Йон Колфер - Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

Артемис и Элфи сделали, так как им сказали с эмоциями автоматов. Элфи дернула бедного задыхающегося Номера Первого за воротник кителя и Артемис шагнул мимо Жеребкинса не взглянув. Снаружи туннеля рыбы и кальмары уделяли пристальное внимание этому увлекательному отклонению от скуки повседневной жизни подводных.

Финту не терпелось уйти.

— Ну же, мои рабы. Где та скорость, которой вы знамениты?

Артемис ускорился, показывая живость, которую любой, кто знал мальчика, не ассоциировал бы с ним.

— Это уже лучше, — сказал Финт, — я могу тебя оставить, Артемис.

— Мило, — сказал мальчик, — я передам ему, когда увижу.

— Эмм… — произнес Финт в недоумении, а затем мальчик, который выглядел, как Артемис Фаул ударил Финта в живот окаменевшими пальцами.

— Дворецки показывал это Артемису тысячу раз, — сказал мальчик, — он не слушал, зато я — да.

Финт хотел что-то сказать, но он запыхался, хотя даже если и нет, то все равно не знал бы что сказать.

— Ибо я не Артемис Фаул, злой эльф, — сказал Орион, выкручивая пистолет из пальцев Финта, — я — молодой романтик, который всегда знал, что его день настанет, поэтому слушал Дворецки и сейчас готов.

Финту хватило дыхания только на одно слово: «как?»

— Артемис знал, что должен освободиться от сил руны, которая контролировала его разум, но не мой, так что он подтолкнул твоего слабоумного миньона ударить его электрошоком, чтобы освободить меня.

Финт хватался за живот.

Конечно. Комплекс Атлантиды, вторая стадия. Он уперся обоими локтями в колени и прохрипел Элфи:

— Убей его. Убей мальчишку.

Орион развернулся и направил пистолет на Элфи.

— Пожалуйста, сладкая. Не форсируй события, или я выстрелю в тебя во благо всех.

Элфи бросила Номера Первого в сторону и, сломя голову, побежала.

— Артемис не умеет стрелять, — зарычала она

Орион расправил плечи и вытянул руку, поддерживая его левой рукой правую. И Артемис и Орион были амбидекстрами но, в отличие от Артемиса, Орион больше располагал правой рукой. Он вспомнил, что говорил Дворецки снова и снова: «Взгляд вдоль руки. При выдохе выжать».

Первая пилюля попала Элфи в щеку, вторая в лоб, а третья в плечо и уже за секунду они растворились.

Элфи задержалась в пол-оборота к изогнутым стенам, пока ее тело не сдалось, и она не упала лицом вниз.

Орион повернулся к Финту, который подкрадывался к нему.

— Не шуми, подлый демон.

— Эй, — произнес Номер Первый который вернул себе дыхание.

— Прости благодушный маг, — сказал Орион, — Я обращался к моему разбойному врагу.

— Четыре, — сказал Финт с некоторым отчаянием, — четыре, четыре, четыре.

Орион закатился смехом надменного героя.

— Не тут то было, Финт Крут. Твои зловещие планы сорвались. Прими свою судьбу.

Лицо Финта медленно становилось лиловым; семейная черта.

— Мне нужен демон! — заорал он, брызжа слюной, — отдай его или мы все умрем.

— Слишком поздно для пустых угроз мой друг. Тебя перехитрили. Теперь, сиди тихо пока мой приятель, благородный конь, связывает тебе руки.

Финт судорожно вздохнул и выпрямился.

— Нет. У меня осталась еще одна карта. Скорая помощь оснащена взрывчаткой. Автопилот разбит, а генератор уязвим — пути назад нет. Отдайте мне демона, и я увезу шаттл далеко в траншею и дальше через чрево аморфобота. Есть место и для еще одного кроме Леонор. Я могу взять тебя вместо Номера Первого.

Жеребкинс закусил губу.

— Ах. Ладно. Маленькая проблема с этим планом. Я распустил роботов.

— Так вот какой у тебя план, — с яростью сказал Орион, размахивая пистолетом как саблей.

— Ты можешь забрать все, что захочешь, а потом похоронить доказательства во взрыве.

Финт пожал плечами, неожиданно спокойно. Он всегда знал, что такой день настанет.

— Раньше он работал на меня, — он проконсультировался с таймером в компьютере на запястье, — через пять минут шаттл взорвется, и мы все умрем. Если позволите, я должен пойти к постели моей жены.

Он повернулся, чтобы найти свою жену ближе, чем ожидалось. Леонор стояла обрамленная занавесом туннеля, тяжело опираясь на свою трость, и с бледным лицом, сияющем в световых шарах.

— Финт, что происходит? — спросила она, ее дыхание было затруднено, но оба глаза были открыты и ясны. Яснее чем он были, когда они впервые познакомились.

Финт бросился к ней, поддерживая одной рукой.

— Да, моя дорогая. Тебе нужно прилечь. Скоро все будет хорошо.

Леонор огрызнулась, чего она не делала с очень давних времен.

— Ты только что сказал, что судно взорвется!

Глаза Финта расширились от удивления — его любимая жена никогда не огрызалась на него прежде — но он сдержал нежную улыбку.

— Какое это имеет значение пока мы вместе? Даже смерть не сможет разлучить нас.

Откуда-то Леонор нашла в себе силы, чтобы стоять прямо.

— Я готова для долгого сна, Финт. Но ты молод, эти люди молоды, и разве мы не к госпитальному судну причалили?

— Да, да это так. Но эти люди — мои враги. Они преследовали меня.

Финт лизнул руну на большом пальце, но теперь Леонор была за пределами этих сил.

— Я думаю, возможно, ты был далеко не безупречен мой дорогой, но я была ослеплена любовью. Я всегда любила тебя, Финт. И всегда буду.

Ориону становилось тревожно. Секунды убегали, а он не желал видеть свою возлюбленную Элфи в самом сердце взрыва.

— Шаг в сторону, мадам, — сказал он Леонор, — я должен увезти это судно глубоко в траншею.

Леонор неуверенно подняла свою палку.

— Нет. Я возьму это путешествие в одиночку. Я злоупотребила гостеприимством на этой земле и закрыла глаза на то, что происходит вокруг меня. Теперь я, наконец, буду летать там, где никогда и не думала что это возможно, — она погладила мокрую щеку Финта и поцеловала его, — наконец, я могу летать Финт.

Финт нежно обнял плечи жены.

— Ты можешь летать, ты будешь. Но не сейчас. Этот полет — смерть, а я не могу без тебя. Разве ты не хочешь того, что у нас было?

— Те времена прошли, — просто сказала Леонор, — может их никогда и не должно было быть. Теперь ты должен позволь мне уйти или же ты должен попытаться остановить меня.

То был ультиматум, которого Финта боялся с первого применения руны на шее Леонор. Он вот-вот потеряет свою жену и ничего не может с этим сделать. Его эмоции играли на его лице, и линии появились вокруг глаз, как будто кто-то нарисовал его невидимой ручкой.

— Я должна идти, Финт, — мягко сказала Леонор.

— Лети, любимая, — сказал Финт, и он казался в этот момент старым как его жена.

— Позволь мне сделать это для тебя, любовь моя. Позволь мне спасти тебя, как ты спасал меня все это время.

Леонор снова поцеловала его и вышла через занавесь.

Финт стоял мгновение с содрогающимися плечами и подбородком вниз, затем взял себя в руки.

Он посмотрел на Ориона и махнул большим пальцем в сторону машины скорой помощи.

— Я должен идти. Леонор не удастся спуститься с лестницы самостоятельно.

И с таким повседневным заявлением он ушел, люк уплотнился позади него.

— Сдержанно, но изящно, — сказал Орион, — хороший уход.

Дворецки оба были без сознания, что позже будет источником некоторых подшучиваний и смущения, поэтому они не видели украденный шаттл скорой помощи отделивший себя от туннеля и отчалившего от Ностремиуса. Леонор и Финт были ясно видны в кабине пилота. И они полностью опустили шаттл глубоко в Траншею Атлантиды, в длинной изящной дуге.

— Эта женщина действительно пилот, — сказал Орион, — я представляю, как они держаться за руки теперь смело улыбаясь.

Через несколько мгновений расцвет адского огня вырос из глубины траншеи и был быстро погашен миллионами тонн воды обрушившихся на него. Ударный поток, однако, промчался вдоль возвышающегося горного хребта, сбивая многовековой коралл и слегка колебля свободный конец туннеля, как ребенок скакалку, отправляя кальмара сновать в поисках безопасности.

Пассажиры туннеля были перемешаны вместе, как герои, так и злодеи, и были сметены к двери Ностремиуса которая несколько мгновений спустя была открыта изнутри смятенным техническим сотрудником, закаленным морским гномом, который к его вечному позору визжал как ребенок эльф, когда столкнулся лицом к лицу с гигантским человеком, покрытым белой пылью.

— Зомби! — вопил он и, к сожалению, для него, двое его приятелей стояли в воздушном шлюзе за его спиной, и их молчание стоило ему трехнедельные порции пудинга.

ЭПИЛОГ

Артемис проснулся и увидел Элфи и Жеребкинса склонившихся над ним. Элфи казалась озабоченной, в то время как Жеребкинс сосредоточенно осматривал его, будто тот был лабораторным экспериментом.

«Ничего не болит», — думал Артемис, — «должно быть, они что-то дали мне»