Он принялся придумывать, как можно было бы использовать это необыкновенное свойство, хотя в действительности не понимал, что с ним делать. Он представил себе мисс Рашер. А что, если посреди решения какой-нибудь запутанной математической задачки полыхнуть рукой прямо перед ее носом и тут же удрать.
Вот и у мистера Барбюса был бы целый воз фантастических историй для «Старого Волка», если бы он увидел, как Нэш зажигает тыквы для Хеллоуина, высекая огонь из пальцев. А мистер Воллер тотчас очнулся бы от своей оцепенелой лени, если бы увидел, как он выкидывает целые снопы искр в небо, щелкая пальцами и прыгая по Фримонт-стрит. Он бы кончиком пальца зажигал мамину плиту и одним взмахом руки дрова в камине.
Конца не было его идеям, даже мурашки по спине побежали.
Но правда ли все то, что произошло? Быть может, не стоит себя об этом спрашивать, а просто жить как ни в чем ни бывало. На этот вопрос ответа не было.
Не в силах развеять все эти сны на яву, Нэш решил переодеться.
Выдвинув ящик шкафа, он достал футболку с джинсами и быстро натянул их. Выходя из комнаты, Нэш так резко распахнул дверь, что потревожил дремавшего у порога Сетта.
Перепрыгнув через пса, Нэш ласково потрепал его левой рукой, держа правую за спиной, чтобы случайно не обжечь собаку, и вприпрыжку спустился по лестнице.
Внизу он нашел Нию, которая сидела на диване и поглощала арахисовое масло, и Серафину, готовившую ужин.
В комнате стоял густой запах лукового супа, смешанный с ароматом горящих дров: в камине полыхал огонь, который Нэш уже успел полюбить.
Он остановился как загипнотизированный, глядя на языки пламени, и инстинктивно протянул руку к огню, но, опомнившись, быстро ее отдернул, сделав вид, что просто хотел пригладить волосы.
— Чао, Ния! — поздоровался он со своей тетей, направляясь к кухне. — Мама, у нас есть хотя бы одна тыква в доме… мы… — И тут он увидел тыкву, которая светилась на подоконнике в кухне, за белой занавеской. — Тыква! Здорово!
Серафина улыбнулась:
— Там, за дверью, стоят еще две.
Нэш побежал к входу, чтобы полюбоваться тыквами, охранявшими дом.
Ния положила ложечку, тщательно облизав остатки арахисового масла, закинула ногу на ногу и торжественно обратилась к Нэшу:
— Говорят, ты натворил дел, Чудесный Ребенок. Чудесный Ребенок — так Ния называла Нэша. Прозвище ему нравилось, а сегодня оно ему особенно подходило.
— Да, тетя, но не волнуйся. Все хорошо. Думаю, что я уже приобрел известность в Думвиле. Держу пари, завтра в школе меня засыплют вопросами о том, что я делал на крыше. Может, мне остаться дома?
— Нет. Завтра ты пойдешь в школу и ответишь на все вопросы, может, это спасет тебя от задачки в классе мисс Рашер, может, вы целый час проболтаете о твоем приключении… а вечером тебя ждет представление.
Нэш удивленно посмотрел на нее и спросил с отчаянием в голосе:
— Неужели мы идем в театр? Во время Хеллоуина? На какую-нибудь бесконечную греческую трагедию часа на три?
— Нет, ворчунишка! Ты пойдешь на магическое представление… — прервала его Ния не без некоторого сарказма, но вполне уверенная, что Нэша такой подарок обрадует. — Завтра в пять часов. Потом мы вернемся сюда и вместе поужинаем.
Глаза Нэша стали из серо-голубых темно-синими.
— Магическое представление? Настоящая магия? Которую по телику показывают? Но это ФАН-ТА-СТИ-КА! Где это будет?
— Здесь рядом, в Оперном театре, в центре города. Если не пойдет дождь, мы отправимся пешком и возьмем с собой Сетта.
Сетт, услышав свое имя, кинулся вниз по лестнице и сел у ног Нии, всем своим видом демонстрируя усердие и готовность к выполнению долга. Он готов был приступим взять Оперный театр… по крайней мере о том свидетельствовало гордое и уверенное выражение его морды.
— Прекрасно! Великолепно! Мама, спасибо! Спасибо, Ния! — Нэш тут же представил себе партер театра, ряды кресел, обитых красным бархатом, и толпы зрителей. Он словно уже был на спектакле с его чудесами, колдовством и фокусами. Не раз он видел этих таинственных людей, выделывающих невероятные штуки, по телевизору, как они ходили по стенам, взглядом сбивали аэропланы, пилили людей, а потом тут же соединяли их снова. Это особые люди, их не встретишь просто так на улице, этому не учат в школе, невозможно даже представить, где они живут и что делают в течение дня, когда не дают представлений.
Это маги. Или, правильнее сказать, иллюзионисты. И у Нэша было что-то общее с этими таинственными людьми.
Неожиданно он спросил:
— А кто этот маг?
Ния прищурилась, как кошка, ее взгляд стал очень внимательным.
— Некто Маскераде. Наверняка он из Германии, — поспешила ответить Серафина, чтобы опередить язвительную реплику Нии, отреагировавшую на слово «маг».
— Маскераде? Я как-то видела его по телевизору. Он был помещен вниз головой внутрь большого стеклянного бака, который снаружи запирался на несколько замков. Конферансье рассказал, что великий Гудини умер во время этого номера. А Маскераде оттуда вышел. У номера еще было странное название, что-то китайское.
Пока Нэш морщил лоб, пытаясь вспомнить подробности этого выступления, Серафина сообщила:
— Он называется «Пытка китайской пагоды». На самом деле Гудини расстался с жизнью не из-за исполнения этого номера, просто у него, видимо, вдруг случился приступ аппендицита или заворот кишок. Недомогание он почувствовал еще до того, как поднялся на сцену. Умер он после окончания представления, через несколько часов. — Серафина бросила взгляд на Нию и, заметив интерес, продолжила: — Гудини стал величайшим эскапологистом в мире. Ты знаешь, кто это такой? Человек, который может освободиться от любых пут. Гудини знал, как разорвать любые цепи и веревки, которыми его связывали, он мог выйти из любого ящика, в который его запирали. Необъяснимым способом. Магическим. Одни думают, что его лучший друг Артур Конан Дойл с него написал своего Шерлока Холмса, другие полагают, что он умел исчезать и снова материализовываться. Однако сам Гудини постоянно повторял, что для всего на свете есть свой трюк.
— Они применяют трюки, когда не хотят применять силу! — подхватил Нэш, к удивлению обеих женщин. — Зачем им демонстрировать свои способности во время представлений. Надеюсь, завтра мы увидим «Пытку китайской пагоды»! Уже то, что можно задержать дыхание под водой на три минуты и больше, находясь головой вниз… само по себе невероятно!
Серафина улыбалась: подарок понравился! Она сделала удачный выбор! Ния откинулась на спинку дивана и вытянула ноги, ткнув собаку. Второй раз за пять минут Сетта пихали. Нет, сегодня определенно не его день.
Нэш был здравомыслящим мальчиком, его хитрые глаза сияли, словно пламя, которое нельзя залить дождем. Он сам не верил до конца в то, что сказал. Зачем изобретать методы симуляции магии, если можно использовать ее саму? Если правда то, что произошло на чердаке Литтл Бена, и его рука теперь способна воспламеняться, он с удовольствием демонстрировал бы свои способности публике. Конечно, сначала ему следует научиться контролировать… впрочем, пока внутренний голос говорил Нэшу, что об этом нельзя никому рассказывать.
Нэш пошел на кухню и открыл дверцу шкафа, на которой были прикреплены фотографии и листки бумаги с сообщениями об отсутствии печенья или варенья для завтрака. Он достал праздничную скатерть и принялся накрывать на стол.
Серафина распорядилась:
— Глубокие тарелки и ложки для лукового супа. Ножей и вилок не надо. Гамбургеры мы будем есть, как это и полагается, руками.
«Сегодня определенно удивительный вечер, — подумал Нэш, — канун Хеллоуина, канун его дня рождения, до магического представления остались всего сутки. Все дома, в тепле, в ожидании вкусного супа.
Все, кроме Рубенса…»
Именно в минуты наивысшего счастья Нэш сильнее всего чувствовал, как ему не хватает отца. И это была одна из таких минут.
Он взял ложки и салфетки и принялся медленно раскладывать их на столе. Мальчик несколько раз передвигал приборы, пытаясь добиться идеальной симметрии.
Впрочем, делал он это машинально, его сердце было расколото надвое нахлынувшей на него волной счастья и тем далеким и болезненным воспоминанием, которое всякий раз являлось без предупреждения.
Он не хотел, чтобы Серафина заметила выражение его лица.
Но маме необязательно было это видеть. Она умела чувствовать Нэша.
И Сетт тоже. Пес вскочил с паркета, подбежал к своему маленькому и такому же лохматому хозяину и устроился у его ног, виляя хвостом и требуя к себе внимание.
Нэш поглядел на пса из-под своей встрепанной челки, спадавшей на лоб, и улыбнулся.
Раскинувшаяся над землей ночь решила устроить великолепную выставку звезд, а для этого постаралась очистить небо от туч, особенно небо над Думвилем.
