Африты — злые духи моря, как называют их подводники, — явились немедленно и принялись уничтожать сплющенных тварей. Стая акул, отмеченных радиопулями, сопровождала Индекса по пятам; когда ему ктото мешал, он призывал своих сторожей. Они подчинялись сигналам Индекса, и все живое, завидев дерзкие длинные тени, бросалось врассыпную.
Вслед за акулами подводный кладолаз вызвал дельфинов, круживших над затонувшими кораблями. Дельфины были отличными грузчиками: они доставляли на яхту мешки с драгоценным грузом. Эти хитроумные мешки, которые приносил на дно один из дельфинов, ловко всасывали в себя золото вместе с морской водой, и Рэсси зорко следил, чтоб воды было меньше золота.
Иногда его отвлекал от работы пронзительный свист дельфина. Рэсси оставлял мешки и плыл к гонцу, на которого нападала ретивая акула. Зарвавшийся сторож получал электрический удар и, извиваясь, опускался на дно, а потом, если его не успели разорвать другие африты, плавал как ни в чем не бывало. Рэсси, найдя брошенный мешок, кратко свистел потерпевшему дельфину: «Плыви!» И тот плыл к яхте.
Когда трюмы опустели, Рэсси покинул корабль. За ним послушно двинулись африты. На пустынной морской поверхности, где давно уже не ходили корабли, вслед за подводным кладолазом, рассекая волны острым носом, шла яхта «Альбатрос». За яхтой следовала послушная дельфинья стая.
Вскоре после появления заметки о таинственной пропаже груза «Санта-Марии» разведчика кладов стали сопровождать преследователи.
Сначала это был подводный дирижабль с крутящимся под брюхом винтом. Гул винта учуяли уши Рэсси, когда он подпиливал твердое дерево древней галеры. Оставив находку, кладолаз подплыл к дирижаблю, покружил перед тупым его носом и бросился наутек. Он прекрасно различал рельеф дна и направился к широкой расщелине в скале, зная, что после ближайшего поворота она внезапно сужается. Лохматый пловец махал хвостом-плавником перед иллюминатором дирижабля, позволял себя фотографировать и изучать — он был уверен в своей неуловимости. У поворота Рэсси проплыл быстрее, заметив, что неуклюжее серебристое тело тоже увеличило скорость. Поворот — и дирижабль наскочил на камни. Командир дирижабля, вызывая техническую службу, провожал Рэсси завистливым взглядом: если бы он так знал рельеф океанского дна!..
Через несколько дней появилась подлодка, похожая на акулу. От этой остроносой посудины Рэсси спасла бешеная скорость меч-рыбы: ни один большой корабль не умел плавать так быстро, как механический Рэсси и живая меч-рыба, способности которой передал ему когда-то профессор Громов. Этим способностям позавидовал командир подлодки.
В морском состязании Рэсси на время потерял своих спутников. Удалившись на безопасное расстояние от преследователей, он связался с яхтой и, осторожно кружа, приблизился к ней.
На карте путешествий Рэсси была морская впадина с кладбищем кораблей. Сотни лет назад моряки прозвали это место Мысом — из-за коварной скалы, выступавшей из воды: здесь всегда свирепствовали штормы. Те, кого победил Мыс, покоились на дне. Мачты и трубы, заросшие водорослями, облепленные ракушками, торчали из песчаных дюн.
Спускаясь на глубину, Рэсси обычно чуть-чуть раздувался, становился похожим на толстого китенка. Даже там, где стальную подлодку могла сплющить тяжесть воды, Рэсси плыл спокойно, как брошенное на дно яйцо: его дельфинья шкура, подобно яичной скорлупе, понемножку пропускала воду, уравновешивая разницу давлений. Здесь надо было работать особенно четко, потому что гонцы-дельфины не могли долго задерживаться на глубине.
Кладолаз, разгребая песок, залез в древний корабль, но не нашел ничего нужного для себя, вернее, для своих хозяев. Потом он проник в пароход и, осмотрев каюты, коридоры, палубы, выбрался наружу через трубу.
В зеленом сумраке высоко над собой Рэсси увидел нового преследователя. Прилепившись присосками к отвесной скале, над затонувшим пароходом висел плоский диск. И хотя Рэсси находился значительно ниже, в непроглядно-черной глубине, он, ощупав диск сигналами, установил, что выпуклые глаза иллюминаторов, экраны и чувствительная электроника спокойно различают его силуэт среди кораблей. Рэсси мгновенно представил схему дна океана, разделив ее двумя линиями — своей жизни и смерти. Так обучал его когда-то Громов: в поединке с электронной машиной Рэсси всегда воссоздавал в памяти образец задания, и четкие линии жизни и смерти были границей его действий.
На этот раз они пролегали слишком близко, как ни хитрил Рэсси. Плоский диск, вращаясь, опускался за ним в глубину, катил на ребре по узкой расщелине, стремительно скользил в плотных слоях воды, ни на минуту не, теряя из виду пловца. Казалось, диск предугадывает действия Рэсси-Индекса, заранее рассчитав его и свою линии жизни. И в этой бесшумной дуэли две линии внутри механизмов Рэсси постепенно сближались, стремясь перечеркнуть одна другую.
Он выбрал единственно правильное решение: помчался к солнечному свету, в прозрачные воды, и, разрезая носом волну, предельно набирая скорость, выпустил из спины и развернул серебристые крылья. В тот момент, когда Рэсси взлетел над волнами и, изменив направление, подобно колибри «синяя борода», устремился ввысь хвостом вперед, его электрическая память Зафиксировала полную победу: внутри схем две линии, задрожав, резко разъединились, и сверкающая струя жизни вынесла Рэсси в солнечное небо.
А в крутящемся диске, блеснувшем далеко внизу, командир удивленно воскликнул: «Вот это игрок!..»
Но Рэсси не слышал восхищенного возгласа. Он летел над океаном, искал своих партнеров…
Только теперь, когда быстроходный пловец неожиданно взлетел и тем спас себя, командир подводного диска оценил по достоинству конструкцию профессора Громова. Что это был исчезнувший Рэсси, он не сомневался: Громов, получив от диспетчера Океана фотографии, сразу признал подводного кладолаза. Командир знал также, что Рэсси — неуловимая машина и обладает свободой действий. Но, пускаясь в погоню за Рэсси, командир не мог себе представить, что он не только не застигнет кладолаза на месте преступления, но даже не сумеет его догнать в быстроходном диске. А без точных улик диспетчер Океана не имел права задержать морскую яхту «Альбатрос», сопровождавшую Рэсси.
Командир подводного диска сердился на новых владельцев Рэсси: «Испортить такую машину, пустить ее разыскивать затопленные сокровища… Мы тут бродим по дну морскому, изучаем океан… И вдруг какой-то лохматый Рэсси показывает, что можно обойтись на глубине без подлодок, дисков, скафандров. Значит, этот точный, бесстрашный пловец способен помочь глубинникам…»
… Диск неустанно следовал за Рэсси. Бесшумное круглое привидение катило за пловцом из моря в море. Рэсси приходилось часто включать аварийное управление, чтобы успеть выполнить задание и вовремя ускользнуть от преследователя. Любая машина с минуты рождения обречена на смерть: со временем она изнашивается. Рэсси никогда не решал задач о своем будущем: наоборот, сталкиваясь с трудностями, он работал изо всех сил. Его обостренные чувства были подчинены заданной цели: найти очередной затонувший корабль и избежать опасности. В этой сумасшедшей гонке отстали от яхты дельфины и акулы. Индекс сам доставлял на «Альбатрос» полные мешки. Капитан чертыхался и клял глубинную бестию, заставлявшую его мотаться по океану, но покорно следовал за Индексом, выполняя приказ фон Круга. Возле капитана маячила квадратная фигура Мика Урри.
Доктор фон Круг, изучая информацию своей вычислительной машины, рисуя на карте маршруты Индекса, догадывался, что за Индексом кто-то охотится; однако смелые действия модели доставляли доктору большое удовлетворение, потому что Индекс ускользал от преследователей и, как и предполагалось, приносил ему реальные доходы со дна морского.
«Как это я раньше не увидел, что машина гениальна! — размышлял фон Круг. — Теперь я могу сказать вслух: по своим способностям модель превзошла творца!..»
А творец Рэсси тоже изучал данные наблюдений, которые передавал командир плоского диска, и покачивал головой. Казалось, он удивлен хитростью кладолаза.
«Одна восьмая золотого запаса человечества, — вспоминал, морщась, Громов. — Сколько еще осталось? Сколько у меня времени? И что будет потом, когда истощатся подводные клады? Может быть, я наделил Рэсси слишком большой самостоятельностью?»
Профессор был очень расстроен: не таким представлял он будущее Рэсси. А теперь, когда Рэсси попал к фон Кругу, он просто становился опасным. Как бывает опасен для общества очень ловкий разбойник. И вот он, творец Рэсси, должен придумать для своего изобретения ограничители — Запрещающие Теоремы…
Есть ученые, которые доказывают то, чего не может и не должно быть в природе. Это важные для науки работы; они предупреждают: по такому-то пути идти нельзя, там — тупик. Но эти ученые не составляют Запрещающие Теоремы.
