С неимоверной силой толкнув Стасю, маленький тощий стражник продолжил:
– Поторопись, наконец! Статуя Справедливости ждать не привыкла…
Стася подчинилась воле стражников. Страшнее для нее было сейчас остаться одной в этом отвратительном помещении. Собрав в кулак остатки сил, она поднялась на ноги и тут же упала бы, если бы высокий стражник вовремя ее не подхватил. Затекшие от неподвижной позы ноги отказывались слушаться изнеможенную хозяйку.
– Простите, – произнесла Стася. – Я не могу идти.
– И что, по-твоему, нам с тобой делать? – гневно воскликнул Басистый.
– Что делать – что делать? – повторил Писклявый.
– Ты понесешь ее на руках, – приказал низкорослый, на что высокий стражник молчаливо кивнул.
Стасю перекинули через плечо так, словно она была пустым невесомым мешком. Висеть вниз головой было не очень-то удобно, тем более раскачиваясь из стороны в сторону. И это на пустой, изнывающий от голода желудок, который принялся урчать гневную мелодию.
Черные огромные башмаки, ступеньки каменной лестницы, угрюмые серые полы – все это бесконечно долго маячило перед глазами измученной Стаси. Из-за быстрого перемещения стражника закружилась голова.
И лишь когда, окончательно обессилев, Стася прикрыла глаза, она вскоре почувствовала, как ее опустили на что-то холодное.
– Мы на месте, – пробасил голос стражника.
– На месте – на месте, – радостно отозвался Писклявый.
– Дальше тебе идти одной.
Открыв глаза, Стася увидела Дворец Правосудия. Он находился под сводом бескрайнего неба, на самой вершине Горы. От Тюрьмы к воротам Дворца вела золотая лестница, висящая над бушующим морем. И Стася сидела на первой ее ступени. Стоило только взглянуть вниз, как голова начала кружиться больше прежнего.
– Боюсь, я одна не доберусь до конца лестницы, – озвучила Стася свои опасения.
– Значит, ты упадешь и разобьешься о скалы, – безразлично сказал Басистый.
– Разве вы не боитесь, что я сбегу? – предприняла новую попытку Стася, надеясь, что стражники помогут ей подняться к воротам Дворца.
– Тебе некуда бежать, – окончательно расстроил ее Писклявый стражник.
– Логично… Ну а если я останусь сидеть здесь?
– Тогда лестница сама скинет тебя на скалы, – ответил Басистый.
– Скинет – скинет, – угрожающе подтвердил Пискливый.
– С чего бы вдруг? – не поверила Стася.
– Потому что невиновный человек сам стремится во Дворец Правосудия, чтобы как можно скорее доказать свою правоту. На лестнице остаются лишь те, кто признают свою вину. Поэтому Статуя Правосудия без суда выносит им смертный приговор, а лестница его исполняет, – с видом знатока разъяснил Басистый стражник.
– У тебя осталось пять минут на то, чтобы добраться до Ворот. Иначе лестница скинет тебя на скалы… – пропищал высокий толстяк, который проникся сильной симпатией к голубоглазой блондинке.
Стася по-настоящему испугалась. Безразличие уступило месту внезапному приливу сил. Разбиться о скалы совсем не хотелось.
– Х-хорошо, – заикаясь, проговорила она. Поднявшись на ноги, Стася начала подниматься по золотой лестнице, расставив руки, чтобы не потерять равновесия.
Оставалось преодолеть три последние ступени, когда лестницу затрясло из стороны в сторону.
– Быстрей, – послышался сзади голос Писклявого стражника.
– Слишком поздно, – заключил Басистый.
Стася успела присесть на корточки и схватиться руками за край следующей ступеньки. В этот момент лестница окончательно взбесилась. Она дергалась как обезумевшая лошадь, норовя скинуть Стасю с себя.
Лестница изогнулась, отчего ноги и туловище Стаси оказались от бушующего моря на расстоянии небоскреба.
Глава 56. Весы правосудия
Стася вскрикнула. Она висела буквально «на волоске» от неминуемой гибели. В ушах завывал ветер, а шум волн был похож на зловещий шепот смерти…
– Держись, – произнес мужской голос над головой. Краем глаза Стася увидела, как сверху к ней тянется рука. Лестница затряслась сильнее прежнего. Сделав над собой усилие, Стася отпустила край лестницы и ухватилась за протянутую руку.
Рука с легкостью вытянула Стасю на последнюю ступеньку лестницы.
– Кто вы? – удивленно спросила Стася.
Ее спасителем оказался одетый в черную блестящую мантию высокий и невероятно красивый мужчина с длинными, вьющимися змеями черными волосами. Что-то в его внешности напоминало Марка. И это сходство болью отозвалось в сердце Стаси.
– Меня зовут Мстислав Немирович. Я представляю обвинение в судебном процессе по твоему делу.
Слова незнакомца сочились ненавистью. Стася почувствовала, как ее бросает в жар от внезапно возникшего подозрения, что стоящий перед ней мужчина – отец Марка.
– Почему вы не дали мне упасть в пропасть?
– Каждый обвиняемый имеет право на справедливый суд, – яростно выплюнул Мстислав. – Даже ты не исключение. Я хочу быть свидетелем того, как Статуя Правосудия вынесет решение. Мне доставит особое удовольствие присутствовать на твоей казни…
Стася нервно сглотнула. Никто не сомневается в ее вине. Пусть в убийстве Марка она призналась сама. Но сбегать из Долины Желаний она не собиралась, она хотела попытаться спасти друга. Только эту версию развития событий пресса почему-то не освещала. А доказывать свою правоту в суде у Стаси не было ни желания, ни сил.
Отсутствие реакции со стороны Стаси немного успокоило Мстислава. Раз девочка не сопротивляется, то доказать ее вину не составит особого труда.
– Идем. Нас ждет Статуя Правосудия, – умиротворенно выдохнул он.
Пытаясь не отставать от своего обвинителя, Стася прошла во Дворец Правосудия через самооткрывающиеся ворота.
Помещение Дворца представляло собой квадратный зал с золотыми колоннами и конусовидной крышей. По центру стояло нечто, похожее на душ. Это был Правдотвор – место нахождения обвиняемого во время судебного процесса. Правдотвор осуществлял одновременно две функции. Окружая обвиняемого небьющимся стеклом, он не давал преступнику сбежать и причинить вред другим участникам процесса. При этом Правдотвор безошибочно определял, говорит находящееся в нем лицо правду или пытается ввести суд в заблуждение.
В семи шагах от Правдотвора находилась та самая Статуя Правосудия, от одного взгляда на которую перехватывало дыхание. А Стася и вовсе застыла в оцепенении.
Практически достигая потолка, Статуя расположилась на месте судьи. Всевидящий грозный взгляд прожигал насквозь, хотя глаза Статуи Справедливости были закрыты повязкой. Весы, которые она держала в руках, были неподвижны, но только до тех пор, пока не начиналось судебное разбирательство. Белая чаша двигалась вниз, если весомыми оказывались доводы стороны защиты. А когда более убедительными были доказательства стороны обвинения – перевешивала черная чаша весов. В этом заключалась Справедливость. Она беспристрастно определяла победителя процесса.
По двум сторонам от Статуи, в непосредственной близи от черной и белой чаши весов находились места для обвинения и защиты.
Скамейка стороны защиты пустовала. Продолжая улыбаться собственным мыслям, Мстислав жестом пригласил Стасю зайти в Правдотвор, а сам занял место за черной скамьей обвинения.
«Похоже на вертикальный солярий», – мысленно подбодрила себя Стася, когда выпуклая стеклянная дверца замкнулась за спиной.
«Когда вернусь домой, обязательно схожу в солярий, узнать, что это такое, – отвлеченные мысли помогали расслабиться. – Или не пойду… Солярий может причинить вред здоровью».
Стася залилась нервным смехом.
Ей угрожает смертная казнь, а она волнуется о здоровье. Ну, разве не смешно?!
– Ваша честь, – авторитетным тоном заявил Мстислав, поднимаясь с места. – Прошу зафиксировать, что обвиняемая неуважительно относится к суду.
Стася вздрогнула: на ее глазах черная чаша весов со скрипом опустилась на несколько миллиметров вниз.
Довольно усмехнувшись, Мстислав вновь опустился на скамью.
– Протестую! – уверенно произнес знакомый с детства голос. – Вопросы процессуального характера не могут решаться до объявления начала заседания.
Высокий мужчина с седыми волосами, под цвет одетой на нем белой мантии, прошел к месту защиты.
Чаша весов вернулась вверх, незамедлительно отреагировав на замечание стороны защиты. Теперь черная и белая чаши вновь находились на одной линии.
– Папа?! – ахнула Стася.
Она была на грани того, чтобы расплакаться. Неужели Долина Желаний сжалилась над ней и исполнила желание увидеть родных перед неминуемой гибелью. Стасе захотелось броситься к отцу, забыв про давние разногласия. Но Правдотвор не реагировал на стучащую по нему пленницу. Без согласия Статуи Правосудия он не выпускал доверенных ему на хранение лиц.
– Михаил Мишкин, – Мстислав настолько пренебрежительно произнес имя бывшего ученика, словно выплюнул эти слова вместе с противным привкусом во рту.
