Знайка поглядывал на обочины и называл травы, которые были ему знакомы только по рисункам и фотографиям:
— Одуванчик… Подорожник… Ромашка… Так вот как ты выглядишь, дурман!
Помощник на травы внимания не обращал и поторапливал напарника:
— Ходишь ты медленнее, чем думаешь, Знайка!
— Если воз мог ждать нас более ста семьдесяти лет, — отвечал энциклопедист, — он может подождать еще пару часов. — И опять перечислял — Пастушья сумка… Спорыш… Смотри-ка — коровяк! Знаешь, сколько еще названий у этого цветка? Медвежье ухо, волчье ухо, царский скипетр, барская свеча… Послушай, Помощник! Я впервые вижу то, о чем так уверенно рассказывал в школе! Смотри — деревья, травы, пашни, трактор, высоковольтная линия… Все чуть-чуть иначе, чем на фотографиях.
Помощник шел солдатским шагом. Ему нужен был воз, остальное его не интересовало.
Зато Знайке, кажется, начинало нравиться путешествие! Если в Помощнике конструкторами было заложено стремление помогать, то в Знайке — любопытство. И он останавливался почти на каждом шагу.
— Помощник, смотри — живая пчела! Она ищет нектар и заодно опыляет цветок. Улетела… А вот как, оказывается, выглядит горизонт! Знаешь, что это такое? Воображаемая граница неба и земли. Да глянь же ты на него, Помощник! В городе его не увидишь. А какие над ним облака!..
— Облака? В той басне было сказано, что «Лебедь рвется в облака». Это не те самые?
— Нет! — сердито отвечал Знайка. — Это их прапраправнуки.
Какое-то время роботы шли молча. Но вот Знайка опять заговорил:
— А знаешь, Помощник, я уже не жалею, что отправился с тобой. Когда ребята в школе хотят надо мной подшутить, они спрашивают: «Что такое «ко-ко-ко» и что такое «га-га-га»? — Стоило Знайке признаться, что и над ним подшучивают, верзила замедлил шаг. — Я смотрел в книги, — продолжал энциклопедист, — и не нашел ответа. Может, в деревне мне скажут, что такое «ко-ко-ко»…
— А ты не объяснишь мне, что такое офонареть? — откликнулся на это Помощник. — Про меня иногда так говорят, а когда я отвечаю, что в мой лоб уже встроен фонарик, то все смеются.
Энциклопедист подыскивал ответ целую минуту.
— Кажется, — наконец проговорил он, — офонареть означает искать то, чего не существует…
Помощник долго это обдумывал.
— Ты полагаешь, что если хорошенько офонареть, можно найти даже то, чего нет?
Мимо друзей проносились машины. Знайка еле успевал называть их марки: «Жигули», «Москвич», «Волга», «КамАЗ»… На роботов оглядывались, но никто из встречных не остановился, чтобы спросить, что они делают на шоссе, куда направляются, какое задание выполняют. Может, у кого-то и мелькала мысль, что роботы сбежали, но и тогда никто не тормозил — люди торопились по своим делам.
Наши путешественники одолевали километр за километром. Знайка, глазеющий по сторонам, все время отставал, и Помощнику приходилось то и дело его дожидаться.
У лесочка, который подходил к самому шоссе, их окликнули:
— Эй, роботы!
Приятели повернули головы на голос и увидели молодого мужчину в теплой куртке.
— А ну давайте сюда! — Он повелительно махнул рукой.
В лесочке, на поляне, густо окруженной орешником, стояли две машины — ГАЗ-49 и «Жигули». Около «Жигулей» роботов дожидался пожилой мужчина, худой, лысый, суетливый. В открытом кузове грузовика стоял длинный ящик.
— Надо его стащить вниз — это раз, — сразу же начал командовать Молодой. — Потом ящик открыть, а груз перекантовать в «Жигуля»— это два. Поняли? Мой напарник для этого груза жидковат. Сам бог вас сюда послал… — Он забрался в кузов и схватился за ящик.
Помощник взялся за другой конец ящика, и тот в одно мгновение очутился на земле. Мужчина в куртке спрыгнул, достал в кабине грузовика ломик и вскрыл ящик.
Роботы, заглянув в негр, невольно отпрянули: там, как мертвец в гробу, только обложенный стружками, лежал… робот. Робот-Помощник. Руки его были вытянуты вдоль туловища, а глаза закрыты. Наши путешественники переглянулись. Они поняли, что этот робот только что с завода и не подключен к питанию.
— Берись за плечи! — скомандовал Молодой нашему Помощнику. — Я — за ноги. И потащили!.. А ты, — приказал он Пожилому, — будь на подхвате. Чтоб не грохнулся ненароком.
Новенького «бездыханного» Помощника с трудом засунули в машину, усадили на заднее сиденье «Жигулей». На сиденье лежала чья-то шляпа, Молодой нахлобучил ее роботу на голову и надвинул на глаза.
— Кранты! — произнес он непонятное слово. — Теперь вот что… — обратился он к нашему Помощнику. — Сорить в лесу негоже, так что возьми этот ящик и разломай на мелкие кусочки. Потопчись на нем, ты тяжелый. Разломай, в кучку сложи, а я подожгу… — И сказал Пожилому: — Миша, ты можешь ехать, где нам встретиться — знаешь.
Пожилой послушно сел в кабину грузовика, завел мотор, развернулся и уехал. Молодой, после того как Помощник поломал ящик, собрал обломки в кучу и поджег.
— Эй, головастик! — крикнул он стоящему в стороне Знайке. — Иди-ка сюда! Ты вроде посмышленее — проследи, чтобы дотла сгорело. Мне некогда ждать.
— Хорошо, — согласился Знайка.
— Когда сгорит, тогда, значит, пойдете. Повтори.
— Когда сгорит, тогда, значит, пойдем, — не без подковырки ответил Знайка.
Молодой внимательно на него посмотрел, но ничего больше не сказал. Костер разгорелся, владелец «Жигулей» сел в машину, завел мотор.
— Поработали вы, ребята, неплохо, — сказал он роботам у костра. — Были б вы люди, дал бы вам трояк, но ведь вы ничего, кроме масла, не принимаете.
— Вы везете робота в школу? — поинтересовался Знайка.
— В школу, в школу, куда же еще, — подтвердил Молодой. — Думаешь, зачем я на него шляпу надел? Ну, привет!
Мотор «Жигулей» взревел, машина вырулила на дорогу и через минуту исчезла из виду.
Роботы остались одни.
— Мальчишки любят говорить про костры, — сказал Знайка. — Если они идут в поход, обязательно разводят огонь и сидят возле него всю ночь, разговаривают, поют песни под гитару. Ради этого они, кажется, и ходят в походы…
Помощник таращился на пылающую груду деревяшек. Может, он думал о том, почему, глядя на огонь, хочется петь?
Вдруг Знайка поднес к глазам левую руку.
— Седьмой час! Скоро вечер. Послушай, что я скажу, Помощник… давай-ка останемся на ночь здесь, а то нас обязательно спросят на дороге, куда это мы так поздно. Переночуем, а утром снова тронемся, как говорят путешественники, в путь-дорогу.
— Давай, — согласился Помощник, не сводя глаз с пламени. — Костер и мне чем-то нравится, только пока не знаю, чем.
— Он нагревает масло в суставах, и они становятся подвижнее.
— А-а…
Небо все больше синело, в лесу становилось все темнее. Машин на шоссе поубавилось, а моторы их шумели сильнее — люди торопились Попасть домой до наступления темноты.
Роботы разбрелись по лесу в поисках сучьев. Скоро оба вернулись — Помощник с громадной охапкой, Знайка с маленькой. Приятели стали не торопясь ломать сухие ветки и подбрасывать в огонь.
— Мы сидим здесь совсем как люди, — сказал Помощник, — не хватает только гитары.
— Но ведь ты не умеешь петь, — возразил Знайка.
— Зато ты умеешь. Ты бы пел, я бы слушал.
— Я тоже не умею, — с сожалением покачал головой Знайка, — мой голос не приспособлен для песен. Я могу только напеть мелодию, если она кому-нибудь понадобится. И то нотами: ре-ре-до, до-ре-ми! Может, знайки следующих серий будут петь…
— И следующие помощники, — подхватил любитель пения. — Тогда, если повторится такое же, как наше, путешествие, они будут петь вдвоем.
— Дуэтом, — подсказал Знайка.
— А песня, — добавил Помощник, — будет про роботов.
— Да, — согласился Знайка, — к тому времени, вероятно, появятся песни про роботов. Ведь есть же у людей танец роботов — брейк.
— Есть. — Помощник звонко разломил ветку и бросил ее в огонь. — Я даже сам пробовал его танцевать, когда меня никто не видел. И у меня получилось, Знайка! Правда, я как начал крутиться на спине, то никак не мог остановиться… Интересно, как будет звучать песня роботов? Ее ведь сочинят люди?
— Кто же еще?
Они помолчали. Костер потрескивал и изредка стрелял во все стороны красными угольками.
— А что еще делают у костра? — спросил Помощник.
— Рассказывают всякие истории, смеются…
— А ты знаешь какие-нибудь истории, Знайка?
— Я знаю историю, а не истории.
— А разве история не состоит из всяких историй? — спросил, подумав, Помощник. — Из длинных и коротких, смешных и печальных?
— Костер, кажется, разогрел твой мозг, — заметил Знайка.
— Да, — Помощник потрогал лоб пальцем-градусником, — голова у меня и правда горячая. Ты считаешь, что мне вредно сидеть так близко от огня?
