- Ты хочешь сказать... здесь... мы будем жить? - снова спросила девушка. Она сурово посмотрела на отца. В ее глазах было неподдельное изумление.
- Это шутка, папа? Да? Это - дом наших соседей-бедняков? А наш, наверное, находится в другом месте? Или, может быть, это Нью-Мексика? - с издевкой в голосе спросила девушка.
- Никакая это не Нью-Мексика, дочка, - грустно сказал Констант. - Это Северные Дакоты... Элиса только хмыкнула в ответ:
- Можно подумать, большая разница. Констант подошел к ней, обнял за плечи и сказал:
- Не суди о книге по обложке, Элиса.
- Отец! Но у этой книги нет даже обложки! - воскликнула девушка.
Она осторожно, словно боясь прикоснуться к чему-то грязному, невидимому, поднялась, шаг за шагом, на крыльцо.
- Нет, я здесь буду глубоко несчастна. Здесь нет бассейна, здесь нет торгового центра, здесь нет кабельного телевидения - здесь ничего нет! - воскликнула она.
- Но этот дом достался мне довольно дешево, - возразил отец, пропуская ее вперед. - И если привести его в порядок, то здесь будет идеальный уголок для отдыха!
- Горю нетерпением увидеть все достопримечательности этой развалины, - ответила Элиса и вошла в дом.
Все в доме было мрачным и неуютным. На мгновение Элису пронзило какое-то неприятное предчувствие, будто над этим домом нависло несчастье. Элиса встряхнула головой, чтобы отогнать эту мысль.
- Великолепно! Я так и думала! - сказала она вслух. - Хуже и быть не может. Старый подвал. Прекрасное место...
Стены и потолок были покрыты пылью и паутиной.
Элиса вскрикнула от неожиданности. Прямо перед ней прополз гигантский паук. Осторожно спустившись по скрипучей деревянной лестнице, ведущей на первый этаж, она заглянула внутрь.
- Констант, окинув взглядом свои новые владения, тоже немного смутился.
- Конечно, здесь надо что-то подчистить, подкрасить, что-то подремонтировать, - сказал он, не глядя на дочь.
- Здесь надо сначала пустить бульдозер! - ответила Элиса, громко чихнув.
- Дом достался мне очень выгодно, - возразил отец.
- Тот, кто тебе продал эту развалину, надул тебя, папа! Как насчет такого варианта: я поеду в отель, а ты можешь оставаться тут. Заниматься ремонтом, подкрашивать, - словом, все, что хочешь ... А ко мне будешь приезжать, когда сможешь.
- Элиса, дорогая, неужели ты думаешь, что деньги - это все, что нужно для жизни...
- Я слышала уже твою теорию! - перебила Константа девушка. Она посмотрела на противоположную стену и закричала:
- Папа! Паук! Огромный! Он нас может убить!
Элиса бросилась наверх по узенькой деревянной лестнице.
- Я ухожу! Сажусь в джип... заказываю номер в ближайшем отеле!
Элиса выбежала на крыльцо, достала из сумочки карманный телефон и закричала в трубку:
- Алло! Одну минуту! Черт... Алло. Вы слышите меня? Я хочу заказать номер в отеле. Да... Чтобы были высокие потолки...
Неожиданно она заметила перед собой незнакомого юношу. Он тихо подошел к ней. Поставил
на землю ведро. Поздоровался:
- Привет!
- Кто такой? - резко спросила Элиса.
Отойдя на шаг, парень указал на краску, разлившуюся по траве.
- Я человек, который нес в ведре растворитель для краски, - сказал он, широко улыбаясь, - а ты... причинила мне некоторые трудности.
- Это?
Элиса только теперь увидела лужу, разглядела ведро в его руках.
- Разумеется, - улыбнулся парень, оглядывая ее с головы до ног.
- Ага, вот, пожалуйста... это покроет расходы? - Элиса вытащила из сумочки деньги и протянула парню.
- Ты разлила мою краску и предлагаешь мне двадцать долларов? Хорошо, - рассмеялся парень.
- Не хватит? - Элиса вытащила из сумочки еще десять долларов.
- Нет... Могла бы сказать просто «извините»...
- Держи. Сдачи не надо, - оборвала его Элиса. - Это ужасный, страшный, кошмарный дом. Я хочу скорее отсюда... уехать! Чао!
- Этот дом? - парень неожиданно преградил ей дорогу.
- Да... этот дом. Там паутина, насекомые... Еще вообще неизвестно, что там такое... Не вижу в этом ничего смешного, - добавила Элиса, посмотрев на него.
- Нет, это действительно смешно, когда девушки боятся разных пауков...
- Я что, в 50-х годах, что ли, оказалась? - усмехнулась Элиса. - Девушки боятся... Между прочим, мы живем в 90-ые годы... К женщинам относятся как к равным, приятель, - добавила она.
- Во-первых, я не приятель, а Майкл... И я знаю многих мужиков, которые тоже боятся старых домов...
- Да? Интересно, я таких не встречала. Я лично ничего не боюсь...
- Понятно, - улыбнулся парень.
Элиса вдруг заметила, что парень был отлично сложен, высокий, с глубокими темно-синими
глазами и красиво очерченным чувственным ртом.
- Элиса, дорогая, поехали, - раздался голос Константа.
Отец быстро зашагал к джипу, даже не взглянув на нее.
- Что значит поехали? - растерялась Элиса.
- Я не собираюсь с тобой спорить! Тебе дом не нравится... Там грязно...
- Ты действительно думаешь, что я боюсь там какой-то пыли, каких-то жуков? Мы остаемся, - сказала Элиса, с улыбкой глядя на Константа.
Отец вышел из кабины. Посмотрел сначала на дочь. Потом на молодого человека.
- Элиса... - снова сказал он.
Но девушка его перебила:
- Давай, давай, относи чемоданы обратно. Мы остаемся.
- Но. - Констант хотел было еще что-то ей возразить.
- Папа! Ты что, не понял? - прошептала она ему прямо на ухо. - Мы остаемся...
Недалеко от побережья моря находился заброшенный монастырь. Окрестности его были суровы и пустынны. Вместо сада к голым стенам монастыря примыкал сумрачный лес.
- Когда Лео, Мик, Донателло и Рафаэль приехали в монастырь, чтобы реставрировать здесь фрески, найденные под слоем штукатурки, их пронзило какое-то неприятное предчувствие. Будто над монастырем нависло проклятие. Как потом оказалось, предчувствие их не обмануло. Все было мрачным и неуютным в этом месте:
...И лицо старика-настоятеля, бледное и изможденное, но всегда готовое скривиться в фальшивой улыбке...
... И герб... четырехлистник цветка клевера, высеченный из камня над входом в монастырь... ... И отношения между настоятелем и привратником. Однажды, когда друзья спросили привратника, почему на гербе изображен четырехлистный клевер, тот, не заметив вошедшего настоятеля, стал сбивчиво объяснять им причину появления цветка.
- Шелудивый пес! - прервал его настоятель. - Твое дело следить за хозяйством, а не совать нос, куда тебя не просят!..
...Так черепашки-ниндзя сначала и не узнали, почему над входом в монастырь был изображен цветок четырехлистного клевера.
Как-то поздно вечером они работали в церкви. Она была довольно просторной: пол из каменных плит, три приземистые колонны по обе стороны нефа, два низких боковых нефа и задвинутый в глубину алтарь, переделанный священником.
Потолок был сделан на славу, точно дно корабля, перевернутое вверх тормашками. И запах. Странный запах сырой травы. Так пах голубой цветок клевера.
Там, под куполом потолка, начиналась фреска. Когда друзья в первый раз перешагнули порог огромного полупрозрачного зала монастыря, настоятель сказал:
- Имейте в виду, почти вся фреска находится в поле зрения молящихся.
- Ну и что? - спросил у него Раф.
- Как что? - ответил настоятель. - Молящиеся будут отвлекаться от молитвы.
- Совсем недолго, - сказал Лео. - Люди устают от статики цвета и формы. А к тому же, они всегда рассчитывают, что у них будет свободное время, и они потом все разглядят...
- Не надо объяснений, - прервал его настоятель и вышел из храма.
Вот и теперь, когда Лео взбежал по лесам к потолку, он стал созерцать возвышающуюся прямо перед ним белую часть стены. Стена тянулась до стропил, внизу и по бокам ее обрамляла арка. Мик, как слепой, ощупывал стену ладонями.
- Привет, Мик! - позвал его Лео. - Что ты там обнаружил?
- Архангела Михаила, - ответил ему, не оборачиваясь, друг.
Да, это была фреска, изображавшая эпизоды Страшного суда. Самые важные из них находились на самом видном месте, чтобы молящиеся волей-неволей видели ужасы, которые им грозят за земные прегрешения.
- И что он делает, твой архангел Михаил? - спросил Лео, подходя к друзьям, которые готовились к работе.
- Архангел взвешивает на весах отлетевшие души и грехи их, - начал было пояснять Мик. - А Христос во Славе, словно рефери на ринге.
- А внизу вечное пламя, - закончил мысль Донателло. - Великолепная массовка.
- О, какие мы идиоты! - вскричал вдруг Раф. - Надо было нам потребовать с настоятеля плату с каждой головы.
Друзья рассмеялись.
Шутки шутками, а на самом деле это была их первая самостоятельная работа в качестве художников-реставраторов.
