Кубик же за свой пояс сунул пистолеты и шпагу. Приосанился и спросил у крохотного по сравнению с ним Грипы — тот смотрел на него снизу, как на высокий дом с башней:
— А теперь можно выходить?
— Да, — разрешил тот.
— Я пойду первым, — сказал художник Славику.
Он подошел к невысокой двери, нагнулся, выглянул. Потом подобрал шпагу и спустил ногу, очевидно, на лесенку. Славик тут же занял его место у двери.
Кубик спустился с лесенки и ступил на землю Кукурбиты так же осторожно, как некогда маленькие пришельцы спускались из тыквы на огород Полины Андреевны. За ним спустился Славик.
То, что они приняли за кусты, было деревьями, а трава походила на ворсистый ковер, только уложенный на неровном полу.
Корабль приземлился далеко от населенного места, здесь повсюду были луга вперемешку с небольшими участками леса — низенькими рощами и рощицами.
— Как ты думаешь, Славик, — сказал Кубик, ступив раз и другой по земле Кукурбиты, — кто мы сейчас такие?
— Мы? — Мальчик оглядел серебристый костюм художника и уверенно ответил: — Мы астронавты.
— А еще?
— Земляне…
— А еще?
— Ну… люди… — и выжидающе поднял глаза на художника.
— Люди, друг мой Славик, мы только для себя. А для жителей других миров мы знаешь кто?
— Кто? — снова стал искать ответ пятиклассник.
— Мы, Славик, теперь… — здесь Кубик сделал внушительную паузу, — мы теперь… пришельцы! Для никогда нас не видевших мы — незнакомые, неведомые, чужие! Страшные и, может быть даже ужасные. Какие еще? — спросил он себя. — Непредсказуемые, владеющие, вероятно, невиданным оружием… — Кубик похлопал по рукояткам древних пистолетов.
— Это мы-то? — не поверил Славик.
— Кто же еще! Ты только посмотри, какого мы невероятного роста! Кошмар! И разве кто-нибудь, кроме наших друзей, видел это? — Кубик вытащил из-за пояса шпагу и со свистом разрубил воздух Кукурбиты.
Славик настороженно оглядывался, словно на них отовсюду смотрели чьи-то перепуганные глаза и он вот-вот встретится с таким взглядом.
— Дядя Витя, а вон там что? — спросил он.
Художник посмотрел в указанном направлении и увидел далекий столб густого дыма, который наверху расплывался в огромное, грязного цвета облако, которое все больше закрывало небо.
Все маленькие астронавты тоже вышли уже из корабля, они стояли возле землян и смотрели на дым.
— Там один из наших городов, — грустно сказал Грипа, — роботы добрались и до него.
— Они идут сейчас к нам или от нас?
— К нам. Видите, здесь всё нетронуто. После них остается только пепел.
— Стало быть, — объявил Кубик, — нужно готовиться к встрече.
Это прозвучало довольно буднично, особенно слово "встреча", но Славик почувствовал, как по нему прошла волна противной слабости. Он украдкой глянул на экипаж корабля и устыдился слабости — маленькие человечки, окружавшие землян, стояли неподвижно, молча, по их лицам он видел, что они готовы умереть, но не убежать.
И чтобы сообщить и о своей готовности драться, Славик спросил:
— С чего начнем, дядя Витя? Вы мне дадите один пистолет?
— Пистолет? — Художник внимательно осматривал зеленые окрестности и, казалось, не расслышал вопроса. Нет, расслышал. — Это не пистолет, Славик, это пугач. Впрочем, возьми. Курок взводится вот так, — Показал, осторожно опустил.
— Ты, кажется, спросил, с чего мы начнем? Скажу честно: пока не знаю. Если б я в прошлой жизни был Александром Македонским или Наполеоном, я бы тебе, наверно, ответил. Хотя нет, отвечу и я, Виктор Кубик. Здесь, на относительно открытом месте, встречаться с роботами, вооруженными огнеметами, нам невыгодно. Мы пойдем вперед, может быть даже в разрушенный, горящий город. А там увидим. Вдруг что-то и придет в голову. Ну, а вы как, ребята? — обратился он к астронавтам.
— Мы идем с вами, — ответил Грипа. — Вьюра и Пигорь останутся в корабле, чтобы в случае чего увести его в безопасное место. А мы, пятеро, будем сопровождать вас. Только…
— Полезайте к нам на плечи, — догадался Кубик. — Дорога неблизкая.
И через каких-то пару минут престранная процессия двигалась по зеленой равнине: два высоких землянина в серебристых костюмах-скафандрах, за пояса которых заткнуты старинная шпага и дуэльные пистолеты начала ХIХ века, а на плечах их сидят пятеро маленьких человечков.
Питя, по старой привычке, забрался на голову Славика, на его шлем, на верхушке которого был металлический радиостержень, за него он держался одной рукой, другую же приложил ко лбу и смотрел на полузакрытый дымом далекий город.
То, что для малышей было высокими лесами, оказалось для землян не более, чем кустарником, через который порой приходилось продираться, распугивая крох-птиц и каких-то мелких зверьков, что убегали от них в разные стороны.
— Мы никогда их так не пугаем, — сказал Грипа Кубику, — но что поделаешь. И все равно будь, пожалуйста, осторожнее. Если неряхи не сожгут этот лес, нам придется восстанавливать с ними мир.
Теперь художник чаще смотрел под ноги, чем на приближающийся город. Он боялся ненароком раздавить кого-нибудь. Славик шел сзади, ступая за Кубиком след в след. Пистолет он вынул из-за пояса и держал в руке, удивляясь его тяжести. На левом его плече, держась за воротник, сидел Садим.
Из людей за полчаса ходьбы они не увидели никого — видимо, все попрятались в горах. Невысокие горы голубели справа и слева от них.
В одном перелеске Кубик неожиданно остановился. Он заметил высохшее дерево и изо всех сил поддал его ногой. Дерево треснуло и повалилось. Кубик поднял его, обломал тонкую вершину, все до единой ветки и взвесил в руке.
— Шпага это, конечно, хорошо, — сказал он, — но увесистая дубина не помешает. — И двинулся дальше.
Уже чувствовался запах гари, слышались далекие треск и грохот — это рушился под сапогами роботов-разрушителей город маленьких человечков. Грипа на правом плече художника то вставал, то снова садился.
— Ты еще ничего не придумал? — спросил он, не выдержав.
— У нас говорят в таких случаях: на месте будет видно.
Командиру эти слова не очень понравились, но он промолчал. Однако через некоторое время все же задал еще один вопрос:
— А ты уверен, что справишься с роботами?
— Все будет в порядке, малыш, вот увидишь.
Перелески кончились, началась холмистая неширокая долина, за которой уже виднелось городское предместье. Кубик вышагивал, воинственно задрав голову. На всякий случай заверив Грипу в успехе, он был готов погибнуть, но не отступить. От него одного зависела сейчас судьба целой планеты. Славик еле поспевал за ним, стараясь идти тем же воинственным шагом. Питя на его шлеме едва держался.
Еще десяток-другой шагов, и наши воители увидели перед собой неширокую речку, она преградила им путь в город.
— А где мост? — спросил Кубик.
— Он далеко в стороне, — ответил все тот же Грипа. — Реку придется переходить вброд. Она не очень глубокая.
— Тогда знаете что? — предложил Кубик. — Пусть все переберутся на Славика, а я возьму его на плечи.
Славику достались оба пистолета; Кубик присел и взял мальчика на себя. Четверо автронавтов (Питя так и остался на шлеме) устроились на плечах нашего пятиклассника.
Переправу начали немедленно. Кубик ступил в воду и медленно пошел, погружаясь с каждым шагом все глубже. Дно было песчаное, были видны ракушки и мелкие разноцветные, как в аквариуме, рыбки.
На середине речки художник погрузился в воду по грудь, но ближе к противоположному берегу дно еще понизилось, и Кубик почти скрылся под водой. Чтобы он мог дышать, Славик поднял над головой художника его респиратор; пистолеты ему пришлось держать за стволы в одной руке. Кубик — видна была только верхушка шлема и дубинка, которую он держал обеими руками — приближался к берегу.
На несколько мгновений художник почувствовал себя водолазом. Перед ним проплыла то ли рыба, то ли водяная змея. Не испугалась водолаза, ткнулась носом в стекло шлема, увидела за ним два человеческих глаза. Открыла пасть, полную мелких острых зубов и, как показалось Кубику, зашипела.
Из-за Славика и астронавтов на его плечах Кубик боялся провалиться в какую-нибудь яму, и внимательно следил за дном., идя медленнее, чем вначале. Споткнулся все-таки о корягу, чуть не упал, но удержался на ногах. Со страхом подумал, что и малыши оказались бы в воде, и подмок бы порох в пистолетах.
Но вот начались прибрежные водоросли, аккуратно причесанные течением, вокруг них вились стайки совсем уж мелких рыбешек, готовых чуть что прыснуть в зеленые заросли.
Дно стало заметно подниматься, шлем Кубика поднялся над водой, он увидел близкий берег и глинистый обрыв за ним.
На берегу художник спустил Славика со своих плечей и облегченно вздохнул.
