Солнце поднялось уже высоко. Матт достал из рюкзака шляпу, заботливо положенную Тэмом Лином, и нахлобучил на голову. «Как могут люди жить среди такого шума? — подумал он. — Как они могут дышать таким воздухом?» Насколько он видел, никакой изгороди на границе не было, лишь торчала вереница покосившихся столбов, когда-то поддерживавших забор, да пламенели ядовито-желтым громадные знаки с грозными надписями: «ОПАСНО! РАДИОАКТИВНОСТЬ!» Со стороны Опиума приграничные земли были пусты.
Матт вернулся на луг, где недавно бодались горные бараны. Позавтракал вяленым мясом и сыром. Здесь оставаться нельзя. Дождливый сезон в горах Ахо длился недолго, и Матт хорошо знал, что маленькие лягушачьи лужицы скоро пересохнут.
О возвращении в особняк не могло быть и речи. Единственный путь лежал к границе Ацтлана. «Ты сможешь», — будто наяву услышал он голос Тэма Лина. «Наверное, придется», — подумал Матт и окинул прощальным взглядом тихий луг, белые перышки медвежьей травы и веселых воробьев на деревьях.
* * *
Там, где песчаные склоны круто уходили вниз, он просто катился кубарем. Добравшись до подножия, Матт изнемогал от жары и пыли. Всё тело чесалось от острых кактусовых колючек, которые он нахватал по дороге. Матт присел в тени на камень и допил последний глоток воды.
Вытащить колючки у него не получилось — стоило их подцепить, как они уходили в кожу еще глубже. А где-то по дороге он порвал штаны и лямку от рюкзака.
Матт осмотрел границу в бинокль. На вид приграничная зона была такой же непривлекательной, как и на слух. Длинные шеренги заводов выплевывали в воздух густые клубы дыма. Перед ними, возле самой границы, тянулся непроходимый бурелом из покореженной техники и громадных ржавых баков, из которых на землю сочилась какая-то густая жижа. Узкая полоска земли между свалкой и линией покосившихся столбов пестрела большими черными лужами. Потом поле зрения ему загородил какой-то объект.
Матт подкрутил объектив. Это был человек верхом на лошади. Фермерский Патруль! Поведя биноклем, Матт увидел еще нескольких всадников.
Матт вжался в скалы. Наверное, после отпевания Эль Патрона Фермерский Патруль вернулся к своим обязанностям. Заметили ли они, как он спускался с гор? Матт боялся шелохнуться. И на месте оставаться тоже боялся. К счастью, расселина, в которой он прятался, была достаточно глубокой. Проведя в страхе полчаса, он решил, что Фермерский Патруль ничего не заметил. А может, они просто решили подождать, пока жажда не выгонит его из укрытия. Матту и вправду хотелось пить, хотелось очень сильно. С тех пор как он осушил свою последнюю бутылку, прошло уже много часов.
Всего он насчитал шестерых патрульных. Они медленно разъезжали взад и вперед. Граница ни на миг не оставалась без присмотра — о том, чтобы незаметно преодолеть оставшиеся несколько сот метров к свободе, не могло быть и речи. Солнце клонилось к западу. Тени стали длиннее. Чтобы перебить жажду, Матт сосал камушек.
Солнце село. Сгустилась ночная тьма. Небо на востоке стало бледно-голубым вверху и грязно-серым снизу, лишь узкая розоватая полоска сияла там, где последние лучи солнца пронизывали дымный воздух. Внезапно разразилась суматоха. Несколько человек выскочили из нагромождений металлического хлама и стремглав бросились к границе. Едва они пересекли линию столбов, оглушительно взвыли сирены. Патрульные пришпорили лошадей и ринулись им наперерез.
В тот же миг Матт выбрался из своего убежища и со всех ног помчался в противоположную сторону. На раздумья времени не было: такой случай упустить нельзя! Он бежал через приграничную полосу и слышал крики и громкий треск, сопровождающийся яркими вспышками парализующих ружей. Однажды Матт видел это оружие на дне рождения Эль Патрона и знал, что при попадании из такого ружья у человека останавливается сердце. Через несколько минут сердце (почти всегда) начинает биться снова, и тогда нелегала можно превратить в идиойда.
Матт услышал за спиной топот копыт, однако оборачиваться не стал: какая разница, сколько человек за ним гонится… Его единственный шанс — добежать до границы, и он скакал с камня на камень с проворством, которому позавидовали бы горные бараны. Стук копыт стремительно приближался. Матт обернулся и, широко размахнувшись, швырнул в голову лошади биноклем. Лошадь испуганно прянула в сторону, однако всадник выровнял животное и опять пустил его вскачь.
Спасительные столбы были уже совсем близко. Матт поднажал, но тут патрульный схватил его за рюкзак. Матт проворно расстегнул пряжку на поясе и выскользнул из лямок. По инерции он кубарем пролетел через границу, упал в одну из луж и, взметая фонтаны вонючих брызг, заскользил по маслянистой жиже.
Матт сел, торопливо протирая глаза. Патрульный развернул лошадь и ускакал. Мальчик поднялся на ноги и понял: ему не составит особого труда убедить ацтланцев, что он беженец. У него не осталось ни рюкзака, ни денег, и он был с ног до головы покрыт какой-то черной дрянью.
[52]
— Ке корахе! Ну и храбрец же этот мальчишка! — послышался чей-то голос. Матт утер черную жижу, капавшую с волос, и обернулся: от груды разбитой техники и ржавых резервуаров к нему спешили двое мужчин в форменной одежде.
— Эй, пацан! Комо те льямас? Как тебя зовут? — спросил один из них.
На мгновение Матт растерялся. Называть настоящее имя, разумеется, было нельзя.
— М-Матт Ортега, — пробормотал он, позаимствовав фамилию у учителя музыки.
— Ты боец что надо! — восхитился пограничник. — Когда он схватил тебя за рюкзак, я уж было решил, тебе крышка. Твоя семья ушла сегодня вечером?
— Н-нет. Моя с-семья… — Возбуждение спало, за ним последовал неизбежный упадок сил. Матт обхватил себя руками. Зубы его выбивали мелкую дробь.
— Ладно, — добродушно сказал пограничник. — Можешь пока не объяснять. Ты и так напуган до полусмерти. Карай! Я и сам испугался, глядя на тебя. Заходи, помойся, перекуси.
Матт пошел за ним — осторожно ступая, чтобы не поскользнуться в грязи. Он был с ног до головы заляпан черной вонючей жижей, живот сводило после пережитых страхов.
Пограничники привели его в большую цементированную ванную, где вдоль стен тянулся длинный ряд душевых колонок. Вручили ему мочалку и кусок зеленого мыла.
— Чистое белье возьмешь в корзине…
«Как во сне», — думал Матт, соскребая с себя грязь и нежась под струями горячей воды. Он ужасно волновался, как его встретят в Ацтлане, но эти люди обращались с ним, будто с почетным гостем. И, похоже, ничуть не удивились его появлению…
Помывшись, Матт подыскал себе спортивный костюм приятного темно-оливкового цвета, довольно неплохой на вид. Ткань была жесткая, как половая тряпка, но эта одежда поможет ему не выделяться среди остальных. В ней он сможет сойти за человека.
Когда Матт вышел из ванной, какой-то человек в черной униформе с эмблемой в виде пчелиного улья на рукаве усадил его за стол и дал тарелку фасоли с тортильями.[53]
— Спасибо. Вы очень любезны, — сказал Матт.
— Ого! Да у нас тут настоящий аристократ! — воскликнул один из пограничников. — Припомни-ка, Рауль, когда в последний раз кто-нибудь благодарил Хранителя?
— Примерно когда Америка открыла Колумба, — сказал тот, кого назвали Раулем, и придвинул стул поближе. — Рассказывай, малый. Что ты делал на фронтьере?[54]
Матт с набитым ртом старательно пересказал историю, которую заготовил для него Тэм Лин. Его родителей схватил Фермерский Патруль. Он испугался и побежал обратно через границу. Он хочет попасть в Сан-Луис.
— Да, не повезло тебе, парень. Ты родом из Сан-Луиса? — спросил Рауль.
— У меня там… друг, — не очень уверенно ответил Матт, раздумывая, как еще можно назвать Марию.
Рауль пожал плечами.
— А что ты умеешь делать?
Делать?! Матт смутился. Он знает, как управлять опиумной империей, но его собеседник ждет явно не этого.
— Я умею играть на пианино, — наконец выдавил он. Рауль расхохотался.
— Теперь я тоже верю, что ты настоящий аристократ, — сказал другой пограничник.
— Пойми нас правильно, — сказал Рауль, глядя на вытянувшееся лицо Матта. — Мы, конечно, любим музыку и всякое там искусство, но в новом Ацтлане на хобби, как бы тебе сказать, времени нет… Каждый должен вносить свой вклад во всеобщее благосостояние народа.
— Это тяжело, но справедливо, — подтвердил пограничник.
— Поэтому, если у тебя есть какие-то специальные навыки, например балансировать магнитные катушки или управлять позитронным очистителем, будь добр, скажи.
