Юлия Иголочка продолжала моргать глазами, и смотреть на Чен-цзы. Она была готова к такой оценке её возможностей, и другой реакции не ожидала. Юлия надеялась, немного погодя, через день, через неделю, или через месяц, уговорить Чен-цзы, закрыть глаза на её женский облик. Такой тактике, её научил опыт.
— А если, смельчаков нанять? — предложила Юлия Иголочка.
Чен-цзы удивлённо взглянул на неё, и хитро, с улыбкой на лице, спросил, вертя в руках жезл жу-и:
— У тебя есть такие деньги?
Юлия посмотрела на удивлённое и улыбающееся лицо Чен-цзы, и, вспомнив, о заработанных, за период плаванья деньгах, решила ещё сильнее удивить Чен-цзы. Она сняла с шеи монеты, и вытащила из сумки серебряный слиток, положив все эти деньги на стол.
Чен-цзы взглянул на них, оценил взглядом, и прокомментировал:
— Пятерых, шестерых наёмников, на такой опасный и длительный боевой поход, нанять хватит. Этого мало. К тому же, наёмники — ненадёжные воины. Нужны герои.
Чен начал, молча, ходить по комнате. Было видно, что он о чём-то раздумывает. В комнату вошла его жена. Её звали Ши Лян. Чен-цзы, с женой, стали о чём-то переговариваться, время от времени кивая на Юлию. Ши Лян была крайне удивлена тому, что ей говорил муж. На вид ей было, как и мужу, около шестидесяти лет. Она взглянула на Юлию, улыбнулась и вышла. Чен-цзы подошёл к Юлии, и сказал ей:
— Как я понял, идти тебе, здесь, некуда. Мы, с женой, решили, что ты поужинаешь, и ляжешь спать.
В это время, как гром среди ясного неба, в сопровождении слуг дома Чен-цзы, в помещение вошёл дибао — низший чиновник без всякого образования, ответственный за порядок на своём участке, на котором, в том числе, находился и дом Чен-цзы.
Дибао быстро отбил необходимые поклоны перед хозяином дома. Чен-цзы, также, поприветствовал его ответными поклонами. Затем, дибао хитро сощурил левый глаз, уставился на Юлию, и о чём-то спросил Чен-цзы.
Чен-цзы покачал головой и что-то ему ответил, затем, повернулся к Юлии лицом, и объяснил:
— Дибао, уже, знает о тебе. Он интересуется тобой, и спрашивает, какие у тебя преступные намерения?
Юлия замотала головой, и ответила:
— Скажите ему, что преступных намерений не имею. Мне нужно убить злого, жестокого трёхглавого Дракона, что живёт на острове Кенгуру, и освободить, из рабства, брата.
Чен-цзы перевёл, для дибао, то, что сказала Юлия. Дибао, вновь, хитро-прехитро оглядел Юлию с ног до головы, и что-то пробормотал. Чен-цзы что-то сказал ему, в ответ, и перевёл, для Юлии:
— Дибао говорит, что Дракон является символом Срединного государства и китайского императора. Я ему говорю, что это — другой дракон, а на острове Кенгуру обитает трёхглавый Дракон-разбойник.
Дибао подскочил к Чен-цзы, и, щуря, то левый, то правый глаз, что-то, вновь, ему пробормотал. Чен-цзы кивнул головой, после чего, подошёл к столу, что стоял у стены, взял в руки кисточку, обмакнул её в тушь, взял дощечку, и сделал на ней надпись, китайскими иероглифами.
Затем, он показал дощечку дибао, и сказал Юлии:
— Дибао тебя опросил. Я, на этой дощечке, написал твоё имя, и то, что ты прибыла из Европы. По закону Поднебесной, эта табличка будет висеть перед входом в мой дом до тех пор, пока ты будешь находиться и жить у меня в гостях. Хоть, ты и не мужчина, но в Поднебесной — по мужским делам.
Чен-цзы вручил дощечку своему слуге, что-то ему сказал, и тот вышел вывешивать табличку перед входом в дом. Затем, Чен-цзы, желая поскорее отвязаться от дибао, и прекрасно понимая, что тот так просто не исчезнет, подошёл к нему, и вручил, тому, монету.
Глазки дибао ярко и весело засверкали. Он, с довольным видом, молниеносно и цепко схватил монету и крепко сжал её в кулаке, после чего, кивнул головой, хитро улыбнулся, сощурил левый глаз, и, вновь, что-то сказал Чен-цзы, постоянно кивая на Юлию.
Чен-цзы ему что-то ответил, затем, поглядел на Юлию, и перевёл для неё:
— Дибао говорит, что он будет усиленно присматривать за тобой, чтобы ты не совершила преступных действий.
Юлия хлопала глазами. Бдительный дибао, в этот момент, начал пожирать глазами, носом, кожей и ушами всё вокруг, осматривая, поочерёдно, стены, углы, пол, потолок, слуг, Юлию, и самого Чен-цзы, с особым усердием исполняя свои обязанности. В этот миг, на центр вышла кошка Чен-цзы, мяукнула, нарушив, установившуюся кратковременную тишину, и уселась напротив дибао. Дибао впился глазами в кошку, но сообразив, что с кошки он не сможет стеребить даже самую мелкую монету, и, не увидев в ней ничего подозрительного, снова уставился на Юлию. Затем, он, с чувством исполненного долга, раскланялся, распрощался, в соответствии с принятой китайской традицией, хитро улыбнулся, и удалился через дверь.
Чен-цзы свободно вздохнул, слегка улыбнулся, и объяснил Юлии:
— Работа, у него, такая. Обо всех преступлениях, на его участке, по законам Поднебесной, дибао обязан знать наперёд, заранее, чтобы схватить преступников до того, как те совершат преступление. Вот, он и старается.
Юлия захлопала глазами.
— Разве, такое, возможно? — спросила она.
— Понятия не имею. Но закон, есть закон, — сказал Чен-цзы.
Чен-цзы подошёл к столику, положил на него свой жезл жу-и, взял Юлию за руку, и сказал:
— Ночь приближается. Пошли.
Чен-цзы повёл Юлию в столовую, на ужин. Жена Чен-цзы их, уже, ждала. Они, все трое, сели за круглый стол, и слуги быстро накрыли его всевозможными горячими и холодными блюдами. Чен-цзы дал знак начать ужин.
Юлия очень сильно проголодалась, и жадно набросилась на еду. Но, есть пришлось двумя китайскими палочками, чему Юлию никто никогда не учил. Она, глядя на Чен-цзы и его жену, пыталась повторить все движения их рук, но обе палочки её слушались плохо. Чен-цзы, его жена и слуги улыбались, наблюдая за неуклюжестью Юлии. В другой ситуации, чтобы не смешить хозяев, можно было бы, ограничиться чаем, но голодная Юлия поставила, на эти минуты, твёрдую цель — во что бы то ни стало, и, не обращая внимания на свою неуклюжесть, — есть. С большими усилиями, с помощью палочек, ей удалось переложить в свой рот большой кусок жареной рыбы, порцию риса и тарелку салата, и ещё, всего понемногу, что стояло перед ней. Затем, все долго пили чай, и, наконец, ужин закончился. Юлии ужин очень понравился, так как, он был очень вкусный. Она лично убедилась, что всё то, что связано с кухней и приготовлением пищи, у китайцев доведено до уровня точных наук.
Юлия встала из-за стола, поблагодарила всех, и слуга, по распоряжению Чен-цзы, взял её за руку, и провёл её в помывочное помещение, где, уже, стоял большой таз с тёплой водой. Юлия, оставшись одна, разделась, и, в течение часа, полностью вымылась, смыв с себя всю грязь. Затем, она вытерлась полотенцами, оделась, после чего, пришла жена Чен-цзы, взяла Юлию за руку, и провела её в небольшую уютную комнату, находящуюся, формально, в женской части дома.
Весь пол комнаты был застелен циновками, и Юлия, тут же, сняла обувь. Ши Лян что-то сказала, ласковой доброжелательной интонацией, слегка улыбнулась, и удалилась, закрыв, за собой, дверь. Следом, предварительно постучав, в комнату вошёл сам Чен-цзы.
— Отдыхай до утра, располагайся, как у себя дома, — сказал он.
Чен-цзы вышел, закрыв за собой дверь. Юлия Иголочка огляделась. Возле топчана, стоял небольшой прямоугольный столик и два кресла, с подлокотниками. Топчан имел прямоугольную форму, и на нём лежал плетёный бамбуковый подголовник. Напротив топчана, у стены, стоял высокий платяной двухстворчатый шкаф. Окно было из стекла, но заклеено светло-голубой бумагой. Вдоль стен, стояли, на подставках, вазы со свежими цветами. В каждой, из четырёх ваз, находилось по три цветка. Цветы были красивые, но их виды Юлия не знала, и никогда ранее не видела. На стенах, были нарисованы пейзажи, и всевозможные птицы и звери. На столике стояла масляная лампада и подсвечник с незажжённой свечой, которые ночью, при необходимости, можно было зажечь, но только от открытого огня.
За окном, стало быстро темнеть. Юлия была вымотана, и очень уставшая. Она бросила свою сумку в шкаф, разделась, упала на топчан, положила свою голову на подголовник, накрылась покрывалом, и моментально уснула крепким сном.
__
Саид был пьян. Хилл, войдя со своими людьми в зал, где шла гулянка, понял, что серьёзного разговора, с Саидом, сегодня не получится.
Большой длинный стол, перед которым сидел Саид с друзьями, такими же служителями Дракона, был заставлен пустыми, и ещё нетронутыми бутылками вина. Все присутствующие были пьяны. В углу, шесть пьяных музыкантов исполняли весёлые мелодии. Под столом и в зале, на полу, валялись несколько пьяных собутыльников Саида. Они спали, и, от перепоя, храпели. В другом углу, стояла целая батарея ящиков с вином, привезённых с ликёроводочного завода, который снабжал спиртным весь остров. Другие, пьяные друзья Саида, которые ещё окончательно не свалились с ног, веселились и пели песни. Саид, в это время пьющий вино прямо из горлышка бутылки, увидел Хилла и его охранников.
