– Вы имеете в виду, что он задира?
– Ну… наверное, – миссис Коул чуть нахмурилась, – но его очень трудно поймать. Были всякие происшествия… неприятные…
Думбльдор не настаивал на подробностях, но Гарри видел, что ему не терпится их узнать. Миссис Коул отхлебнула еще джина, и ее щеки раскраснелись сильнее.
– К примеру, кролик Билли Стаббса… Том, конечно, клянется, что не делал этого, и я не понимаю, как бы ему удалось, но даже если так, он ведь не сам повесился на балке, верно?
– Едва ли, – тихо сказал Думбльдор.
– Разрази меня гром, если я знаю, как туда можно забраться. Знаю только, что они с Билли накануне поссорились. А потом, на летней прогулке… – миссис Коул снова приложилась к бокалу и расплескала немного джина на подбородок, – мы, знаете, раз в год вывозим их в деревню или на море… Короче говоря, Эмми Бенсон и Деннис Бишоп так толком и не оправились! А выудить удалось одно – что они зашли с Томом Реддлем в какую-то пещеру. Он уверяет, они всего-навсего хотели посмотреть, что внутри, но я точно знаю: там что-то случилось. И ведь, знаете, было еще много странного…
Она опять посмотрела на Думбльдора. Щеки ее горели, но взгляд был ясный.
– Если его заберут, у нас о нем вряд ли пожалеют.
– Надеюсь, вы понимаете, что мы не можем держать его у себя постоянно? – спросил Думбльдор. – Он будет возвращаться сюда, по крайней мере, на лето.
– Все лучше, чем по носу ржавой кочергой, – миссис Коул слегка икнула и встала. Гарри с почтительным изумлением увидел, что она держится очень твердо, хотя выпила две трети бутылки. – Полагаю, вы хотите его увидеть?
– Очень, – ответил Думбльдор и тоже встал.
Они вышли из кабинета и стали подниматься по каменной лестнице. Миссис Коул на ходу приказывала что-то помощницам и делала замечаниям воспитанникам. Сироты были одеты в одинаковые серые туники и выглядели достаточно ухоженными, но Гарри все равно понимал, что расти здесь невесело.
– Пришли, – объявила миссис Коул после второго пролета, сворачивая в длинный коридор. Она остановилась перед первой же дверью, дважды постучала и вошла.
– Том? К тебе посетитель, мистер Думпельдон… прошу прощения, Дубльдур. Он пришел сказать… впрочем, лучше он сам.
Гарри и оба Думбльдора прошли в комнату. Миссис Коул закрыла дверь. Помещение было маленькое и почти пустое; здесь стояли старый гардероб и железная кровать, застеленная серым одеялом. На ней, вытянув ноги, сидел мальчик с книгой в руках.
Том Реддль ничем не напоминал Монстеров. Последнее желание Меропы исполнилось: темноволосый бледный ребенок, довольно высокий для одиннадцати лет, был уменьшенной копией своего красивого отца. Он сузил глаза и внимательно оглядел странного визитера. Некоторое время оба молчали.
– Здравствуй, Том, – сказал наконец Думбльдор, подошел ближе и протянул руку.
Мальчик помедлил, затем решился и пожал гостю руку. Думбльдор подвинул тяжелый деревянный стул к кровати, и они стали похожи на пациента и посетителя в больнице.
– Я – профессор Думбльдор.
– Профессор? – насторожился Реддль. – Это как доктор? Зачем вы пришли? Она позвала?
Он показал на дверь, за которой только что скрылась миссис Коул.
– Нет, нет, – улыбнулся Думбльдор.
– Не верю, – сказал Реддль. – Она решила показать меня врачу, да? Говорите правду!
Последние слова он произнес с поистине изумляющей силой. Они прозвучали как приказ, на который он словно имел право. Его глаза расширились, и он сверлил взглядом Думбльдора, который ничего не отвечал, а лишь продолжал улыбаться. Через несколько секунд Реддль отвел глаза, но насторожился еще больше.
– Вы кто?
– Я уже сказал. Меня зовут профессор Думбльдор, я работаю в учебном заведении под названием «Хогварц» и приехал предложить тебе место в нашей школе – которая, если ты согласишься, станет и твоей.
Реакция Тома Реддля оказалась в высшей степени удивительной. Он возмущенно спрыгнул с кровати и попятился от Думбльдора.
– Вам меня не провести! Дурдом – вот вы откуда! «Профессор», как же! Короче, я не поеду, ясно? Лучше отправьте туда эту старую кошку! Я ничего не делал с Эми Бенсон и Деннисом Бишопом, можете сами спросить, они расскажут!
– Я не из дурдома, – терпеливо объяснил Думбльдор. – Я учитель. Если ты минутку посидишь спокойно, я расскажу тебе о «Хогварце». И если ты не захочешь там учиться, то конечно, никто тебя не заставит…
– Посмотрел бы я на тех, кто попытается, – презрительно ухмыльнулся Реддль.
– «Хогварц», – продолжал Думбльдор, будто не слыша последних слов мальчика, – школа для необычных детей…
– Я не сумасшедший!
– Я знаю, что ты не сумасшедший. «Хогварц» – школа не для сумасшедших. Это школа колдовства.
Повисло молчание. Реддль замер с отсутствующим выражением на лице, но взгляд его то и дело перескакивал с одного глаза Думбльдора на другой, словно пытаясь поймать хоть один из них на вранье.
– Колдовства? – шепотом повторил он.
– Точно так, – подтвердил Думбльдор.
– А то, что я умею… это колдовство?
– А что ты умеешь?
– Все что угодно, – возбужденно выдохнул Реддль. Краска, поднявшись по шее, вползла на его впалые щеки; он был словно в горячке. – Двигаю вещи, не трогая их руками. Заставляю зверей делать то, что мне надо, без всякой дрессировки. Могу сделать тем, кто меня раздражает, что-нибудь нехорошее. Если захочу, могу причинить им боль.
У него задрожали ноги. Пошатнувшись, он отступил назад, снова сел на кровать и уставился на свои руки, склонив голову, будто в молитве.
– Я знал, что я – другой, – прошептал он, обращаясь к своим трясущимся пальцам. – Особенный. Всегда знал: во мне что-то есть.
– И был прав, – сказал Думбльдор. Он больше не улыбался, но внимательно наблюдал за Реддлем. – Ты – колдун.
Реддль поднял голову. Его лицо изменилось, осветившись безумным счастьем, но почему-то это не сделало его приятнее; напротив, точеные черты огрубели, в них появилось что-то звериное.
– Вы тоже колдун?
– Да.
– Докажите, – потребовал Реддль тем же командным тоном, каким сказал: «говорите правду».
Думбльдор вскинул брови.
– Насколько я понимаю, ты принимаешь предложение учиться в «Хогварце»?
– Конечно!
– Тогда тебе следует обращаться ко мне «профессор» или «сэр».
На долю секунды лицо Реддля стало еще жестче, но потом он произнес неузнаваемо вежливым голосом:
– Извините, сэр. Я хотел попросить: пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать….
Гарри был уверен, что Думбльдор откажется под предлогом, что в «Хогварце» у них будет масса времени для демонстрации колдовских умений, а на территории муглов лучше соблюдать осторожность. Но Думбльдор, к его величайшему удивлению, достал из внутреннего кармана пиджака волшебную палочку, направил в угол, на старый гардероб, и легонько взмахнул ею.
Гардероб загорелся.
Реддль вскочил, взвыв от ужаса и возмущения, что не удивительно: в шкафу, вероятно, хранились все его вещи. Однако стоило ему гневно повернуться к Думбльдору, как пламя исчезло. Гардероб при этом нисколько не пострадал.
Реддль еще раз посмотрел на шкаф, на Думбльдора, а затем с алчным видом указал на палочку.
– Где такие берут?
– Всему свое время, – ответил Думбльдор. – Кажется, из твоего гардероба что-то вырывается.
Действительно, изнутри доносился слабый стук. Реддль впервые за все время испугался.
– Открой дверцу, – сказал Думбльдор.
Реддль помешкал, затем прошел к шкафу и распахнул дверь. На верхней полке, над штангой с поношенной одеждой, стояла трясущаяся картонная коробка. В ней что-то громыхало, будто оттуда отчаянно пыталась вылезти стая мышей.
– Достань, – велел Думбльдор.
Реддль испуганно снял с полки попискивающую коробку. – Там находится то, что тебе не принадлежит? – спросил Думбльдор.
Реддль посмотрел на Думбльдора ясным и долгим взглядом, словно что-то вычислял в уме.
– Да, сэр, – ответил он наконец без всякого выражения.
– Открой, – сказал Думбльдор.
Реддль, не глядя на него, снял крышку и вывалил содержимое коробки на постель. Гарри, который ожидал чего-то необыкновенного, с изумлением увидел самые простые предметы: чертика на ниточке, серебряный наперсток, потускневшую губную гармошку. Оказавшись на воле, вещи мигом перестали дрожать и спокойно улеглись на одеяле.
– Ты все вернешь законным владельцам и принесешь извинения, – спокойно проговорил Думбльдор, убирая палочку в карман. – Я узнаю, было ли это сделано. И предупреждаю: в «Хогварце» воровства не терпят.
Реддль ничуть не смутился, по-прежнему холодно, оценивающе глядя на Думбльдора, и наконец произнес бесцветным голосом:
– Да, сэр.
– В «Хогварце», – продолжал Думбльдор, – учат не только колдовать, но и управлять своими способностями. Ты – ненамеренно, я уверен – применил их неподобающим образом. В нашей школе это не допускается. Конечно, ты не первый и не последний, кто поддался порыву. Но ты должен знать, что за провинности из «Хогварца» могут исключить, а министерство магии – да-да, есть такое министерство – наказывает нарушителей закона еще строже. Молодым колдунам следует понимать, что, вступая в наш мир, они должны подчиняться нашим законам.
