Он толкнул свёрнутый ковёр прямо на стоящих кружком чародеев. От неожиданного удара Проктор, Весигон и Савватий повалились на пол. Пытаясь устоять, Савватий потянул за собой Гурия. Не понимая, что происходит, Братир отпрянул в сторону. Ксанф изменился в лице.
Прошка выскочил из укрытия, одним прыжком оказался возле растерявшегося Авдия, вырвал у него из рук Посох и зайцем бросился к лестнице.
Всё произошло так стремительно, что маги не успели прийти в себя от внезапности случившегося. В проворстве они сильно уступали Прошке. Посылать заклинания на витой лестнице было глупо. Отражённые от стен, чары могли вернуться назад. Чародеи бросились следом, чтобы настичь мальчишку на улице. На долю секунды возле двери образовалась толкучка, а потом шаги преследователей загрохотали по лестнице.
Понимая, что дорого каждое мгновение, Прошка уселся на перила и заскользил вниз. Он не помнил, как выскочил из башни, пересёк лужайку, забежал в лабиринт и как ошпаренный понёсся между высокими стенами живой изгороди.
Прошка стрелой мчался по лабиринту. Только когда самшитовые заросли остались позади, до него вдруг дошло: он ни разу нигде не свернул. Все изгибы, обманные повороты и тупики лабиринта куда-то исчезли. Он невольно оглянулся. Позади него высились высокие зелёные стены живой изгороди. Они словно ненадолго расступились, чтобы его пропустить, а потом снова сомкнулись.
Прошка оторопел. Неужели в нём проснулись какие-то неведомые способности? Откуда ему было знать, что для несущего Посох Власти не существует преград.
Преследователи отстали, но это была всего лишь временная передышка. Чародеи могли настичь его в любой момент. Не стоило полагаться на то, что чудо произойдёт во второй раз. Прошка во всю прыть припустил дальше. Главное — успеть. Он должен предупредить Марику и передать ей Посох.
Когда маги выскочили из лабиринта, Прошки и след простыл.
— Где он? — в растерянности выкрикнул Весигон.
— Скорее всего, затаился в лабиринте. Он не мог пройти его быстрее нас, — предположил Братир.
В это время из лабиринта показался запыхавшийся Савватий. Его тучное тело колыхалось, как желе. Он по-рыбьи ловил ртом воздух.
— Чтоб я ещё куда-нибудь пошёл без помощи магии! Больше ни шагу. Мне нужно сесть и отдышаться, — отдуваясь, проворчал он.
— Никого не волнует, что тебе нужно. Мы упустили мальчишку, — зло оборвал его Проктор.
— Обыщем лабиринт, — скомандовал Гурий.
— Пустое. Мальчишку оберегает Посох, — усталым голосом произнёс Авдий.
— Посох?! Как такое может быть? Посох подчиняется только владельцу, — возразил Братир.
— Да, так сказано в Книге Законов. «И испепелит любого смертного, кто прикоснётся к нему», — процитировал Авдий.
— Неужели мальчишка стал бессмертным? Но как? Почему? — наперебой заговорили маги.
— Я думаю, Посох использует мальчишку, чтобы возвратиться к истинной хозяйке, — произнёс Авдий.
Воцарилось молчание. Каждый из магов понимал, чем это грозит. Вечно меняющееся лицо Ксанфа вдруг застыло, как каменная маска. У Савватия, напротив, лицо посерело и оплыло, словно опара. Проктор сжал кулаки. Весигон и Братир испуганно переглянулись. Лишь Авдий не выказал никаких эмоций. Он стоял, безвольно опустив плечи, как будто слишком устал от груза, который так долго пришлось нести.
Молчание нарушил истеричный крик Гурия.
— Всё пропало! Мы проиграли! Нужно что-то делать!
— Что? — жёстко отрезал Проктор.
— Я предупреждал. Это всё ты виноват. Выскочка! — накинулся на Гурия Савватий.
— Да, это ты всё затеял, — поддержали его Братир и Весигон.
Маги были готовы сцепиться друг с другом, но их остановил Авдий.
— Прекратите! Всё свершилось так, как должно было свершиться. Ничего не исправить и не вернуть. Единственное, что мы можем, — это не терять достоинства.
— Лично я не собираюсь сдаваться без боя, — твёрдо заявил Проктор.
— Что мы можем? У неё Посох Власти! — дрожа от страха, пискнул Гурий.
— Она не знает всей силы Посоха. Она одна против всех, страх заставит её отступиться, — сказал Проктор.
— Не думаю. Девчонка бесстрашна, как мангуст. Но я знаю оружие, которое способно поразить её, — проговорил Ксанф.
Все обернулись к нему. Выдержав паузу, он произнёс всего одно слово:
— Сострадание.
— Вставай! Проснись!
Марика открыла глаза и увидела, что её теребит за плечо Прошка.
— Там… Они… сейчас будут здесь… Вставай же!
Он едва мог говорить, задыхаясь от быстрого бега. В руке Прошка сжимал Посох Власти.
Сон с Марики как рукой сняло. Она поспешно села на постели.
— Что ты тут делаешь? И откуда у тебя Посох?
— Тебя хотят принести в жертву! — выпалил Прошка.
— Кто?
— Маги.
— Что ты несёшь! И как к тебе попал Посох Власти? Я ведь отдала его Авдию.
— Против тебя готовится заговор. Я случайно подслушал.
— Может, тебе это приснилось?
Прошка протянул Марике Посох:
— А это, по-твоему, тоже сон? Говорю же, старики хотят избавиться от тебя, а Посох тебя защитит. Они притворяются, что собираются тебе помогать, а за спиной строят козни.
— Тут что-то не так. Я должна всё узнать сама, — решила Марика.
Девочка жила неподалёку от дворца, в маленькой хижине на берегу моря. Чародеи хотели поселить её в хрустальном павильоне, но она наотрез отказалась от роскошных апартаментов. Ей нравилось, что вокруг хижины сохранился кусочек нетронутой природы.
Как только Марика вышла в тёплую южную ночь, она тотчас поняла: что-то случилось. Стояла необычайная тишина, как перед грозой. Даже цикады молчали, прервав свой монотонный стрекот. Девочка всё ещё отказывалась верить в коварство магов, но в душе поселилось предчувствие беды.
Скоро тропка вывела Марику на ухоженную аллею парка. Чуть поодаль высились окутанные сиянием белоснежные башни дворца магов-правителей.
Сердце заколотилось так, будто било в набат. Марику подмывало перейти на бег, чтобы скорее прекратить пытку неведением и узнать, что происходит. Но, с другой стороны, ей хотелось оттянуть встречу с чародеями, как будто промедление могло что-то изменить. Прошка, как верный паж, ни на шаг не отставая, шёл рядом с девочкой.
Крепко сжимая в руке Посох, Марика в сопровождении Прошки подошла к дворцу. Она нашла чародеев в Зале Советов. Они стояли все вместе, плечом к плечу. Их суровые лица не сулили ничего хорошего.
Среди магов не было только Зосимы. В эту ночь Зосиме не спалось. У него из головы не шёл визит Гурия. Он опасался, что за его спиной плетётся заговор против девочки. Зосима уже давно не испытывал ярких эмоций, но эта малышка тронула его сердце. Глядя на неё, он жалел, что выбрал участь бессмертного и у него не было своих детей.
Повелитель дорог отдал бы всё, чтобы разгадать тайный замысел Гурия, но проникать в тайны другого мага было небезопасно. Магическая защита могла нанести удар. И всё же стоило попробовать. Зосима взял в руки магический кристалл и стал поигрывать им, согревая в ладонях. Шепча слова заклинания, чародей склонился над кристаллом.
Сначала хрустальный шар окутала белая пелена, но потом она стала рассеиваться. На мгновение показалось какое-то захламлённое помещение. Зосима увидел других магов, а потом его пронзила острая боль, и он потерял сознание.
Зосима не знал, сколько времени пробыл в забытьи. Очнувшись, он ощутил в обстановке какую-то странность. Что-то было не так, как всегда. Зосима оглядел кабинет и убедился, что все вещи стоят на привычных местах. Его взгляд упал на окно, и он сразу всё понял.
Купол Зала Советов был ярко освещён. Такое могло произойти, только если там кто-то находился. Но зачем кому-то понадобилось проникать в Зал Советов глубокой ночью? Внезапно Зосима осознал, что произошло что-то ужасное. Не мешкая, он выбежал из покоев.
В это время Марика стояла в Зале Советов перед взорами магов-правителей. Грозный вид чародеев наводил страх. Марика чувствовала себя маленькой и беззащитной. Прошка тоже не на шутку струхнул, но не подавал вида. Он нарочито выпятил грудь и расправил плечи, хотя в душе трясся как овечий хвост.
Девочка обвела всех взглядом и спросила:
— Значит, это правда? Вы хотите избавиться от меня?
Чародеи хранили молчание. Марика вглядывалась в их непроницаемые лица, пытаясь понять, почему они сговорились против неё.
— За что? Что я вам сделала?
И тут магов будто прорвало. Они разом заговорили:
— Ты разрушила всё!..
— Ты посягнула на наше бессмертие!..
— Ты поставила под угрозу существование острова…
— Что вы такое говорите? Ничего подобного я не делала, — опешила Марика.
— Ты затеяла перемены, а они для острова губительны, — усмехнулся многоликий Ксанф.
