«Когда вернусь в Штаты, первым делом еду к Джулии и в чём мать родила лезу в бассейн, где нет водяных змей, ядовитых лягушек, насекомых и латиноамериканцев». Сержант Даглиш шёл, покачиваясь, и рисовал перед собой самые радужные перспективы, какие только мог придумать. Он устал от жары и испарений влажного разгорячённого тела бразильца и потому старался не перенапрягать свой мозг. Вместо монументального полотна развесёлой жизни сержант порой довольствовался небрежным наброском. «Джулия, – например думал Он. – Сугроб. Пиво. Джулия и пиво. Большой сугроб. Пиво». Хосе застонал. «Хорошо, – лаконично подумал Даглиш. – Живой… Сугроб и пиво». Похоже, он выдыхался.
Внезапно такая резкая вонь ударила в нос сержанту, что он вновь обрёл способность связно мыслить.
– Хосе, – произнёс он, – я надеюсь, ты не вздумал там разлагаться?
В ответ раздалось бессвязное бормотание. Даглиш шумно задышал ртом.
– Сурукуку, – вдруг произнёс кто-то рядом, растягивая гласные, будто разучивая слово.
Сержант остановился и попытался оглядеться.
– Эй, философы-спасатели! – позвал он. – Никто не хочет помочь?
Ни звука в ответ. Сержант громко выкрикнул грязное ругательство и пошёл, качаясь, дальше.
И тут он услышал рядом с собой чьё-то хриплое с присвистом дыхание.
– Кто тут? – Даглиш, не снимая Хосе со спины, медленно обернулся вокруг оси. Никого не было.
– Ветер, – произнёс он.
И увидел ветер, который, тронув молодые заросли мистоля справа от него, примял траву и замер, будто остановившись.
Сержант испугался. Он крепче схватил Хосе и бросился в сторону. Ветер ожил и прошуршал ему наперерез. Даглиш с разбега врезался в какую-то прозрачную стену. Теряя равновесие, он вспомнил роман Уэллса о человеке-невидимке.
…Лишь на мгновение потеряв сознание, сержант открыл глаза и сделал попытку подняться. Хосе остался лежать, бесчувственный, как чемодан. Невидимые руки обхватили Даглиша и с нечеловеческой силой швырнули далеко в сторону. Сержант уже не слышал своих мыслей. Только тяжёлый горячий пульс. Ещё он слышал звуки шагов. Судя по приминаемой траве, невидимка неспеша приближался к нему. Теперь Даглиш различал какую-то фигуру, будто отлитую из хорошего богемского стекла. Он открыл рот, чувствуя, как дикий крик рвётся наружу.
– Ааааыыааээыыыааа-а-а-ы!!! – то ли взвыл, то ли закричал сержант.
– У тебя проблемы с желудком, парень? – вдруг послышался где-то из-за спины незнакомый голос с явным акцентом Восточного побережья.
Прозрачная фигура, уже нависшая над Даглишем, тоже услышала голос и застыла. Перед самым носом сержанта вдруг повис в воздухе небольшой гарпун с трёхзубым наконечником.
– Где ты тут? – спросил тот же голос. Сзади слышался треск рвущихся лиан.
Невидимка спрятал гарпун, зашипел, как чайник, и медленно стал удаляться. Приминаемая под его ступнями трава несколько долгих секунд не распрямлялась возле бесчувственного, а может, уже и мёртвого Хосе.
Невидимка со злостью пнул бразильца в бок и зашагал прочь.
Даглиш сглотнул противный комок, подступивший к горлу, и оглянулся. Из густых зарослей, продираясь с помощью перочинного ножа, выходил незнакомый длинноволосый парень. Под мышкой у него была зажата хоккейная клюшка с надписью «Koxo». У парня был немного растерянный и озабоченный вид.
– Старик, мы тебя будем брать на все игры «Нью-Йорк Тинкс», – говорил он, с трудом распиливая тупым ножом последнюю лиану на своём пути. – Твой крик превратит каждый матч в неповторимое шоу.
Снова застонал Хосе. Сержант попытался подняться. Он почувствовал страшную слабость и схватился за ствол дерева. Незнакомый парень подбежал к бразильцу и осторожно перевернул его на спину.
– Да вы тут в самом деле болеете, как я посмотрю. Только гораздо серьёзнее, чем я думал. И не за «Тинксов».
– Его укусила сурукуку, – разлепил пересохшие губы сержант Даглиш.
– Это змея, что ли?
Сержант молча кивнул.
– И как давно?
– Больше получаса назад.
Парень присвистнул и озадаченно поскрёб подбородок.
– Нам всем лучше отсюда уйти, – произнёс Даглиш.
– Ему, – длинноволосый показал на Хосе, – сейчас нельзя двигаться. Иначе он умрёт.
– А разве он и так не умрёт?
– Умрёт. Но лет через шестьдесят.
Сержант облизал губы и сказал:
– Меня и этого бразильца только что чуть не прикончили. Я не знаю, кто это был, но здоровья у него хватило бы и на тебя.
Парень выпрямился.
– Интересно. Я раз пятнадцать натыкался неподалёку на пьяных до визга американцев и местных, и решил, что у вас здесь тоже какой-то фольклорный праздник.
– Нет, старик. Я не шучу. Мы все и ты тоже были на волосок от смерти.
Длинноволосый незнакомец повернулся в сторону зарослей, откуда он только что вышел, и, сложив ладони рупором, негромко позвал:
– Сплинтер! Я кажется нашёл!
Послышался слабый шорох и из зарослей мистоля вынырнула огромная серая крыса с небольшим ранцем на спине.
– Где? Скорее показывай! – произнесла она, чуть картавя, на хорошем английском. Сплинтер на секунду остановился, наблюдая, как сержант, вытаращив остекленевшие глаза, медленно оседал на землю. Потом засеменил к раненому Хосе.
– Это Охотник его помял? – спросил он у Кейси.
– Нет, парня укусила змея. Но когда сержант тащил его на базу, на них кто-то напал. Этот кто-то, по словам американца, был довольно странный тип.
– А именно, какой странный?
– Не знаю, он не успел сказать.
– Ладно. Это мы ещё узнаем. Судя по тому, как быстро сомлел этот сержант, говорящая крыса – не первое его потрясение за сегодняшний день.
Разговаривая с Кейси, Сплинтер осматривал рану Хосе. Он достал из ранца пакет с какой-то травой, тщательно разжевал её и приложил к раненой ноге. Бразилец что-то забормотал и пошевелился.
– Знаешь, Кейси, я думаю, этот несчастный будет жить и даже, возможно, станет ещё футболистом… Я попробую привести в чувство сержанта, а ты сходи приведи черепашек. Нам надо наметить план действий. Я почему-то уверен, что эти двое встретили именно Охотника.
Глава 6. Охотник нападает со спины
Раф, Мик, Лео и Дон в это время наблюдали за стеклянным кратером, спрятавшись в зарослях неподалёку. Десять миль, которые им пришлось пройти по девственному лесу, всех выбили из сил. Исключением не стал даже закалённый Сплинтер, который всю дорогу просидел на плече у Кейси. В Нью-Йорке, конечно, тоже было не слишком прохладно. Засушливое лето разорило сотни тысяч фермерских семей на Среднем Западе, дождей не было и весь сентябрь. Но о том, что бывает такая удушливая жара, когда кажется, что в лицо постоянно дышит влажная звериная пасть, друзья и не предполагали. Плюс ко всему, дорогу через заросли пришлось прокладывать самим. Порой казалось, что вырыть подземный ход под этим неистовым переплетением жилистой растительности будет легче. Если бы не Сплинтер, они бы так и сделали.
– Не отчаивайтесь, ребята, – приговаривал он. – Вы к этому скоро так привыкнете, что даже по Пятьдесят Седьмой авеню будете ходить, разгребая впереди себя руками.
Но и это ещё не все. Лео после знакомства с кровожадными флеботомусами панически боялся нарушить экологическое равновесие джунглей, наступив ненароком на какого-нибудь ядовитого зверя. Он выверял каждый шаг с такой неторопливой тщательностью, что Сплинтеру пришлось пожалеть о своей утренней речи.
– Лео, если ты отстанешь и пропадёшь, то навсегда нарушишь экологическое равновесие внутри нашей команды, – такими речами приходилось подгонять не в меру осторожного Леонардо.
…Теперь этот кошмарный переход остался позади. Они выполнили программу-минимум, добравшись до кратера. Сплинтер и Кейси пошли на разведку к просеке, надеясь увидеть или услышать что-то такое, что помогло бы разобраться в обстановке. Черепашки с удовольствием расположились на наблюдательном посту, вытянув гудящие ноги. Они видели людей в военной форме, с помощью страховочных верёвок спускающихся в кратер. Хищник, казалось, забыл о своей основной работе, так как никаких криков попавших в ловушку жертв слышно не было. У солдат был очень деловитый вид.
– Как ты думаешь, Мик, – негромко проговорил Рафаэль, – почему здесь так тихо и спокойно?
– Он, наверное, ещё не проголодался.
– А может, Сплинтер ошибся, и это в самом деле просто кратер?
– Послушай, Раф, – повернул к нему голову Донателло, – этой ночью мы сможем все проверить, не гадая на кофейной гуще. Кстати, обрати внимание – видишь солдата с усами? Он несёт в руках, если я не ошибаюсь, коровий череп, который только что достали из кратера. К сожалению, хозяин этой воронки всё-таки принимает гостей. Молю Бога, чтобы он питался только говядиной.
– Я думаю, мы поможем ему выработать такую привычку, – подал слабый голос замученный переходом Лео.
Издалека, со стороны просеки, ветер принёс чей-то крик. Черепашки зашевелились. Стало немного жутковато.
