Опал кувырком полетела прочь, оставляя черный дымный след. Вокруг ее головы рассерженными осами роились красные искры. Но по пути крыло ее костюма задело корпус «сессны», и ни оно, ни самолет не пережили этого удара.
Осколки солнечных батарей разлетелись во все стороны, как звездная пыль, обломки волшебных крыльев, кружась, полетели вниз. Самолет накренился вправо и застонал, словно раненый зверь.
«Нужно садиться. Срочно».
Артемис не чувствовал за собой никакой вины. Ожоги от сигнальной ракеты не могли сильно повлиять на способность пикси к регенерации. Магия, скорее всего, уже залечивала раны на коже Опал. В лучшем случае, он получил минутную передышку.
«Она вернется не просто в ярости. Она будет вне себя. Надеюсь, это окончательно погубит ее рассудок».
Юноша мрачно улыбнулся, на мгновение почувствовав себя прежним Артемисом, которого мать и Элфи еще не заставили соблюдать свои дурацкие моральные нормы.
«Отлично. Ее безумие даст мне столь необходимое преимущество».
Артемис по возможности выровнял самолет и постарался замедлить снижение. Ветер хлестал по лицу, до боли растягивал кожу. Прикрыв глаза предплечьем, он глянул на землю сквозь размытый круг вращающегося пропеллера.
На фоне иссиня-черного моря похожий на наконечник стрелы мыс Хук-Хэд казался голубовато-серым. Восточное побережье мерцало тусклыми огоньками. Там, в рыбацком поселке Данкейд, Дворецки когда-то ждал возвращения своего молодого хозяина из ада по ту сторону вечности. Здешняя бухта была волшебной, в ней когда-то прятался целый остров демонов, Гибрас. Весь этот район являлся магической горячей точкой, и проникновение в нее мгновенно активирует спектрометры Подземной полиции.
Быстро опускалась темно-синяя ночь, и уже твердую поверхность не отличишь от мягкой. Артемис знал, что луга тянутся от Данкейда до самого маяка на мысе, но изумрудная полоска травы мелькала перед его глазами лишь раз в пять секунд, когда на нее падал луч с вершины башни.
«Вот и моя посадочная полоса», — подумал Артемис.
Он вывел «сессну» на самый подходящий для приземления курс и начал снижение неуверенными рывками, от которых все внутри переворачивалось. Солнечные панели то и дело срывались с носа и крыльев и уносились во тьму.
Опал не показывалась.
«Она явится. Не обольщайся».
С каждой изумрудной вспышкой земля становилась все ближе.
«Слишком быстро, — подумал Артемис. — Я снижаюсь слишком быстро. Если буду так летать, никогда не получу свидетельство пилота законным путем».
Он стиснул зубы и еще крепче вцепился в штурвал. Посадка намечалась жесткая.
Такой она и оказалась, правда, кости остались целы — при первом касании. Когда самолет подпрыгнул и опустился на землю вторично, Артемиса швырнуло на приборную панель, и он услышал, как треснула левая ключица. Мерзкий звук, от которого желчь подступила к горлу.
«Боли пока нет. Только холод. У меня шок».
Колеса «сессны» заскользили по длинной траве, покрытой солеными брызгами и скользкой как лед. Артемис нахмурился, но не из-за полученной травмы, а из-за того, что судьба его в настоящий миг зависела от случайности — он никак не мог повлиять на ситуацию. Опал непременно явится за Джуджу, а ему надлежит изо всех сил ее отвлекать.
Внешний мир продолжал бесцеремонно вторгаться в мысли Артемиса. Переднее колесо налетело на острый камень и отвалилось. В течение нескольких секунд оно катилось рядом с самолетом, но потом свернуло и пропало в темноте.
Еще один толчок, и «сессна» ткнулась носом в землю, пропахав винтом глубокие борозды. Скошенная трава веером взметнулась в воздух, сквозь дыры в лобовом стекле в кабину посыпались комья земли.
Артемис попробовал землю на вкус, и в голове мелькнуло: «Не понимаю, чего Мульч каждый раз так суетится — совсем не похоже на мусс с омарами».
Потом он вывалился из кабины и побрел к каменистому берегу. Артемис не звал на помощь и не дождался бы ее, если б позвал. Скалы были черны, коварны и пустынны. Грохотал прибой, громко завывал ветер. Даже если луч маяка и высветил в небе силуэт падающего самолета, пройдет немало времени, пока невооруженные, ничего не подозревающие жители поселка прибегут к нему на выручку. А тогда будет уже слишком поздно.
Артемис упрямо тащился к берегу, левая рука свисала плетью. Ладонь здоровой он положил на торчавшую из-за пазухи мохнатую голову.
— Почти дошли, — пробормотал он.
Пара морских утесов торчала из моря, как последние зубы из десен у любителя жевательного табака. Тридцатиметровые каменные столбы, равнодушные к натиску волн и ветра. За внешний вид местные жители прозвали их Монахинями. Скалы казались облаченными в рясы с головы до пят.
Монахини являлись местной достопримечательностью, поэтому с мыса на Маленькую Сестру, а с нее — на Мать Настоятельницу были перекинуты крепкие веревочные мосты. Дворецки как-то сказал Артемису, что часто поднимался по ночам на второй утес с биноклем ночного видения и вглядывался в океан в надежде отыскать остров Гибрас.
Артемис ступил на первый пролет моста. Тот зашатался и заскрипел под его весом, но выдержал. Далеко внизу сквозь щели между планками виднелось море и плоские камни, прораставшие сквозь волны, как грибы сквозь глину. У подножия утеса валялась дохлая собака — окоченевшее напоминание о том, что тебя ждет, если ты оступишься на Монахинях.
«Я сам себя загоняю в тупик. Со второго утеса только один выход — вниз».
Но выбора не оставалось. Быстро оглянувшись, он увидел приближающуюся Опал. Для этого не понадобились даже его темные очки, позволяющие видеть сквозь защитный экран, — пикси не желала тратить магические силы на невидимость. Неровной походкой зомби, крепко сжав кулаки, она шла по лугу. Лицо ее за прозрачным забралом шлема озарял магический красный свет. За плечами торчали побитые и потрепанные крылья, на них она уже никуда не полетит. Спасти Опал могла только сила Джуджу. Он был ее последней надеждой на победу. Если она в ближайшее время не сделает себе инъекцию мозговой жидкостью лемура, явится Подземная полиция и защитит исчезающий вид.
Артемис зашагал по мосту, стараясь не задевать перила больной рукой. Странно, но постоянной боли почти не чувствовалось, лишь с каждым шагом верхнюю часть груди словно пронзал раскаленный добела железный штырь.
«Постарайся задержать ее. Скоро примчится кавалерия. Крылатая невидимая кавалерия. Они ведь тебя не бросят?»
— Фаул! — услышал он пронзительный крик за спиной, ближе, чем ожидал. — Отдай мартышку!
Голос сочился бесполезными гипнотическими чарами. Нет зрительного контакта — нет гипноза.
«Мартышку, — ухмыльнулся про себя Артемис. — Ну-ну».
Еще шаг над бездной. Чернота под ногами и над головой, точки звезд на небе и в море. Рычащие голодными тиграми волны.
Артемис доковылял до первой Монахини, Маленькой Сестры. Ступил на изъеденную ветрами поверхность скалы. Поскользнулся и закружился на пятачке вершины, как танцор с невидимой партнершей.
До него донесся пронзительный крик Опал. Гибель Джуджу означала для нее полный крах: она застряла бы в этом времени, с висящим у нее на хвосте Легионом в полном составе, так и не получив беспредельной власти.
Артемис не стал оборачиваться, хотя искушение было велико. Он слышал, как Опал ковыляет по доскам, ругаясь на каждом шагу. Грязные слова, произносимые ее детским голоском, звучали почти комично.
Оставалось только идти вперед. Едва не падая, юноша ступил на второй мост и, цепляясь здоровой рукой за трос, добрался до Матери Настоятельницы. Местные жители уверяли, что если на рассвете встать в определенном месте на берегу и немного прищуриться, то можно различить на утесе черты сурового лица.
Скала под ногами была твердой, холодной и неумолимой. Она не простила бы ни одного неверного шага.
Артемис опустился на колени на напоминающем шляпку гриба пятачке, баюкая локоть левой руки в ладони правой.
«Скоро я перестану соображать от шока и боли. Но не сейчас, гений. Сосредоточься».
Артемис заглянул себе за пазуху. Мохнатая голова исчезла.
«Выронил на Маленькой Сестре. На радость Опал».
Его догадку подтвердил восторженный вопль. Артемис медленно и с огромным усилием повернулся к врагу. Казалось, он сражается с ней уже целую вечность.
Пикси на вершине утеса едва не плясала от радости. Рядом с ней ирландец разглядел лежащее на скале мохнатое существо.
— Он у меня!!! — вопила Опал. — Не помогла твоя гениальность! Не помог твой хваленый надутый мозг! Ты выронил его! Просто выронил!
Артемис ощутил пульсирующую боль в плече. Через минуту станет еще хуже, в этом он не сомневался.
Опал протянула обе руки к желанной добыче.
— Он мой! — полным благоговения голосом произнесла она, и Артемис готов был поклясться, что услышал раскаты грома. — Беспредельная магия моя! Лемур у меня!
