— Ты ловелас, Степан Иваныч, и просто вредный человек …
(сделаем поправку: Николай ничего не сказал. Грустно посмотрел на Лизу, повернулся и тихо прикрыл за собой дверь)
Что было дальше, Мишка не знал, потому что в кустах жалобно затявкал щенок. Следующие два часа Мишка провел в медотсеке — вытаскивал многочисленные шипы и занозы из лап Стрелка. Мишка в течение двух дней порывался узнать, чем закончилась история с одуванчиками. Ему только не хватало смелости для такого деликатного вопроса.
А позже и вообще необходимость вопросов отпала — Мишка заметил Лизоньку и Колю целующимися около блока переносной электростанции.
«Если целуются, значит, скоро от поцелуев будут дети, значит, все хорошо, они помирились».
Отлёт
Подготовка к старту всегда большая суматоха — неожиданно находится куча дел. Все надо решить до отлета. Изменить дату даже на несколько часов довольно сложно — дополнительные вычисления, перерасход топлива… А тут еще отдел микробиологии стопорит со своими замерами биополя ареала.
— Вечно они мудрят, никак вовремя с аппаратурой разобраться не могут! — пробурчал капитан.
На экране высветилось «Пять часов тридцать три минуты до взлета». Капитан в сердцах скомкал график и метнул комок в монитор. На секунду экран окутался пленкой защитного поля. Комок отскочил. Появилась надпись «Пять часов тридцать две минуты до взлета», ниже красными буквами: «Предумышленная порча имущества наказывается административно!!! ст.39».
— Поиздевайся мне еще, рухлядь ржавая, в утиль отправ…
Эдуард Абрамович замолчал на полуслове, перебитый голосовым отчетом компьютера.
— Все системы в норме, погрузка выполнена на сорок процентов, ржавчины на основных узлах не обнаружено.
Капитан почесал затылок:
«Показалось или действительно были обиженные нотки в сообщении?.. Корабельный мозг способен на эмоции?!!! Что-то здесь не так! Машина не может быть эмоциональна — это свойства людей, для Космолета это недопустимо. Прилетим, подам рапорт, на проверку».
*****
Взлетели в срок. Часть оборудования и датчиков оставили на станции. Вышли на маршрут. Распоряжением командира экипаж отправился отсыпаться. Встретились уже за обеденным столом, в кают-компании.
— Эдуард Абрамович, вы уверены, что у КРМ это были эмоции? — спросил механик капитана.
— Сергей Юрьевич, Вы хотите знать, услышал ли я в голосе корабля эмоцию, или Вас интересует возможность эмоциональной окраски?
— ….
— Вот и я задумался, — вздохнул капитан.
Мишка тихо сидел в углу, играл. В руке у него прыгала самодельная игрушка — шарик подвешенный на тонкой резинке. «КРМ», — мысленно перевел он, — «корабельный, расчетный модуль — центральный мозг любого корабля. Дались вам всем эти эмоции! Ну, есть они у корабля, и что с того?»
— Корабельный мозг способен на любой звуковой сигнал, — снял напряжение бортинженер Александр Семенович.
Капитан заерзал на кресле:
— Это меня и беспокоит. Обида, прозвучавшая в голосе КРМ, смодулирована сознательно.
— Мне бы тоже не понравилось, если бы со мной так обращались! — подал реплику Мишка.
— Не встревай во взрослые разговоры! — отец повернулся, — займись своей математикой!
— Валерий Михайлович, ну зачем так-то? — капитан говорил, чуть ссутулившись, смотрел в свою кружку с кофе, потом распрямился и взглянул прямо, — я действительно был неправ! Мишань, все не так просто — дело в стабильности системы и безопасности корабля. Если машина проявляет эмоции, то что от неё ждать в сложный момент? — Эдуард Абрамович отставил в сторону остатки кофе, пригладил рукой волосы, закурил. Поймал взгляд ребенка и, быстро, пальцами, превратил «исчадье ада» в окурок. Мельком глянул на родителя. Мишка отвернулся (спрятал улыбку). У врача, Веры Матвеевны, заблестели глаза. Как корабельный доктор она внимательно за всеми наблюдала, видела всю пантомиму и даже Мишкину улыбку в зеркале.
— Может, программисты во время сборки что напутали? — сказал бортинженер и потянулся к стакану с чаем.
— Ага, пошутить решили! — ответил связист Коля, самый молодой в экипаже (если не считать Мишку).
— Ну, ей богу, что за сарказм, Николай Петрович? — осадил капитан.
— Я, Эдуард Абрамович, собственно… — стушевался Коля.
— Простите, можно мне… — начал Мишка.
— Ну, что еще! — вспыхнул отец.
— Можно мне поиграть, с щенком? Чтоб не мешать «взрослым разговорам»?
По кают-компании пробежал смешок. Валерий Михайлович смутился:
— Конечно сынок, иди, поиграй.
Разговор перетек к делам насущным. Обсуждали собранные за два года сведения. Подвели итоги: планета богата полезными ископаемыми, регулярно на Бете бывают сильнейшие магнитные штормы с мощными электрическими разрядами, магнитную активность сопровождают мощные циклоны. Ионосфера начинает светиться. Все живое на этот период прячется. Ближайший всплеск ожидается через месяц. Биологи подтвердили, что флора и фауна необычайно устойчива к воздействию электричества и магнитных полей, умеет их аккумулировать. Использует: для нападения, защиты и поиска. Большинство растений на планете не ядовиты, годны в пищу. Высшие формы жизни: травоядные млекопитающие и хищники, в морях и океанах есть рыба…
На слове «рыба» возникло некоторое оживление. Единственным кто пробовал рыбу, был Николай. На второй день после посадки, вняв его страстным мольбам рыбака, командир отпустил связиста на рыбалку. Вечером Коля вернулся с трофеями: связкой рыбы и «ха-а-рошим» бланшем фиолетового цвета в половину лица. Синяк не мешал ему светиться от счастья: «Такая рыбалка! Нет, ребята, вы только посмотрите! Такая…»
— А где же ты так упал «удачно»?! — веселились «ребята».
— Да чепуха…, это рыба была!
— Ры-ба?!! Х-х-ха, р-ры-б-ба! Н-ну, ты…
— Да, что вы, як на конюшне, ржете, как…
— Не забывайтесь, молодой человек, — поправил молчавший до поры капитан. Склонившись над картой, он не принимал участия в разговоре.
— Простите, Эдуард Абрамович! Я исправлюсь, буду паинькой!
— Достаточно, если Вы будете просто в срок выполнять обязанности.
По лицу связиста пробежала тень, но уже в следующую долю секунды оно открылось улыбкой и воодушевлением:
— Итак: сижу я на упавшем в воду дереве. Удочку закинул в очередной раз, клюет на всё — постоянно, — вытащить не могу! Будто издевается — вытаскиваешь пустой крючок!
— Так ты бы ее штанами ловил! — засмеялся механик.
— В следующий раз попробую, — не поддался Николай. — Я смекнул, что рыбе больше тесто нравится. Смешал тесто с ватой, на крючок намотал комок побольше, чтоб мелочи не по зубам было. Жду. Действительно помогло — поплавок едва шевелится от тычков, тяжелый стал, почти утонул. Посматриваю периодами, не съело ли наживку — цела милая. Сижу, доволен, хорошая придумка получилась, только вот клевать перестало, совсем… Я заскучал.
— Скажи просто — заснул! — вставил шпильку бортинженер.
— Хорошо, «заснул» и вижу во сне — клюет!!! Ёмазай, да как клюет — поплавок на полметра в воду ушел! Я чуть с бревна не свалился! Да, да, во сне чуть не свалился!
— Вот, вот, здесь надо было штанами, штанами её! — не унимался механик.
— Сергей Юрьевич, Вы себе кофе на куртку пролили, — как бы невзначай заметил связист.
— Где?!! Йё-о-маё!!! — изумился механик и наклонился стряхнуть капли.
Под немой вздох окружающих из чашки полилась следующая порция кофе. Тонкая струя коснулась пола и разлетелась мелкими брызгами на штаны. Механик поднял растерянное, несчастное лицо. Посмотрел, как на ядовитую змею, на остатки кофе, аккуратно поставил чашку на стол. Оглядел окружающих:
— Надо же, день-то со стирки начался, со стирки! Ну, сменял штаны на рыбу?
Николай постарался спрятать улыбку:
— Штанами надо после, когда ее умотаешь, и рыба на все готова! К сожалению, рядом не было специалиста по штанам — чтоб подсказать…
Связист дождался, пока пройдут смешки, и продолжил:
— А рыбина как потянет, да-а, чувствую, это не какой-нибудь сапог в пруду под Москвой. Так и свалиться не долго. Катушка разматывается — рыба в одну сторону, я в другую. Она в море, я на берег, бегом. Набрав приемлемую дистанцию, остановились, так сказать «посмотреть друг на друга». Длины лески хватило. Мы продолжили игру. Это напоминало пляску с «сапогами-ведрами» на ногах — с дерева я все же упал, ближе к берегу. Выливать воду из обувки было некогда. Так мы и танцевали — «рыбацкий вальс».
— Видать, не один раз-то лицом приложился, чтоб «щуку» вытащить! — добавил старпом.
— Верите, ни разу не приложился, — Николай оглядел всех и по искрам в глазах понял — не верят! — она умоталась, и я ее… на берег, лежала, как мертвая! Наклонился снять с крючка, прижал ее к песку. Кто же знал… как подскочит, как звезданет по челюсти хвостом, словно клюшкой, и была такова…
