Он скользил вдоль полутёмной улицы. Здания по обеим сторонам от него имели высокие, заросшие фронтоны, они выглядели словно пряничными. К одному из них он приблизился и постучал, заметив, какой белой была его рука с длинными тонкими пальцами на фоне двери. Он чувствовал нарастающее возбуждение…
Дверь открылась. За ней стояла смеющаяся женщина. Улыбка сошла с её лица, когда она посмотрела в лицо Гарри, смех ушёл, остался только ужас…
- Грегорович? - спросил высокий, холодный голос.
Она помотала головой и попыталась закрыть дверь. Белая рука держала её, не давая закрыться.
- Мне нужен Грегорович.
- Er wohnt hier nicht mehr! - прокричала она, мотая головой. - Он здесь не жить! Не жить! Я не знать его!
Бросив попытки закрыть дверь, она стала отступать назад, в тёмный холл, и Гарри медленно двинулся на неё, мягко скользя, и его рука с длинными пальцами достала палочку.
- Где он?
- Das weiss ich nicht! Он уехать! Я не знать, я не знать!
Он поднял палочку, и женщина закричала. Двое маленьких детей выбежали в холл. Она попаталась закрыть их своими руками. Потом была вспышка зелёного света…
- Гарри! ГАРРИ!
Гарри открыл глаза. Оказывается, он сполз на пол. Гермиона снова начала колотить в дверь.
- Гарри, открой!
Он кричал, он знал это. Гарри встал, и открыл дверь. Гермиона ввалилась внутрь, едва не упав, и с подозрением осмотрела всё вокруг. Рон стоял прямо за ней, выглядя взволнованным, и направлял палочку поочерёдно в углы холодной ванной.
- Что ты делал? - серьёзно спросила Гермиона.
- А что ты думаешь, я делал? - спросил Гарри с напускной веселостью.
- Ты орал как резаный, - сказал Рон.
- Ну… наверное, задремал, и…
- Гарри, пожалуйста, не держи нас за дураков, - глубоко дыша, произнесла Гермиона, - мы знаем, что у тебя заболел шрам, и ты сам сейчас бледен как лист.
Гарри сел на край ванны.
- Ладно. Я только что видел, как Волдеморт убил женщину. Наверное, всю её семью. И ему не было нужно это. Это снова было как с Седриком, они просто оказались там…
- Гарри, предполагалось, что ты не будешь больше позволять этому происходить! - закричала Гермиона, и эхо её голоса разнеслось по ванной, - Дамблдор хотел, чтобы ты использовал окклюменцию! Он полагал, что это единение опасно! Волдеморт может использовать это, Гарри! Какая польза от того, что ты смотришь, как он мучает и убивает, чем это может помочь?
- Так я могу знать, чем он занимается.
- Поэтому ты даже не пытаешься прекратить эту связь?
- Гермиона, я не могу! Ты знаешь, что я совершенно бездарен в окклюменции! Я никогда не понимал её!
- Ты никогда не пытался! - горячо возразила она. - Я не понимаю, Гарри, тебе что, нравится иметь такую особенную связь, или отношения, или что-то ещё…
Она затихла, встретив его взгляд, когда он встал.
- Нравится? - тихо произнёс он. - Тебе бы понравилось?
- Я… нет… мне жаль, Гарри. Я не хотела сказать…
- Я ненавижу это, ненавижу, что он может забраться в меня, что я должен видеть его тогда, когда он опаснее всего. Но я буду пользоваться этим.
- Дамблдор…
- Забудь о Дамблдоре. Это мой выбор, и ничей больше. Я хочу знать, почему он ищет Грегоровича.
- Кого?
- Это иностранный производитель палочек, - сказал Гарри. - Он сделал палочку Крама, и Крам считает, что он великолепен.
- Но ты говорил, - сказал Рон, - что Волдеморт держит где-то взаперти Олливандера. Если у него уже есть создатель палочек, зачем ему ещё один?
- Может быть он согласен с Крамом, может быть, он думает, что Грегорович лучше. Или он думает, что Грегорович сможет объяснить ему, что моя палочка сделала, когда он преследовал меня, потому что Олливандер этого не знал.
Гарри взглянул в треснувшее пыльное зеркало и обнаружил, что Рон и Гермиона обмениваются скептическими взглядами за его спиной.
- Гарри, ты продолжаешь говорить о том, что сделала твоя палочка, - сказала Гермиона, - но это ты сделал! Почему ты так предубеждён против того, чтобы брать на себя ответственность за свою силу?
- Потому что я знаю, что это был не я! И Волдеморт знает, Гермиона! Мы оба знаем, что случилось на самом деле!
Они уставились друг на друга. Гарри знал, что он не убедил Гермиону и сейчас она выстраивает в голове контраргументы, как против его теории о своей палочке, так и против того, чтобы он позволял себе впредь заглядывать в разум Волдеморта. К его счастью, вмешался Рон.
- Брось, - посоветовал он ей, - это его дело. И если мы собираемся завтра войти в Министерство, не думаешь ли ты, что нам стоит ещё раз повторить план?
Неохотно, Гермиона всё же оставила тему, хотя Гарри был абсолютно уверен, что при первой возможности она снова накинется на него. Они вернулись на кухню в подвале, где Кричер подал им тушенья и пирог с патокой.
В свои постели этим вечером они отправились поздно, проведя многие часы за повторением и переповторением своего плана, до тех пор, пока каждый из них не мог процитировать его слово в слово. Гарри, спавший теперь в комнате Сириуса, лёг в постель, направив свет своей палочки на старую фотографию своего отца, Сириуса, Люпина и Петтигрю, и ещё десять минут бормотал план себе под нос. Погасив палочку, он, тем не менее, продолжал думать, но не об Оборотном Зельи, рвотных пастилках или лазурных мантиях отдела Магического Обслуживания, он думал о Грегоровиче, создателе палочек, и его шансах остаться ненайденным, когда Волдеморт так жадно ищет его.
Рассвет наступил неожиданно быстро.
- Ужасно выглядишь, - поприветствовал Гарри Рон, войдя в комнату, чтобы его разбудить.
- Это ненадолго, - зевнул Гарри.
Гермиону они обнаружили внизу, на кухне. Кричер уже подал ей кофе и горячий рулет, на лице у неё было то самое слегка маниакальное выражение, которое у Гарри ассоциировалось с экзаменами.
- Мантии, - сказала она, отметив их присутствие нервным кивком и продолжив рыться в своей сумке, - Оборотное Зелье… Мантия-Невидимка… Манки-Детонаторы… надо взять несколько на всякий случай… рвотные пастилки, носокровная нуга, удлинняющие уши…
Они проглотили свои завтраки и направились вверх по лестнице. Кричер на прощание поклонился им и пообещал приготовить к их возвращению бифштекс и почечный пирог.
- Благослови его Боже, - нежно произнёс Рон, - и только подумать, раньше я мечтал отрезать ему голову и прибить её к стене…
На верхнюю ступеньку они вышли со всей осторожностью. Оттуда им было видно двух Пожирателей Смерти с опухшими глазами, следивших за домом с туманной площади. Гермиона сначала дизаппарировала с Роном, потом вернулась за Гарри.
После привычного короткого приступа удушья и темноты, Гарри обнаружил себя стоящим на узкой аллее, где планировалось привести в действие первую часть их плана. Там было довольно пусто, если не считать пары больших контейнеров. Первые министерские работники обычно не появлялись здесь раньше восьми часов.
- Так, - сказала Гермиона, взглянув на свои часы, - она должна быть здесь примерно через пять минут. Когда я Ошеломлю её…
- Гермиона, мы знаем, - серьёзно сказал Рон, - я полагал, что мы должны открыть дверь до того, как она появится.
Гермиона взвизгнула.
- Чуть не забыла! Назад…
Она направила свою палочку на запертую висячим замком и обильно украшенную граффити пожарную дверь позади них, которая с грохотом распахнулась. Тёмный коридор за ней вёл, как они знали по своим осторожным разведывательным вылазкам, в пустой театр. Гермиона потянула дверь на себя, сделав так, что она выглядела закрытой.
- А теперь, - сказала она, снова поворачиваясь лицом к остальным, - мы снова надеваем Мантию…
- … и ждём, - закончил Рон, накидывая её на голову Гермионы как одеяло на птичью клетку, и глянул на Гарри, закатывая глаза.
Немногим более минуты спустя, раздался легкий хлопок, и миниатюрная министерская ведьма с развевающимися серыми волосами аппарировала прямо перед ними, моргая от неожиданно яркого света - солнце только что выглянуло из-за облака. Впрочем, она едва ли имела возможность насладиться неожиданным теплом, так как безмолвное Ошеломляющее Заклинание Гермионы ударило её в грудь и она упала.
- Отлично сработано, Гермиона, - сказал Рон, появляясь из-за контейнера за дверью театра в момент, когда Гарри снял Мантию-Невидимку. Вместе они утащили маленькую ведьму в тёмный проход, который вёл за кулисы. Гермиона вырвала несколько волосков с головы ведьмы и добавила их во флакон с мерзко выглядевшим Оборотным Зельем, который она достала из сумки, расшитой бисером. Рон рассматривал вещи, добытые из сумочки ведьмы.
- Это Мафальда Хопкёрк, - сказала она, читая карточку, которая указывала, что их жертва была помощником в отделе Неправильного Использования Магии. - Тебе лучше взять это, Гермиона. И вот амулеты.
Он передал ей несколько маленьких золотых монеток, помеченных буквами «М.М.» которые достал из сумочки ведьмы.
