Но Диба все не унималась. Она стала искать слово «Шуази». И нашла, причем этому слову посвящено было аж несколько сотен страниц! А внизу, с небольшим отступом, следовал длинный список подзаголовков. Ага, вот статья про то, что полагается делать Шуази! Диба пробежала ее глазами. Эпизоды в ней были расположены не в порядке логического следования, а в алфавитном.
— Шуази… — бормотала она, читая подзаголовки. — Так, «Вход в батисферу»… «Двор короля овощей»… «Ежевико-собаки, нападение»… «Жалобы и задачи»… Ничего интересного. Так, а тут что?
Диба вдруг остановилась. Вернулась назад, перечитала еще раз, потом еще.
— В чем дело? — спросил Хеми, увидев, как изменилось ее лицо.
— «Свита»… — задумчиво проговорила Диба.
Да, в оглавлении была такая статья — «Шуази: свита». Дальше шли сноски, и на каждую постраничная ссылка.
— «Умница», — читала она. — «Шутиха».
— Послушай, — подала голос Книга, — это просто такой термин. Я же, кажется, говорила, что не всегда эти старые пророчества составлены удачно…
— Умница — это кто, Кэт, что ли? — спросила Диба. Она стала вспоминать, как они с Занной подружились.
— А я, значит, шутиха? Вхожу в свиту, да еще с титулом «шутихи»?
— Но, но, но… — вдруг забеспокоилась Книга, — а может, это Дигби. Или Рон. Или, вот еще, Робин. И тут нет ничего стыдного, подумаешь…
Диба с ненавистью отшвырнула Книгу и пошла прочь. Шмякнувшись о мостовую, та коротко взвизгнула. Диба остановилась и оглянулась.
— Диба, — позвал ее наконец Хеми, — ты что-нибудь решила? Что делать-то будем?
Она ничего не ответила. Стоя у перекрестка, она смотрела, как мимо течет толпа этих странных нонлондонцев. После пережитых страхов, после бегства от Смога, от предсказителей это обидное определение оказалось последней каплей, которая переполнила чашу. Диба горько опустила голову.
— Нам нельзя ждать, — сказал Хеми. — Предсказители скоро начнут нас искать, если уже не ищут. И Зонтоломайстер с ними. А если они нас поймают… Между прочим, это все ты! Это ты втравила меня в это дело! — не выдержав, закричал он. — Вот теперь выпутывайся как хочешь! Что будем теперь делать?
Но Диба продолжала молчать. Кисляй, горестно посвистывая, крутился у ее ног. А Диба даже ни разу его не погладила.
— Диба, — послышался голос Книги. Хеми поднял ее и протянул Дибе.
— Диба, я хочу попросить у тебя прощения. Понимаешь, писала-то ведь все это не я. И я понятия не имею, кто это делал. Известно только одно: этот человек, кто бы он ни был, полный идиот.
Диба даже не улыбнулась.
— Он, похоже, не представлял себе, о чем пишет! И будь я даже какой-нибудь телефонной книгой, от меня, наверное, было бы больше толку. И пускай эти тупицы — авторы, сочинившие всю эту чушь, — не знают, но ведь я-то знаю, что никакая ты не шутиха и ничья ты не свита… Ты сама по себе.
— Ни одного человека так нельзя называть! — сердито выкрикнула Диба. — Понимаете, ни одного! Нельзя делить людей на избранных и неизбранных!
— Знаю, — сказала Книга. — И считаю, что ты совершенно права.
— Да хватит вам уже, — вмешался Хеми, — не забывайте, что за нами сейчас идет охота. Зонтоломайстер способен на все. А вдруг он уговорит Смога напасть на Фантомбург? Или еще что-нибудь в этом роде… Надо не сидеть на месте, надо что-то делать.
— Ну как хотите, я не возражаю… — сказала Книга. Некоторое время Диба смотрела куда-то в одну точку.
— Хорошо, — сказала наконец она. — Я уже говорила, что нам теперь надо делать. И больше мне в голову ничего не приходит. На мост нам возвращаться нельзя, это ясно. Но мы здесь нужны, пускай нонлондонцы и не подозревают об этом. От нас зависит их судьба, от нас зависит судьба Занны, да и судьба Лондона, в конце концов. А предсказители, сами того не зная, сейчас играют на руку Смогу. И Смог наверняка считает, что мы станем от него скрываться. А значит, он не ожидает, что мы… нанесем удар первые!
Книга издала какой-то звук, словно хотела что-то сказать, но Диба перебила ее.
— Уважаемая Книга! — Диба даже повысила голос, не принимая никаких возражений. — Уважаемая Книга, если ты не замолчишь, я просто оставлю тебя здесь, и все. Будешь валяться на улице, пока кто-нибудь не подберет. Итак, молчи и отвечай на мои вопросы.
Хеми смотрел на девочку с нескрываемым восхищением. Диба снова принялась листать Книгу, сверяя выбранные страницы с алфавитным указателем.
— По какому принципу тут организован материал? — спросила она. — Я не вижу никакого порядка.
— Нет, порядок есть, — отозвалась Книга. — Просто он не сразу бросается в глаза. А что тебя интересует?
— Занна Шуази, в самом конце… ей было предназначено спасти Нонлондон. Но как? Что ей полагалось делать? В каком порядке? Ведь именно это не дает Смогу покоя.
— Ну… — начала Книга, — все как обычно, как всегда это делает всякий Избранный. Он должен пройти семь испытаний и добыть семь древнейших нонлондонских сокровищ. Последнее из этих сокровищ — это и есть самое мощное во всем Нонлондоне оружие — не менее мощное, чем пэчевэ. Этого оружия Смог боится больше всего. И вот этим оружием Шуази должна будет с ним сразиться.
— На твоем месте я не стала бы обольщаться по поводу пэчевэ, — сказала Диба. — Так что там, ты говоришь, надо добыть?
— Семь драгоценностей, обладающих магической силой, — почему-то перешла на шепот Книга. — Их еще называют гептической, или семиричной, коллекцией. В нее входят: ключ-перышко; клюв кальмара; чашка костяного чаю; игральная кость, сделанная из зуба летающего кашалота; железная улитка; корона черно-ли-белого короля; и, наконец, самое мощное оружие, которое когда-либо бывало в Нонлондоне, это нонпушка.
— Нонпушка? — удивился Хеми. — Интересно. А я-то всегда думал, что все это байки. Легенда, так сказать.
— Да, и легенда тоже, — важно ответила Книга. — Но также и реальное оружие Шуази.
Она выдержала паузу.
— Ну… во всяком случае, я так всегда думала, — поколебавшись, добавила она.
Диба вслед за Книгой еще раз перечислила названия всех семи драгоценностей.
— Смог, конечно, очень не хотел бы, чтобы мы овладели этими штуками, — задумчиво сказала она. — Значит, именно это нам и предстоит сделать. Хеми… ты нам поможешь?
— Нашла о чем спрашивать! — Брови у него полезли вверх. — А что еще я, по-твоему, собираюсь делать? Бросить тебя, после того как за нами гонялись базарные торговцы, потом Зонтоломайстер с этими, черт бы их побрал, предсказителями! Не бегать же мне от них всю оставшуюся жизнь. Твой план, конечно, совершенно идиотский, но ведь у нас нет ничего другого! А кроме того, — добавил он ворчливо, — ну, типа, я вовсе не собираюсь отпускать тебя за нонпушкой одну.
— Спасибо, — сказала Диба и посмотрела ему в глаза с такой лучезарной улыбкой, что он покраснел.
— Ну, тогда пошли, — отрезал он. — Чего стоим, давай, вперед!
— Кисляйчик! Ты идешь с нами?
Картонка от нетерпения уже подпрыгивала у ее ног.
— Ну ладно, — сказала Диба. — Боюсь, уважаемая Книга, у тебя нет выбора. Тебе придется выложить все, что ты знаешь. И меня интересует… еще кое-что.
Диба судорожно сглотнула слюну.
— Послушай, никто мне об этом, в общем-то, не говорил, но по кое-каким намекам… чем дольше пробудешь в Нонлондоне, тем сильней действует флегм-эффект. Я обратила на это внимание, когда в первый раз вернулась домой: знакомые смотрели на меня совсем не так, как я ожидала. Дорогая Книга, скажи честно: ведь если пробыть здесь очень долго, люди в Лондоне тебя забудут. Я права?
Книга молчала.
— Отвечай же, я права?
— Ну, в общем-то… — неохотно промямлила Книга, — теоретически…
— Сколько надо времени? — не отставала Диба.
— Ты должна понять, — сказала Книга, — что, как правило, тот, кто попадает сюда, не собирается возвращаться, так что какая разница? Говорят, существуют способы избежать этого, всякие списки составляют, мнемонические правила и так далее, если хочешь обязательно вспомнить того или другого навнавта, но…
— Я спросила, сколько времени? — перебила ее Диба. — Мои родители не знают этих твоих способов. Поэтому я и спрашиваю, сколько у меня осталось времени?
— Ну, понимаешь… все это весьма приблизительно. Но теоретически существует опасность возникновения острого дефицита памяти, связанного с перемещением через Навье поле… У среднего лондонца это состояние наступает примерно… через девять дней.
— Девять дней? Всего девять?
— За это время вполне возможно совершить переход туда и обратно, — неуверенно сказала Книга. — Не совсем понятно, что происходит потом, но предполагалось, что после всех своих подвигов Шуази вернется домой. Несомненно… Но она все-таки… она ведь…
«Она ведь Шуази», — мысленно закончила за нее Диба.
