для живого: снабжается воздухом и теплом. По-моему. Славик в нем поместится.
— Поместится, — поддержал Молека пилот Пигорь. — Славик удержал равновесие на жердочках и сделал шаг вперед. — Он не такой уж большой…
Грипа, сидя на земле, перевел взгляд с Пигоря на Славика, вернее, не на землянина, а на Питю. Тот безмятежно держался за ухо друга и помалкивал.
— Чтобы не спорить, — принял решение командир, — можно попробовать. Славик, ты сядешь на корабль и подожмешь ноги. А ты, Пигорь, накрой его пузырем. Не забудь о вентиляции.
— Знаю, — ответил пилот. и встал.
Славик снова увидел чудесное возникновение космического корабля на пустом месте огорода. Это было как в кино, только в это приходилось верить.
Землянин осторожно — боясь, конечно, не продавит ли — забрался на серый диск. Питя так и не слез с его плеча. Сел. Поджал ноги. Услышал шелест и увидел, что спереди и сзади его накрывают прозрачные, словно сделанные из стекла или пластмассы, полушария. Диск под ним чуть-чуть гудел. Края полушарий сошлись, и Славик испугался, оказавшись в замкнутом пространстве. Но дышалось легко, как и на воздухе, и видно вокруг тоже было по-прежнему.
— Полный порядок! — сказал Пити. — Ну, кто у нас молодец?
— Ты!
— Поместился! Поместился! — услышал Славик приглушенные голоса.
Снова раздался шелест, полушария разъехались, все подошли к Славику, все еще сидевшему поджав ноги на диске.
— Ну как?
— Не страшно?
— Не трудно так сидеть?
— Полетишь с нами?
Славик вместо ответа глянул на командира.
— Старт назначаю на завтрашнее утро, чуть восход. Всем, — Грипа посмотрел и на Славика и тому стало ясно, что он зачислен в команду, — всем приготовиться к походу. Летим всего на один день.
— Почему? — буквально взвыл Питя.
— Потому, что Славикина бабушка сойдет с ума, если внук вдруг исчезнет. И ведь есть еще Нинка. Ты о них не подумал, Питя? День — и того будет много.
— Я скажу бабушке, что пошел на рыбалку, — тут же придумал Славик. — А если задержусь, скажу, что клевало. На день так на день, — смирился он.
— Итак, приготовиться! — повторил командир.
— Есть! — по-военному ответил Славик и спустил ноги с диска. Встал. Ему хотелось прыгать.
Он летит на остов Пасхи! Сбылась его мечта! Он увидит каменных идолов! Он летит на остров Пасхи! Ура-а-а!..
Домой Славик вернулся на крыльях, но бабушка крыльев не заметила. Впрочем, внук напустил на себя озабоченный вид. Это-то, как и надеялся Славик, бабушка углядела.
— Ты с чего это насупился?
— Завтра на рыбалку иду. Ребята пригласили, удочку дают. Встать надо будет пораньше. Ты меня разбудишь, или лучше будильник завести?
— Разбудить-то разбужу, да ведь я беспокоиться буду. Речка — она речка и есть.
— Я же с берега рыбачу!
— Ох! — простонала-вздохнула Полина Андреевна. — Сидел бы лучше дома. — И попыталась уговорить: — Я оладушек напеку. Или сходим с тобой куда-нибудь.
— Куда? — на всякий случай поинтересовался двенадцатилетний внук.
— На почту, письмо твое отнесем.
Славик уже несколько раз садился за письмо оставшимся в городе друзьям.
— Я его еще не кончил.
— А ты сядь сейчас и допиши. А завтра отнесем.
— Некогда мне. Я еще червей должен накопать.
— А то могли бы в лес пойти, грибов поискать… — без надежды уговорить продолжала бабушка. В лес, кстати говоря, она уже не ходила, но чтобы уберечь внука от речки, готова была пойти хоть к черту на рога.
