Ну, яичницу жарить. Учится неплохо, но не блестяще. Вратарь? Вратарь из него хороший, долой ложную скромность! Однако же, к волшебству футбол не имеет ровным счетом никакого отношения…
Правда, Берендей Кузьмич упоминал проверку, заработанные десять очков. Говорил, что не всякому по силам воспользоваться даже тем простеньким заклинанием, которое вызывает короля-ящерицу…
И все-таки, уверенности в себе это Денису не прибавило.
Он знал, что взрослые частенько говорят добрые слова, лишь бы не расстраивать своих детей или учеников.
Может, он бездарь? Самый слабенький и никчемный из двенадцати ребят, которые сейчас плывут на "Веселом Голландце"? Ну а Берендей из самых лучших побуждений подслащивает ему горькую пилюлю?
Хотя зачем Берендею бездари? Эх, значит еще не все потеряно…
Вот на этой-то ободряющей мысли Денис и заснул.
Проснулся Денис от предчувствия неотвратимо надвигающейся беды. Это ощущение леденило кровь, от него сразу же вспотели ладони и спина между лопатками.
Он сел на кровати.
Стоило ему открыть глаза, как чудесные шары-светильники в углах сразу же озарили каюту уютным желтым светом. К сожалению, тревогу Дениса это ничуть не уменьшило.
Внизу раздался истошный вопль. Принадлежал он наверняка Коле. Он ведь так и остался спать на диване в гостиной в обнимку с непрочитанными "Географией и народонаселением Архипелага".
Сон ему дурной приснился или?..
Сразу за колиным воплем раздалось хищное рычание.
Волки Густава? Наведались ночью в гости? Без предупреждения?
Но совсем-совсем не похоже было это рычанье на то, которое время от времени прорезалось в речи Густава и его свиты!
Не волки. А кто?
За окошком было темным-темно. Значит, еще ночь.
Позднее, вспоминая ту заваруху, Денис пытался уверить себя, что посмотрел в сторону окна только лишь за тем, чтобы определить время суток. Ему просто не хватало духу признаться себе, что первой его мыслью было выскользнуть в это окошко и, истошно заголосив, побежать за подмогой! Сбежать подальше от этой неведомой, но страшной опасности!
"Ничего не бойтесь!" — вовремя вспомнились ему слова Берендея Кузьмича.
"Ну что ж, не бойтесь так не бойтесь", — вздохнул Денис, второпях завязывая шнурки на кроссовках.
— Коля! Эй, Коля! Ты чего?!
— Денис, ребята, бегите! — это изо всех сил заголосил Коля. — Я их задержу!
Сразу вслед за этими словами Денис услышал несколько глухих ударов. Что-то затрещало.
— Что там творится?! — выкрикнул он.
Ответа не последовало.
Ситуация, похоже, требовала вооружиться и действовать решительно.
Вооружиться… Но чем?
Денис пошарил глазами по комнате.
На стенах, вот ведь незадача, не висело ни одного меча-кладенца. Ни одной, даже самой захудалой сабельки! Отсутствовали также волшебные палочки, амулеты, арбалеты, аркебузы, пищали, пистоли и прочие полезные в подобных случаях предметы.
Взгляд Дениса зацепился за шары-светильники.
Каждый из них стоял на трех тонких металлических ножках… Но эти ножки, вот незадача, были прибиты к полу гвоздями сквозь дырочки, просверленные в отогнутых железных полосках!
Однако, ничего лучшего в комнате не было.
Денис схватился за одну из ножек и изо всех сил дернул ее вверх. Удивительно, но все четыре гвоздя были крошечными и словно только того и ждали, чтобы за них кто-нибудь дернул!
Гвозди сразу же выскочили из пола. Светильник качнулся.
Вскоре Денис полностью отодрал свое импровизированное оружие от пола.
Тяжесть шара с тремя железными прутьями сразу же придала Денису уверенности.
К слову сказать, светильник вовсе не погас. Более того, его свет стал ярче и приобрел какой-то особый голубой оттенок!
Тем временем, во всем домике творилось черт знает что. Звучали грубые, лающие команды. Грохотали сапоги. Кстати, грохотали они уже по лестнице, ведущей на второй этаж, то есть к комнатам Дениса и Максима!
Кажется, тихонько пискнула Влада.
Денис мысленно попрощался со своими родителями и с бабушкой.
Послал воздушный поцелуй Кристине Заграйской.
Тигре завещал свой замечательный, английский футбольный мяч.
А затем — набрал полные легкие воздуха и распахнул дверь.
Свет затопил верхнюю площадку лестницы и дверь в комнату Максима.
В нос ударил незнакомый резкий запах.
Впрочем, почему же незнакомый? Воняло застарелой, немытой псиной!
— Убирайтесь прочь! — пронзительно выкрикнул Денис, впрочем, еще даже не различая тех, кому был адресован его ультиматум. — Иначе вам придется иметь дело со мной!
И тотчас же из темноты проступила омерзительная оскаленная харя.
Это была голова пса. Матерого, беспощадного волкодава.
Но покоилась она… на вполне человеческих плечах!
Росту песьеголовец был устрашающего — под два метра. На нем не было никакой одежды, если не считать нашейного ожерелья из громадных крючковатых зубов, пояса, сапог и набедренной повязки. В правой руке он сжимал головастую дубинку.
"Выходит, у Максима был сон в руку?!" — пронеслось в голове у Дениса.
Пожалуй, если бы Денис был из робкого десятка, он предпочел бы просидеть под кроватью до утра, вместо того, чтобы участвовать в подобных приключениях, больше похожих на оживший ночной кошмар.
Песьеголовец поднимался по лестнице, но теперь застыл, временно парализованный светом.
Он отшатнулся, защищая рукой (рука была человечья, но сплошь обросшая шерстью) желтые глаза с какими-то несобачьими, вертикально поставленным зрачками-черточками.
Похоже, разгорающийся все ярче голубой свет был ему не по нраву!
— Не подходи! — потребовал Денис (голос его звучал отнюдь не так грозно, как ему хотелось бы, но все-таки достаточно грозно!).
С видимым усилием нападающий песьеголовец преодолел еще две ступеньки и вдруг… рухнул на колени, будто ему на плечи свалилась неподъемная тяжесть!
— Здесь человечий щенок с Булавой Света! — зарычал он. — Слышите, одностайники?! Сбываются пророчества! Проклятый князь послал нас на верную гибель!
— Ты что, веселящих улиток обожрался? Или совсем спятил, За-Четверых-Едала?! — поинтересовались откуда-то снизу начальственным тоном. — Впрочем, ты и раньше-то был ума небольшого! Хватай щенка и волоки его вниз! Девчонку мы уже упаковали!
— Слышь, Хвост-Набок! Здесь Булава Света! Клянусь ненасытной алчностью моего бати!
Чувствуя, что дорога каждая секунда, Денис примерялся как бы получше навернуть светильником замешкавшуюся тварь. Но руки слушались плохо, да и бить беспомощно стоящего на коленях врага воспитание не позволяло.
Денису требовалось спешно решать: уместно ли в такой ситуации применить оружие или следует проявить благородство и потребовать врага сдаться на милость победителя?
Не известно, как развивались бы события дальше, если бы в этот момент из своей комнаты не выскочил Максим.
Он рывком распахнул дверь (а все двери в доме открывались наружу) и… хлоп!
Дверь на полной скорости врезалась в отведенный для удара светильник, который тут же разбился.
Зазвенели осколки.
На лестничной площадке второго этажа воцарился полумрак, чуть разбавленный обычными (а не голубыми!) лучами светильников из комнаты Максима.
Песьеголовец тотчас же воспрял духом. В полумраке замерцали его бледно-зеленые глаза.
— А-а, еще один щенок? Ну держитесь!!! — заревел он так, что у Дениса едва не лопнули барабанные перепонки.
Следующие несколько секунд запомнились им с Максимом неважно.
Денис помнил только, что его захлестнула новая волна смрада. После чего он обнаружил себя висящим вниз головой за спиной у песьеголовца.
Рядом с ним болтался Максим.
Выходило, что песьеголовец заткнул дубинку за пояс, ловко схватил их обоих за лодыжки и, пользуясь своей великанской силой, легко забросил себе за спину, как два мешка.
"Все пропало! Нас сейчас съедят! Обглодают, как копченое ребрышко!" — стучало в висках у Дениса, когда песьеголовец спускался со своей добычей вниз по лестнице.
Висеть вниз головой за спиной у вонючего субъекта с псиной головой — это тебе не телевизор смотреть. Тут уже не до событий, происходящих вокруг.
Впрочем, кое-что Денису удалось рассмотреть.
В гостиной царил полный разгром.
Диван был перевернут, а его велюровая обивка разодрана в клочья, словно бы пятьдесят бешеных котов точили о диван когти.
Обеденный стол валялся на боку.
Рядом с ним громоздились обломки двух стульев.
На стенах прихожей метались багряные сполохи — будто бы перед домом распалили костер и оставили входную дверь распахнутой настежь. Но дымом не пахло, так что о происхождении сполохов оставалось только догадываться.
