Тоже неплохо. В любом случае что-то особенное, — констатировала она.
Размахивая руками, Тинка бегала вслед за ней.
— Лисси, пожалуйста! — просила она. Внезапно Лисси остановилась и подбоченилась.
Кто все время считает свою маму позором? — передразнила она Тинку, произнеся слово «позор». — Я всего лишь хочу тебе помочь. — И после короткой паузы добавила: — И себе немножко. Я действительно не хочу во время поездки ловить на себе косые взгляды из-за того, что Грит не так себя ведет.
Она — наша мама! — напомнила Тинка.
Именно. И мы можем наколдовать только то, что приносит добро, — объявила Лисси важно. — И к тому же это наш долг — привнести в образ Грит больше изюминок. Мы это заслужили, и особенно папа!
Кровь снова прилила к голове Тинки. Но на этот раз от злости.
Итак, ты хочешь сказать, что моя мама недостаточно хороша для Бориса? — прошипела она. Ее голова вытянулась вперед. — Ты ведешь себя так, будто моя мама — горбун из Нотр-Дама. Твоему отцу, например, не поможет капитальный ремонт. На крайний случай его можно выставлять в музее. Лучше всего в экспозиции про каменный век, ведь он выглядит как неандерталец.
В глазах Лисси вспыхнуло бешенство.
Возьми свои слова обратно и извинись, ты, жирная жаба!
Жирная жаба? Да что ты! — Тинка сделала вид, словно оскорбление ее ничуточки не задело. Опустив голову, как бык, приготовившийся поднять жертву на рога, она прорычала: — Ершик унитазный!
Лисси со свистом вдохнула воздух. Она подыскивала слова, чтобы как следует ответить Тинке.
Из соседского сада донесся пронзительный голос госпожи Лидофски:
Муни, — кричала она, — принеси, в конце концов, метлу и убери грязь!
Подопытная! — прошипела Лисси.
А? — Тинка удивленно посмотрела на сестру. — Что за новое ругательство?
То, что надо! Мы сделаем это! — Казалось, Лисси уже забыла про ссору. — Чтобы все прошло гладко, когда мы будем делать Грит новую внешность, опробуем сначала заклинания на... — показала она пальцем на соседский сад, — ...на них! Операция «Добавим ма изюминок!» начинается! — объявила Лисси, как генерал, и замаршировала четким шагом к дому.
Тинка поплелась за ней.
Лицо камбалы и грива пони
— С этого момента объект носит кодовое название «ма»! — говорила Лисси, пока они открывали дверь в комнату с колдовскими книгами. — «Мама» звучит старомодно, как «матушка», и это жутко. «Ма» уже современней. Чуть-чуть.
Тинка ничего не ответила, и Лисси спросила грубо:
Поняла? Ответь что-нибудь! Или тебе рот зашили?
На самом деле Тинка хотела еще немного подуться, чтобы вынудить Лисси извиниться. Но, с другой стороны, она тоже не поскупилась на гадости. Они были квиты.
Ну, хорошо, мама с этого момента зовется ма! — согласилась она.
И сейчас мы найдем заклинания, которые помогут добавить ей изюминок и сексагильности. — Лисси бросилась к книгам, которые стопками лежали на полу или стояли в ряд на покосившейся полке.
Сексагильности? Что это значит? — поинтересовалась Тинка.
Вроде так говорят. Про фотомоделей всегда говорят, что они сексагильны!
Ты хочешь сказать — «сексапильны»! Так правильно произносится это . слово! — поправила сестру Тинка.
Главное, что Грит от этого выиграет! — Лисси сменила тему.
Колдовские книги всегда преподносили сестрам сюрпризы. Тут были обычные книги в бумажном переплете и в кожаном. Одни книги на ощупь напоминали мех, другие — траву. Тут были резиновые книги и даже книга из мрамора. Правда, ни Тинке, ни Лисси ни разу не удалось поднять такую книгу. Она была слишком тяжелой.
Вот он! — Лисси подняла вверх не очень толстый том.
Переплет сверкал глянцем, как журнал в киоске, и каждый раз на нем появлялось изображение новой красотки.
По верхнему краю мерцали люминесцентные буквы:
ЖЕНЩИНЫ МЕЧТЫ
Да, это будет что-то, если мы превратим Грит в одну из них! — воскликнула Лисси и от удовольствия прищелкнула языком.
По переплету, покачивая бедрами, неспешно шли высокие стройные модели. Их распущенные волосы были причесаны и зафиксированы средствами для укладки. На некоторых были надеты такие маленькие платьица, что для них не нужен был чемодан, они поместились бы даже в спичечный коробок.
Я не знаю, — неуверенно сказала Тинка.
— Эх ты, незнайка! — вспылила Лисси. Она сделала небольшую гимнастику
для пальцев и открыла книгу, каждая страница которой напоминала лакированную кожу. Картинки тотчас ожили, и молодые дамы с фарфоровыми лицами встряхивали торчащими в разные стороны волосами и скалили зубы, как пантеры.
Приступим! — сказала Лисси с нетерпением. — Сначала прическа!
3 Добавим маме изюминок 65
Но сперва на госпоже Лидофски! — напомнила сестре Тинка.
Лисси, теряя выдержку, кивнула, захлопнула книгу и сунула ее под мышку.
Пойдем наверх. Из ванной комнаты мы сможем смотреть в сад к Доофским[1]. Мы же должны знать, как действуют заклинания.
Обе девочки, топая, ринулись вверх по крутой скрипучей лестнице в ванную, которая, как и все в их доме, была необычной.
Ванная напоминала грот. Фарфоровый умывальник выглядел как огромная раковина, а краны — как золотые рыбки. Ванна, тоже белая, имела форму лодки, а головка душа, торчащая из стены, походила на кита, готового вот-вот пустить фонтан.
Над умывальником висело большое зеркало, обрамленное толстощекими рожицами из фарфора.
Окно в виде иллюминатора, как на корабле, было не очень большим. Но, как и предполагали сестры, им открылся прекрасный вид на соседскую территорию. Каждое дерево, каждый куст и каждая травинка там были подстрижены на определенную высоту. Сорняки, жуки и комары «обходили» этот участок стороной.
Господин Лидофски, закатав рукава рубашки, как ненормальный скоблил белые пятна на террасе. Его жена, сухощавая дама с узким лицом и острым носом, наблюдала за работой, как погонщик рабов в Древнем Риме.
На ней была практичная юбка в клетку, не требующая особого ухода бежевая блузка и вязаная жилетка. Прическа госпожи Лидофски была короткой и стильной.
Муни, скоро ты не узнаешь свою жену! — задорно воскликнула Лисси.
Она пробежала глазами первое заклинание, при помощи которого можно было изменить прическу. Примерно запомнив слова, она отложила книгу в сторону, оттопырила большой и указательный пальцы, набрала в легкие воздуха и произнесла:
Грива пони и чудо-волна, дикая челка — плоская камбала!
Краем глаза она заметила, что Тинка отвернулась и согнулась пополам, будто кто-то по-боксерски ударил ее в живот.
Знаками сестра просила немедленно прекратить колдовство, но Лисси хотела довести начатое до конца и решительно сделала колдовской хлопок.
Тинка издала страдальческий стон.
Что это за спектакль? — поинтересовалась Лисси.
Ты кое-что перепутала! — закричала Тинка и постучала пальцем по открытой книге. — Правильно не «грива пони», а «челка пони». «Челка пони и чудо-волна, дикая шевелюра, появись, будь добра!»
Это практически одно и то же, — оправдывалась Лисси, глядя через круглое окно на Лидофских.
Тинка услышала, как сестра фыркнула и начала хлопать себя по ляжке, от смеха она еле держалась на ногах.
Что случилось? — Тинка тоже выглянула в окно. — Упс! — вырвалось у нее.
Господин Лидофски по-прежнему неистово скоблил террасу. Позади него стояла сильно изменившаяся жена. Вместо коротких волос из ее головы вертикально вверх торчали жесткие черные волосы, которые на затылке ниспадали на спину, словно шелк.
Она выглядит как Фрэнк, когда тот хочет позлить папу и изображает из себя панка, — прыснула Лисси.
Но это было еще не все. Темные пряди свесились до носа, и госпожа Лидофски все время дула на них, пытаясь убрать их с лица. Рот у нее стал широким и плоским, как у камбалы. Она вообще стала похожа на рыбу.
Немедленно сделай так, как было раньше, — потребовала Тинка. — Пока это не увидел ее муж. Иначе разразится скандал. Быстрее!
Я бы с удовольствием оставила так, — отозвалась Лисси и скрестила руки на груди.
Скорее! — настаивала Тинка, судорожно листая колдовскую книгу.
Шикарные женщины на картинках с упреком смотрели на нее, так как их кидало из стороны в сторону. Как на корабле во время сильной качки, им приходилось держаться за края страниц.
Послушай, пятна не оттираются! — причитал господин Лидофски.
Тинка поняла, что он вот-вот повернется к жене. «Как же там говорится в заклинании, при помощи которого можно заставить человека замереть на пару секунд? Что-то про фиксус-тутус...»
Тинка подняла руки, приготовилась к колдовскому хлопку, произнесла:
