— Хорошо, — сказала лейтенант Санчез. — Пока я не пошла в армию, я изучала математику. В колледже. Скажите-ка мне, что такое Декартов лист?
— Декартов лист, — повторил Джалобин. — Ты слышал вопрос, о джинн лампы?
— Рене Декарт родился тридцать первого марта тысяча пятьсот девяносто шестого года в городе Лаэ во французской провинции Турень, — начал господин Ракшас. — Умер в Стокгольме одиннадцатого февраля тысяча шестьсот пятидесятого года, французский математик и философ. Декартов лист — это плоская кривая третьего порядка, выраженная картезианским уравнением х3+у3=Заху.
— Потрясающе! — Лейтенант Санчез впервые улыбнулась Джону и Джалобину. — Возможно, вы правы. Солдатам понравится. А вы как думаете, сержант?
— Так точно, сэр, — сказал сержант, стоявший у дверей позади Джона.
— Скажем, через час? — сказала Санчез.
— Не вижу причин для отказа. Я согласен, — произнес из лампы господин Ракшас.
— Очень хорошо, — улыбнулась Санчез. — Прекрасно.
Солдат отвел Джона, Джалобина и собак к небольшому жестяному домику, где им предстояло переночевать, и остался стоять на страже возле их двери. На это они совсем не рассчитывали.
— Если часовой будет все время торчать у входа, мы не сможем свободно передвигаться, — сказал Джон, изучая карту.
Джалобин заглянул ему через плечо.
— У тебя имеются хоть какие-нибудь предположения, где находится этот секретный вход? — спросил он.
— Мне кажется, с северной стороны башни, сразу за палаткой, где у солдат, наверно, душевая, — сказал Джон.
Джалобин задумчиво вздохнул.
— Тогда тебе остается только одно, — сказал он. — Идти в Иравотум без нас.
— Одному?
— Возьмешь Алана и Нила, конечно, — сказал Джалобин. — Но ждать меня и господина Ракшаса нет смысла. Раз возле двери стоит часовой, у тебя есть только один шанс выйти и отыскать потайной ход. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.
— Господин Джалобин прав, Джон, — раздался голос господина Ракшаса. — Это твой шанс. Один-единственный.
— Кроме того, однорукий спутник для тебя только помеха, — добавил Джалобин, уговаривая скорее себя, чем Джона, поскольку на самом деле ужасно не хотел отпускать мальчика одного. — Однорукий, говорю, тебе только помеха, парень. А помощь моя тебе вряд ли понадобится. Пока я вижу, что ты куда храбрее большинства людей, даже тех, кто вдвое старше тебя. Если кто и может спасти твою сестру, так это ты сам, Джон.
Мистер Джалобин прижал Джона к своему торчащему животу, а потом смахнул навернувшиеся на глаза слезы.
— Удачи, сынок, — сказал он. — И поспеши. Мы с Дарием будем ждать вас в ресторане «Кебабилон». Верно, господин Ракшас?
— Разумеется, — откликнулся старый джинн.
— Но что вы скажете лейтенанту Санчез, когда она обнаружит, что меня нет на базе?
— Скажу, что у тебя, вероятно из-за жары, поднялась температура и ты в беспамятстве побрел куда глаза глядят. Что сам я останусь в окрестностях Самарры, пока ты не объявишься. И отправлюсь к госпоже Ламур в ресторан «Кебабилон». Все будет в порядке. — Он взял лампу. — Пойдемте господин Ракшас. Пора начинать спектакль. Не стоит заставлять ждать вооруженные силы.
Солдат повел их к палатке для отдыха, где должно было состояться представление, и примерно на полпути две собаки и Джон незаметно ускользнули в темноту. На плечах у мальчика был рюкзачок с книгой Эно, совком, карманным фонариком, бутылкой воды и парой шоколадок «Херши», которые подарила ему лейтенант Санчез.
— Похоже, нас осталось только трое, — сказал Джон псам, направляясь к душевой палатке.
Задняя часть палатки упиралась в огромный постамент, на котором стояла Самаррская башня. Здесь были туалетные и душевые отсеки, ряд раковин и несколько десятков корзин с грязным бельем. Поверх земляного пола лежали деревянные решетчатые настилы, по которым солдаты могли ходить босиком, не пачкая в песке мокрых ног. Примитивно, но вполне удобно.
Дойдя до задней стенки палатки, Джон нашел за корзинами с бельем откидное окошко, просунул в него голову и плечи и включил карманный фонарик Медленно-медленно шарил он пучком света по основанию башни. И наконец заметил маленькую львиную голову, вырезанную на камне, — точно как описано в «Свитках» у Эно.
— Нашли, — сказал он собакам — Мы находимся прямо над потайным ходом, ведущим в Иравотум.
Он отодвинул одну из корзин с бельем и поднял деревянную решетку. Под ней оказался плотно утрамбованный песок. Джон принялся рыть. Но припасенный им совок был непригоден для столь серьезной работы. К счастью, кто-то из солдат оставил на крючке мешок, к которому была приторочена складная окопная лопатка. Джон решил позаимствовать инструмент. Он слышал, как Джалобин разогревает аудиторию какими-то плоскими шутками. Но солдаты, как ни странно, принимали их на ура. Впрочем, вскоре выяснилось, что на представление пошли не все. Не успел Джон снять верхний слой песка, как послышались чьи-то шаги. Мальчик и собаки спрятались в бельевую корзину.
Полдюжины девушек-рядовых вошли в душевую, сняли бронежилеты и форму, пустили горячую воду и тут же начали повизгивать от удовольствия. Джон им позавидовал, потому что его пропитанная потом рубашка липла к телу. Конечно, он бы не отказался принять душ, но, пожалуй, уже не успеет. Впереди следующий этап спасательной операции, и медлить нельзя.
Наконец последняя девушка покинула душевую, и Джон с облегчением вздохнул.
— Вперед, — сказал он собакам, откидывая крышку корзины. — Давайте искать вход.
Схватив окопную лопатку, Джон начал рыть, хотя у него и оставались сомнения в правдивости древних «Свитков», где говорилось, что под песком якобы скрыта ручка в форме льва, и он должен ухватиться за эту ручку и произнести секретный пароль, который и откроет дверь в полу. Если даже то, что написал Эно, верно, впереди все равно много препятствий. Верховный жрец упоминает «семь хранителей», причем шести из них Джон обязан «подчиниться без пререканий», а седьмого — и это тревожило мальчика больше всего — ему предстояло убить! «Свитки» гласили: «Вторгшийся в подземелье должен без колебаний убить седьмого хранителя, иначе его сокрытое тщание не увенчается успехом». По-видимому, Эно недвусмысленно намекал, что иначе Джону не попасть в Иравотум.
Уставший Джон на мгновение перестал копать и прислушался. Джалобин продолжал «представление». Солдаты были очень довольны. Как раз сейчас раздался гром аплодисментов и улюлюканье, потому что дядин дворецкий совершил новый чревовещательский подвиг: голос из лампы рассказывал стихотворение, а Джалобин за это время выдул бутылку пива.
Мальчик снова взялся за лопату, хотя в успех верил все меньше и меньше. Этот самый секретный пароль был словно из какой-то детской сказки. Может, его выдумал сам Макриби? Едва эта мысль пришла Джону в голову, лопата звякнула обо что-то металлическое. Сунув руку в песок, Джон нашарил большое тяжелое медное кольцо с головой льва посередине. От кольца еще глубже в песок тянулась цепь.
— Так, вроде нашел, — сказал Джон и, без большой надежды, произнес. — Симсим, откройся!
Ничего существенного и впрямь не случилось, только остатки песка обрушились куда-то в темноту. Все еще не веря, что это произошло в результате действия пароля, Джон направил луч фонарика вниз. Там оказалась круглая крышка люка. Джон не раздумывая спрыгнул.
— Эй, здесь правда есть дверь, — сказал он Алану и Нилу, которые пока смотрели на него сверху вниз, с края вырытой им ямы. Джон поставил ноги по обе стороны люка, ухватился за кольцо со львом и потянул. Старая, проржавевшая крышка приподнялась на несколько сантиметров, но прошло еще добрых пять, а то и десять минут, прежде чем Джон сумел снять ее вовсе.
Прислонив крышку к песчаному отвалу, Джон взял фонарик и направил пучок света в древний каменный туннель. Впрочем, он тут же понял, что никакой фонарик ему не нужен, потому что туннель оказался освещен сам по себе, словно при открывании двери свет включался автоматически.
— Наверно, когда я открыл дверь, в туннель поступил кислород, и произошла реакция, — рассудил Джон.
Вернувшись наверх, он велел собакам побыстрее спрыгнуть в туннель, а затем подтянул деревянный настил и прикрыл им яму, а то еще солдаты найдут потайной ход и вздумают его исследовать. Еще не хватало, чтобы вояки пустились за ним в погоню! Затем Джон взял свой рюкзак и спустился через люк. И его сразу прихватил приступ клаустрофобии. Мальчик сунул в рот угольную таблеточку, и троица двинулась вперед по плавно уходящей все ниже и ниже спиральной дорожке. Джон быстро сообразил, что туннель в точности повторяет контур Самаррской башни Подземная часть башни, как подводная часть айсберга, оказалась намного больше, чем верхушка. Неужели и нижняя часть башни когда-то возвышалась над землей? Если да, то, пожалуй, это здание было не ниже нью-йоркских небоскребов. На стенах туннеля горели факелы — странно ровным фиолетовым пламенем.
