Сыроежкин заглядывает в профессорский блокнот. Но он ничего не понимает в строках формул. Может быть, Громов придумывает новую машину, более сложную, чем Рэсси? Рэсси уже сделал мировое открытие, скоро он будет с ними. А наука движется вперед…
— Гель Иванович, а ваша будущая модель тоже будет иметь новое «И так далее»?
— Какая модель?
— Ну, которую вы сейчас изобретаете.
— Ах вот что!.. Это совсем другая работа, Сережа. -
Профессор смущенно закрыл блокнот. Он не хотел никому говорить о своих Запрещающих Теоремах. Он приготовил их на крайний случай: быть может, мир обойдется и без лишних запретов. — Давайте обсудим, Друзья, как нам вести себя с Рэсси…
Корабль приближался к подводному городу. Во всю стену обзорного иллюминатора — прозрачный купол.
Медленно проступают сквозь призму воды фантастические здания.
Громов, показывая на экран, объяснил маленьким спутникам, что все эти подводные сооружения были сначала «открыты» под микроскопом, а потом уже построены архитекторами и инженерами. Прочнейшая скорлупа микроскопических водорослей, которую нескончаемые волны прибоя не в силах разбить о скалы, подсказала биоархитекторам строение легкого и прочного купола, выдерживающего давление глубин. К его высоким сводам, сверкавшим огнями, как ночное небо звездами, устремились дома-стрелы, дома-соты, домаколосья; подобно живым деревьям, окруженным зелеными лужайками, они тянулись к свету. Затейливые мосты — плетеные, как паутина, скрученные желобом листы, лучистые морские звезды — перекинулись через улицы, вели к стадионам, бассейнам, каткам, театрам, башням, похожим на дворцы с иных планет. Подводный город, не уступавший в красоте земным столицам, светился в своей прозрачной раковине.
Корабль— кит подошел к стеклянной стене, и его притянули к себе шлюзы.
В зале порта профессора и его спутников встречал юноша, которого Сергей сразу узнал: Дон!
Морской смотритель с минуту смотрел на Сыроежкина и Электроника, потом, рассмеявшись, назвал каждого по имени и не ошибся.
Дон сказал Громову:
— Вас ждут, профессор.
Катер, управляемый Доном, доставил гостей в центр города, где посреди площади возвышался огромный шар без единого окна. Это был всемирно известный Центр Мирового океана.
Через шлюз пассажиры вышли на площадку с кабинами лифтов. Над одним из лифтов сверкали буквы: «Диспетчер Океана».
Морской смотритель пригласил гостей в лифт диспетчера.
… Они оказались как будто в центре Земли. В круглом зале диспетчера голубая сфера Мирового океана с темными глыбами материков просматривалась насквозь. Материки казались безжизненными, а весь океан был пронизан извилистыми пунктирами светящихся точек. Каждый корабль-подлодка, рудовоз или танкер, каждый плывущий в океанских глубинах мерцал маленькой искрой, посылая свои сигналы диспетчеру; даже под шапками льдов Арктики, в глубоких каньонах Антарктики пробирались подводные суда. Все внутри шарообразного зала было прозрачным, чтоб не мешать наблюдению за мировым движением, — стены, пол, стулья, микрофоны и круглый стол, за которым, негромко переговариваясь с кораблями, сушей, воздушным океаном, космосом, работали диспетчер Океана и два его помощника. Когда в дверях показались гости, диспетчер кивнул помощникам и, чеканя шаг по стеклу пола, пошел навстречу.
Громов, близоруко щуря глаза, узнал в высоком русом человеке Командора: несколько раз они встречались на научных конгрессах.
— Рад приветствовать вас, Командор. Извините, что оторвал от работы.
— Здравствуйте, профессор, — громко ответил Командор. — Прошу прощения за то, что для этой встречи вам пришлось опуститься на самое дно…
— Я пока не разочарован, — шутливо сказал Гель Иванович.
Мальчишки, замерев, восхищенно смотрели на диспетчера Океана. Впервые видели они знаменитого повелителя трех четвертей планеты.
А Командор, взглянув на курносых близнецов, как и Дон, расхохотался:
— Вот так загадка! Как же Рэсси различает вас?
— Где он? — в один голос спросили восьмиклассники.
— Впрочем, узнает ли он вас…
Произнеся такую фразу, Командор круто повернулся и огромными шагами направился к треугольнику Африки. Он подошел к черной глыбе материка и распахнул неприметную с виду дверцу.
— Выходите.
Из дверцы, странно согнувшись, появилась массивная фигура.
Человек вывел за собой собаку на поводке.
— Рэсси!
Командор остановил ребят взмахом руки.
— Прошу познакомиться, — отрывисто сказал Командор. — Господин Мик Урри, главный администратор лабораторий фон Круга. Профессор Гель Иванович Громов.
— Мы знакомы, — ответил Громов.
А Мик Урри, бросив настороженный взгляд, подтвердил:
— Встречались.
— Тем лучше. Господин Урри задержан на яхте «Альбатрос», когда… э-э… как бы помягче сказать… когда он присваивал себе чужие ценности.
— Может, пираты — родственники господина Командора? Или нашли владельцев древних судов? — мрачно сострил Мик Урри.
Командор резко повернулся:
— По Кодексу Океана древние затонувшие корабли принадлежат государству. Вы вместе с вашим хозяином будете отвечать по всей строгости закона.
— Надо еще доказать… — пробормотал Урри.
— Так что господину Урри нечего терять, — громко продолжал Командор, не обращая внимания на реплику администратора. — Кроме вот этой собаки…
Лохматый терьер спокойно сидел у ног администратора. Он и ухом не повел, словно речь шла не о нем.
— Это мой. — Мик Урри дернул за поводок. — И зовут моего пса, к вашему сведению. Индекс…
— Это Рэсси! — звонко, уверенно сказал Сыроежкин и оглянулся. — Правда, Электроник? Правда, Гель Иванович?
Профессор Громов и его ученик молча смотрели на Рэсси.
— Рэсси, ко мне! — приказал Сыроежкин и сделал шаг вперед.
— Не подходи, — хрипло предупредил Урри.
— Решайте сами — Рэсси или Индекс. Здесь я вам не судья. Подводный пловец пойман мной по просьбе профессора Громова. До этого я никогда его не видел, — заключил Командор и отошел в сторону.
В тишине зала прозвучало слабое жужжание — это Электроник бормотал команды для Рэсси. А вслед за жужжанием — громкий лай: Рэсси, оскалившись, яростно лаял на своих бывших хозяев. Мик Урри еле удерживал собаку на поводке.
— Что я говорил! — хрипел Мик Урри. — Можете убираться. Все. Пока целы.
— Отсюда не выйдет никто без моего разрешения, — твердо сказал Командор.
И, словно в ответ на его слова, Рэсси с треском распустил прозрачные крылья и, вырвавшись из рук удивленного Урри, взлетел под самые своды. Все задрали головы к голубому потолку, а помощники диспетчера вскочили с места. Впервые в Центре Мирового океана скользило такое необычное существо.
— Продолжать связь с кораблями! — приказал Командор помощникам. И затем обратился к администратору: — Уймите его. Он мешает работать.
Урри лишь ухмыльнулся, наблюдая шутки своего Индекса.
— Он нас не признает, — пробормотал Сыроежкин. — Электроник, как же так? Дон, ты ведь видел, какой он послушный. Ты его узнаешь?
Дон кивнул, а Электроник сказал правду:
— Он исключил нас из памяти.
Гель Иванович Громов следил за парящим Рэсси. Потом он вытащил из кармана блокнот, написал что-то на листке, вырвал его, протянул Электронику:
— Прочти.
И пока Электроник монотонным громким голосом произносил формулы, профессор с удовольствием наблюдал, как Рэсси постепенно снижается и убирает крылья, превращаясь в обычную собаку; как он мягко прыгает сверху на все четыре лапы и подходит к Мику Урри, осторожный, недоступный, — еще не Рэсси, но уже и не Индекс.
Командор обратился к профессору:
— Я вижу, ваш урок прошел не без пользы. Большое спасибо.
— Пока да. Но не забывайте, что в нашем споре участвует еще один собеседник.
— Кто?
— Манфред фон Круг.
Фон Круг, сидя у пульта машины, не слышал, конечно, своего имени. Получив сигнал опасности от Индекса, он включил экран и наблюдал борьбу модели с неизвестным противником. На экране две точки носились внутри замкнутого пространства, обозначавшего зал, подводный дом или глубинный корабль. Ясно одно: Индекс стремится вырваться на волю, чтоб снова стать неуловимым. Фон Круг, нажимая на кнопки электронной машины, перебирал разные варианты игры. Он был готов пожертвовать своим помощником и яхтой «Альбатрос» со всеми ее находками, лишь бы остался Индекс. С такой универсальной моделью можно начинать любое новое дело на пустом месте…
Когда Мик Урри привез из Индии стальной капкан, доктор прежде всего стал менять память Рэсси. На машину обрушились электрические разряды. Рэсси вышел из стального ящика с другими законами внутри своих электронных схем, и главными сигналами для него стали: новый хозяин, его помощник, большая электронная машина. Круговская машина отныне давала ему команды на расстоянии в тысячи километров; иногда к ней присоединялся сам хозяин или помощник. И все.
