Упали и тут же впитались, оставив после себя влажные багряные кружки.
– Марго, прекрати!
Эрнест и Георгий наконец ринулись к циркачке, легко перемахнув борт манежа. Но метательница, даже не глядя на них, бросила нож, вонзившийся в грунт в считаных сантиметрах от ноги силача.
– Ни шагу дальше! – хрипло приказала она, распахивая полы пальто. – У меня хватит на всех!
И ласково провела ладонью по рукоятям ножей, все еще оттягивающих перевязь.
Витька, стараясь не выпускать психопатку из поля зрения, принялся расстегивать путы, удерживавшие брата. Лицо Димки побелело, он все время отворачивался, стараясь не смотреть на рану. На мишень и песок текла кровь.
Едва освободив порезанную руку (клинок основательно рубанул по мышцам, к счастью, не задев ничего жизненно важного), Виктор выдернул из штанов узкий матерчатый пояс. Вспоминая все, что читал в учебниках по медицине для старших классов, мальчик туго перетянул руку брата чуть выше пореза, останавливая кровотечение.
– Что. Это. Ты. Делаешь? – раздельно и громко поинтересовалась Маргарита Дрейфус, обернувшись к щиту. – Немедленно пристегни его обратно, номер не окончен! Мы заключили сделку!
Но Витька не успел ответить сумасшедшей циркачке.
Не успели сдвинуться с места Георгий и Эрнест, крадущиеся к буйнопомешанной.
Настя не успела прийти в себя, а Ленуська или Валерий Пантелеевич – понять, что происходит.
Стража, ворвавшаяся в шатер, была стремительна. Взметнувшаяся кулиса еще покачивалась, а люди в черном уже окружили манеж со всех сторон, беря артистов и детей на мушки массивных пистолетов. За Стражниками, запыхавшись и тяжело дыша, бежал престарелый клоун.
– Вот они, хватайте! – выдохнул Степан, грузно опускаясь на отстегнутую лошадиную голову.
Последние зеваки из числа зрителей, осмелившиеся до сих пор находиться в зале, испарились со своих мест, словно капли воды под горячей струей фена. Теперь в шапито остались лишь циркачи, наши герои и целый взвод Стражи, рассредоточившийся по трибунам и манежу.
– Дети, вы арестованы по приказу Гильдии! – пробасил из-под шлема сержант, поднимая над головой отпечатанный приказ с тремя темно-красными сургучными печатями. – Смотрители признали вас нарушителями Устава города и обвиняют в посещении запрещенных территорий, а также объявлении ложной бактериологической тревоги! Женщина, немедленно бросьте оружие, отойдите от арестованных и держите руки на виду…
Но Марго было уже не остановить. Облизывая прикушенные до крови губы, она пригнулась, завертевшись на месте и будто подсчитывая окружавших противников.
– Дети никуда не пойдут! – крикнула метательница, хрипло рассмеявшись. – Они задумали убить моего мужа, теперь они мои!
– Опустите оружие! – еще раз приказал сержант, пряча документ за лацканом черного мундира. – Или мы будем вынуждены применить…
Не дождавшись окончания фразы, Маргарита швырнула нож. Несколько мгновений осекшийся сержант Стражи сосредоточенно рассматривал рукоятку, торчащую из того самого лацкана, а затем тяжело рухнул на спину, подняв облако песочной пыли.
Его люди среагировали молниеносно, открыв огонь на поражение.
Но и Марго зарабатывала на хлеб цирковым ремеслом не первый год. И даже не десятилетие – перекувыркнувшись через плечо, она юлой ушла из-под выстрелов. Пули ударили в арену, взметнув фонтанчики песка. А затем метательница резко раскинула руки – блеснула брошенная сталь, двое Стражников упали, схватившись за торчащие в плечах кинжалы.
Труппа бросилась врассыпную. Эрнест, Жужу и Георгий спешно скрылись в подсобных помещениях, сбив с ног клоуна. Ленуська метнулась к выходу, пробкой вылетев из-под купола наружу. Валерий Пантелеевич исчез в полумраке под трибунами. Витька торопливо расстегивал оставшиеся ремни, стараясь не вздрагивать, когда за спиной тявкал пистолет очередного Стража. Едва последняя пряжка была побеждена, раненый брат навалился на него и чуть не опрокинул, жалостливо поджав перебитую руку. Витя подхватил его и бережно усадил перед щитом, проверил, надежно ли перекрыт ток крови. И только после этого осмелился осмотреться.
Циркачка металась по шатру, как одна из невесомых проекций имаджировщика. Пули, выпущенные в женщину, безжалостно крошили лавки и трибуны, били в борта манежа, но никак не могли поразить истинную цель. Клинки же, щедро разбрасываемые Маргаритой во все стороны, неизменно находили жертву, выводя из строя одного Стражника за другим.
Но в пистолетных магазинах пуль все же больше, чем ножей на поясе любого артиста, и никому не под силу убегать вечно. Один из Стражей оказался чуть ловчее коллег, чуть метче и проницательнее – и вот Маргарита Дрейфус застыла в прыжке, будто презрев законы физики и научившись летать. А затем, кулем упав поперек манежного борта, соскользнула на арену. Да так и осталась лежать, неудобно подвернув руки и все еще кривя алые губы в безумной, злой и торжествующей улыбке.
Уцелевшие в схватке Стражники кинулись к раненым, оказывая им первую медицинскую помощь. Двое осторожно приблизились к телу Марго, не опуская пистолетов. Еще один неспешно направился к детям. Витька, убедившись, что кровь из раны брата больше не идет, подобрался к сестре. Та постепенно приходила в чувства, безропотно позволив перенести себя к фанерной мишени. Оттуда ребята и наблюдали, как предстоящее наказание в черной хрустящей форме медленно наступает на них, оставляя на песке манежа глубокие следы массивных ботинок.
И вдруг на все работающие прожекторы цирка словно надели специальные стеклянные светофильтры, заставляя их притухнуть. В шатер ворвался ледяной ветер, а на Стражников возле неподвижной циркачки легла огромная квадратная тень. Раздался звук удара, выстрел и еще один удар – и вот служители Гильдии уже летят прочь, причем на одном из них даже раскололся шлем.
Над подстреленной Марго стоял широкоплечий гигант в брезентовом переднике, с короткими ногами и непропорционально массивными ручищами в длинных перчатках-крагах. Одетый в черный рабочий комбинезон и крохотную кепку, несуразную и готовую вот-вот соскочить с безволосой головы. Фартук великана покрывали разводы засохшего машинного масла, а пояс оттягивали сумки, заполненные инструментами. Вместо глаз виднелось что-то вроде черных линз для сварки, но не крепившихся на ремне или дужках, а вживленных прямо в кожу. Лицо густо усеяли многочисленные шрамы, напоминавшие отметины на щеках Вити и Димы. На запястьях, ремне и даже шнурках ботинок гиганта болтались разнокалиберные шестеренки: от совсем крохотных до крупных и увесистых. Рядом, позвякивая при ходьбе, висели обломки микросхем и несколько процессоров.
– Мудрейшие Лифты, – выдохнул Витька, единственный из всех троих сохранивший способность здраво оценивать происходящее. – Только не это!..
Близнецы так и не узнали, каким образом Мглистый Механик почувствовал, что его секретному сокровищу угрожает опасность. Но он пришел. Явился тенью. Материализовался, будто очередная проекция Мистициона. Стоя над телом жены, мучитель Лифтов удивленно рассматривал дымящееся пулевое отверстие в самом центре своего фартука. Разбросанные им, словно куклы, Стражники лежали неподвижно; их коллеги вновь вынимали оружие, не совсем понимая, однако, что предпринять. Рядовой, направлявшийся через арену к детям, замер на месте, медленно потянувшись к пистолету.
– Не нужно… – попросил его Витя, но голос дрогнул, и с губ сорвалось едва слышное придыхание.
Стражники начали стрелять в Мглистого одновременно. Со всех сторон, не жалея боеприпасов. А тот, закрыв лицо руками, будто шел навстречу пыльной буре, вдруг ринулся в атаку с неожиданной для своей комплекции скоростью.
Пули с сочными шлепками врезались в его огромное тело, сшибали подвешенные к поясу шестеренки, звенели по рукояткам инструментов в мешках, но не причиняли Дрейфусу никакого вреда. Тяжело добежав до ближайшего Стража, великан ударил его кулаком в подбородок, точно под забрало шлема. Служивый взмыл вверх, по дуге упав на дальние ряды трибун и обмякнув на лавках.
Та же участь постигла еще одного. И еще. И еще…
Когда на манеже остался последний боеспособный Страж (тот самый, что шел арестовать детей), Механик неспешно вернулся к телу супруги.
За матерчатыми стенками шапито шумела Летняя Ярмарка, люди радовались жизни и покупали малышам подарки. Внутри же стонали раненые Стражники да методично щелкал пустой пистолет в руке уцелевшего. Все еще целясь в бессмертное чудовище, солдат даже не замечал, что в магазине кончились патроны, и был не в силах пошевелиться или хотя бы опустить окаменевшую руку.
Когда гигант раздраженно повернулся к нему всем телом, сверкнув черными стекляшками, боец Гильдии выронил пистолет, развернулся и побежал со всех ног, начисто забыв об уставе, служебных предписаниях, ордере на арест близнецов и вообще обо всем на свете.
