Каким-то образом они почувствовали, что он смотрит на них, и вытащили разные предметы. У одной была трубочка, у второй набор палочек, у третьей нечто вроде треугольника на веревке.
А Сева понял, что больше не боится этих саламандр.
Они явно не желают ему зла.
Но что им нужно?
Они объяснили ему.
Старшая из саламандр заговорила, но не словами, а понятиями. И смысл ее речи без слов был такой:
– Спасибо, пришелец, что пришел к нам. Жизнь наша однообразна и тосклива. Если бы не наша страсть к музыке, мы бы вымерли, как лемуры. Дозволь нам сыграть для тебя нашу новую композицию «Звонкий удар сталактита».
– Валяйте, – сказал Сева, которого снова начала колотить дрожь.
Музыка была приятная, нормальная музыка, только без слов. Он слушал минут пять, но потом больше слушать не смог – из-за холода. А ведь не вскочишь, не согреешься.
Тебе играют музыку, стараются подземные саламандры, и так скучно… Но и терпеть больше не оставалось сил.
Сева покачивался от холода, сжимал коленки пальцами…
И внутри его раздался вопрос саламандры:
– Тебе плохо, наш уважаемый слушатель? Тебе неприятна наша музыкальная композиция?
– Клянусь, композиция ни при чем! – закричал Сева. – Но я умираю от холода. Одежда моя в байдарке, байдарка из-за этих чертовых пауков осталась вон там, наверху, далеко… мне не до музыки!
Видно, из слов Севы саламандры услышали даже больше, чем он хотел сказать.
Шлеп, шлеп-шлеп – раздался плеск…
И саламандры исчезли, оскорбленные Севой. И оставили его в безнадежности, в одиночестве, но теперь хоть можно было попрыгать.
В конце концов, сказал он себе, пойду дальше вниз по течению ручья, пока не помру или не найду какое-нибудь убежище. Не все же в мире хотят меня сожрать? Этих саламандр я сам обидел… Они не виноваты…
И тут он снова услышал приближение музыки.
Оркестр саламандр грохотал и веселился, будто их было не десяток, а две сотни.
Сева направил луч фонаря к водопадам. Его глаза уже так привыкли к темноте, что он смог увидеть, как по крутому склону, в брызгах и пене к нему несется байдарка, поднятая на лапах саламандр.
Вжжжик! – как гоночный болид Шумахера, байдарка затормозила у самого берега, и голос саламандры произнес:
– Переодевайтесь, пожалуйста.
– Спасибо вам, большое спасибо!
– Переодевайтесь, мы подождем, у нас так редко бывают гости. Переоденьтесь в сухое, приготовьте себе пищу, и, если вы зажжете костер, мы возражать не будем, зато будем исполнять для вас нашу скромную музыку. Потом вы можете поспать, сколько вам угодно, а когда проснетесь, мы намерены дать вам настоящий концерт.
И Севе ничего не оставалось, как подчиниться. Что он и сделал, не сдержав веселой улыбки.
Глава восьмая
Готовится сброс мертвой воды
Георгий Георгиевич и не подозревал, что у следователей могут быть какие-то подозрения по поводу его участия в похищении Аглаи Тихоновны. Конечно, он испытывал беспокойство, что операция по вызволению жены провалилась, он всем об этом говорил, а все его утешали и отвечали, что его жена непременно найдется, жены всегда находятся. Погуляют, погуляют и найдутся…
Георгий Георгиевич совещался со своими ближайшими помощниками и помощницами.
Может показаться, что Полотенц слишком часто совещается и советуется. Это не совсем так. На самом деле все решения он принимал в абсолютном одиночестве, но при этом любил показать соратникам, что их мнение играет роль в его решениях. Это было педагогично. Пускай думают, что они для него что-то значат.
В этом была его сила и в то же время слабость. Потому что был человек, который отлично разбирался в его характере и пользовался его особенностями.
И это была прекрасная Элина Виленовна.
Она пришла к нему работать восемь месяцев назад простой уборщицей.
Она приехала из города Бредуны Муходранского района.
Уборщица с такой географией не имеет никаких шансов стать правой рукой президента Фонда. С ее данными лучше заняться стриптизом. Но Элина Виленовна стриптизом или модельным бизнесом не интересовалась. Она даже деньгами интересовалась умеренно. Ее интересовала власть.
Будет власть – будет все остальное. И даже Сережа Птичкин, ради которого она травилась, правда, не до смерти, в девятом классе и которого потеряла, так как Серафима Скудная обладала трехкомнатной квартирой, приусадебным участком, автомобилем «девятка» и папой в горсовете.
И тогда Элина покинула свой городишко.
И сказала себе и своим ближайшим подругам Глаше и Стеше, что она возвратится сюда, только когда станет посильней, чем мадам Тэтчер. Она вернется только для того, чтобы посмотреть, как Сережа Птичкин, низкий предатель, забывший все слова, которыми они обменивались под кустом сирени в городском саду на берегу Вертушки, будет ползать у ее ног и просить о возврате милостей. А она ему скажет: «Поздно!» Вот это слово «поздно» и было одной из двух причин ее жизни в городе. А второй причиной, как уже говорилось, был ее страх перед бедностью. Ведь она прожила в бедности первые двадцать лет своей жизни.
Это не должно повториться!
Уборщица из Бредунов не должна стать вице-президентом Фонда.
Даже если ее отдать в руки лучших стилистов и имиджмейкеров столицы.
При условии, что за первые четыре месяца никто ее к стилистам не водил.
Эти месяцы она посвятила укреплению дружбы сначала с вахтером Ахмет Ахметовичем, а затем с охранником Костей.
И отлично подметала контору.
Как только она накопила денег (как из скромной зарплаты, так и из карманов своих первых друзей), она купила духи, кремы с хорошим запахом и краску для волос.
Когда-нибудь я расскажу, что было дальше, но сейчас не буду отвлекать вас от основного рассказа. Главное, что Элина Виленовна к моменту действия повести скромно ездила на «девятке», снимала скромную трехкомнатную квартиру и намеревалась завладеть президентом. И ей это может удаться.
Кстати, об этом известно и сыщикам Борису и Глебу Хватам, и потому они склонны подозревать Элину Виленовну в том, что она состоит в заговоре с целью похитить и убить несчастную Аглаю Тихоновну.
В начале совещания Георгий Георгиевич выслушал сочувствия и соболезнования соратников, а потом перешел к делу.
– Можно ли нас поздравить? – спросил он Василия Коха, директора фабрики детских игрушек.
Василий Фридрихович, подтянутый, усатый, бородатый, расчесанный на прямой пробор мужчина старше средних лет. тут же поднялся и доложил:
– Вы совершенно правы, шеф! Мы интенсивно ведем проходку большой трубы к полости.
– Как идет работа?
– Мы сталкиваемся с некоторыми трудностями, но в целом намечается прогресс. Готовим пробный сброс мертвой воды.
– Когда достигнете полости?
– Встречаются тяжелые породы. Шесть буров уже сломались.
– Переходите на суперлазер!
– Это слишком дорого, экселленц! – воскликнул Кох.
– Фонд оплатит, – ответил Полотенц. – Мы ведем переговоры с миллиардером Гейтсом, он хочет срочно омолодить свою любимую матушку.
– Вас понял, – сказал Кох.
Глава девятая
Путешествие продолжается
Мелодии оркестра саламандр долго преследовали Севу.
И неудивительно – всем оркестром саламандры плыли следом за ним, и время от времени по пояс из воды выскакивал музыкант и беззвучно спрашивал:
– Хороша ли наша музыка?
– Хороша! – искренне откликался Сева, трудно было найти более благодарного человека. Саламандры притащили байдарку, охраняли его сон и ничего не потребовали взамен – только послушай наш оркестр.
А оркестр оказался недурным – такой и на земле нечасто встречается. Сева немного возгордился, потому что его провозгласили профессором подземной музыки и пригласили жить в Саламандровой впадине, сколько он пожелает, даже сказали, что если он уже взрослый, то ему подыщут самую красивую саламандроску в невесты. Сева скромно отказался. Он объяснил новым друзьям, что предпочел бы жить на солнечном свете, а слепой красавице там не понравится.
Но звание профессора, совершенно незаслуженное, он принял.
Часа через два Севе пришлось попрощаться с саламандрами, потому что доплыл до границы их царства. Ручей в том месте пробивался сквозь каменные завалы, и Севе пришлось потратить много времени, пока он смог перетащить волоком байдарку на чистую воду.
Шел второй день путешествия, и он клонился к концу.
А раз Сева все время вместе с ручьем опускался вниз, то наверняка уже достиг больших глубин.
На берегу следующего озерка он отыскал песчаный пляж и, вытащив байдарку, отдохнул. Он лежал на спине и размышлял о смысле жизни.
Правда, настроение немного улучшилось. Подумать только – преодолеть такое страшное препятствие и выбраться из него профессором музыки!
Вот бы Лолите рассказать – она бы обхохоталась. А потом бы удивилась: «Ты? Профессором? У саламандр? Так не бывает!»
