«Так и должна выглядеть повелительница воздуха и ветра!» — подумала Вилл и снова улыбнулась. Она с радостью отметила, что гнев ее стал испаряться.
— Четыре дракона, — начала Хай Лин, — решили помочь голодающим людям. Красному дракону пришла в голову замечательная идея.
Пока Хай Лин описывала сцену из пьесы, образы в воображении Вилл начали меняться. Она больше не представляла себе актовый зал Шеффилдской школы, декорации и Ленни Калински в самодельном костюме дерева.
Чародейка вдруг оказалась в кристально-прозрачном небе! Она парила рядом с четырьмя волшебными драконами. Их переливающаяся чешуя была великолепна — красная, желтая, черная и белая. Их морды, несмотря на острые рога, раздувающиеся ноздри и маленькие желтые глазки-бусинки, казались добрыми и исполненными мудрости.
Хай Лин продолжала свою историю:
— «Море! — крикнул красный дракон своим товарищам, скользившим рядом с ним в небесах. — Там полно воды! Значит, мы сможем помочь людям! Надо набрать в рот побольше воды, а затем распылить ее над полями. Тогда она превратится в долгожданный дождь и оросит всходы!» Драконы так и поступили, — говорила Хай Лин. — Они лета-
ли за водой сотни и сотни раз. Люди отказывались верить своим глазам!
Вилл представила себе бедную крестьянку с впалыми щеками и почти пустой миской каши. Она сидела во дворе, привалившись спиной к камню, и не находила в себе сил, чтобы встать и вернуться в дом. Она зачерпывала кашу понемногу, самым краешком ложки, и медленно отправляла ее в рот, чтобы растянуть удовольствие.
Кап.
Неизвестно откуда взявшаяся капелька воды упала прямо в скудный завтрак тощей женщины.
Та посмотрела в миску с изумлением и недоумением.
Кап!
Еще одна дождевая капелька! Она упала на бледную щеку крестьянки.
Кап-кап-кап… Вууущшш!
Отдельные капельки слились в настоящий ливень! Растрескавшаяся земля жадно впитывала влагу. Люди повыскакивали из домов и глядели в небо растерянно, удивленно и радостно!
«Дождь! Дождь!»— кричали они, разевая рты и ловя языком капли. Вода приклеивала ко лбам пыльные волосы, пропитывала грязную одежду.
— Они были спасены! — воскликнула Хай Лин, раскрасневшаяся от волнения. — Давно люди не испытывали такого счастья! Но император не одобрил действий драконов. Он впал в страшный гнев!
«Схватить их! — приказал он своим слугам. — Привести их сюда! Немедленно!»
— Драконов доставили во дворец в цепях, — рассказывала Хай Лин, снова помрачнев. — Император придумал для них жестокое наказание…
— Что, заставил слушать историю о четырех драконах? — с притворным зевком поинтересовалась Ирма. Но тут же подмигнула Хай Лин и кивком велела ей продолжать. Конечно же, Ирма шутила. Ей, как и остальным чародейкам, очень хотелось узнать, чем же закончится легенда.
— Требовались усилия сотен человек, чтобы удерживать каждого из драконов на земле, — произнесла Хай Лин.
Вилл снова представила себе картину: огромный дворец на вершине скалы, выходящий окнами на море. Вокруг рассредоточена многочисленная охрана. Обнесенный стенами двор настолько велик, что в нем помещаются четыре могучих дракона с оковами на шеях и лапах.
Хай Лин вела повествование дальше:
— «Вы посмели ослушаться меня, — взревел император на драконов, — и понесете за это наказание! Я приказываю духу гор, который подчиняется мне, запереть этих четырех драконов внутри четырех гор так, чтобы они никогда не смогли выбраться!»
Красный дракон осмелился возразить: «Мы сделали то, что было необходимо!»
Император был неумолим. Он не слушал оправданий драконов.
В голове у Вилл возник новый образ: плоская равнина, лежащая позади обширного дворца. Глядя на бескрайние луга, маг в черном одеянии простер руки к небу. Он пробормотал заклинания и призвал горного духа, который создал четыре величественных и прекрасных тюрьмы — четыре горы!
Каждый дракон был заключен в одной из гор, как сияющее Сердце Кондракара было заключено в теле Вилл. Но, в отличие от талисмана Вилл, который часто появлялся у чародейки на ладони, чтобы объединить и привести в действие силы Стражниц, драконы навсегда остались взаперти без шанса вырваться или быть освобожденными.
«Твоя воля исполнена, повелитель!» — сказал утомленный тяжелой работой маг своему жестокому хозяину.
«Так будет с каждым, кто посмеет меня ослушаться! — прорычал император, обращаясь к четырем горам. — Теперь драконы не смогут больше мне помешать!»
Это была всего лишь сказка, но от несправедливости императорского наказания в душе у Вилл вскипел гнев. И, когда история Хай Лин сделала неожиданный и вселяющий надежду поворот, Вилл взволнованно затаила дыхание.
— Вдруг вспыхнул яркий свет, — рассказывала Хай Лин, — и перед императором прямо из воздуха возникла женщина необыкновенной красоты.
Ее длинные иссиня-черные волосы были уложены в роскошную прическу. Кожа ее была бледной и прозрачной, словно фарфор. Ее проницательные черные глаза светились умом. Одеяние загадочной гостьи было выполнено из пурпурного шелка и изящно развевалось на волшебном ветру. В общем, выглядела она классно!
Вилл не сдержала смешка:
— Что, правда? В старинной сказке так и говорилось: «классно выглядела»?
— Эй, нельзя прерывать рассказчика! — с улыбкой укорила ее Хай Лин. — Ты разве не хочешь узнать, кто была эта женщина? Это была нимфа Синь Янь, отважная и справедливая. Она не захотела мириться с жестоким решением императора.
— Синь Янь? — переспросила Вилл, перекатывая на языке приятные успокаивающиеся звуки имени.
— Это означает «Хрустальное Сердце», Вилл, — объяснила Хай Лин, со значением взглянув на подругу.
Вилл нахмурилась. Вся эта история про драконов казалась до боли знакомой.
— Слова нимфы прозвучали сурово и веско, — Хай Лин теперь не рассказывала, а зачитывала отрывок из сценария. — «Твоя жестокость, — заявила нимфа императору, — может сравниться лишь с твоей надменностью!»
«А твоя красота, — дерзко ответил император, — как всегда, несравненна!»
«Посмотри на эти величественные горы, — сказала Синь Янь, указывая на только что сотворенные вершины, заслонявшие горизонт. — Смотри внимательнее, потому что больше ты их не увидишь».
— Отменить приговор императора нимфа не могла, — пояснила подругам Хай Лин. — Но ей хотелось, чтобы память о подвиге и жертве храбрых драконов осталась в веках. Она взмахнула руками, высвобождая магические потоки. От нее во все стороны полились лучи розового, зеленого, оранжевого, серебристого и голубого волшебного света.
«Что?! — не веря своим ушам, в потрясении подумала Вилл. — Но это же цвета нашей магии!»
— Нимфа простерла ладони к небу, — продолжала Хай Лин.
«Прямо как я, когда призываю силу Сердца Кондракара!» — воскликнула про себя Вилл.
Глаза ее расширились.
— Она послала заряды своей силы к четырем горам, передавая магию драконам, — вещала Хай Лин. — А взамен она поглотила всю энергию драконов. Теперь нимфа, навеки связанная с драконами, взмыла в небо, а драконы превратились в четыре реки: Черную реку, Желтую реку, Великую реку и Жемчужную реку — важнейшие водные артерии Китая.
— А нимфа? — прошептала Вилл. — Синь Янь? Что стало с ней?
— В память о нимфе остался хрустальный амулет, — ответила Хай Лин. Она оторвалась от сценария и обвела взглядом таращившихся на нее подруг. — В нем заключена сила четырех драконов и самой Синь Янь.
Вилл, Тарани, Корнелия и Ирма в полной тишине смотрели на Хай Лин, пока Тарани наконец не прервала молчание и не выдохнула:
— Вот это да!
— Четыре дракона, нимфа… — Хай Лин произнесла то, о чем уже успели догадаться все подруги, вслух. — Ведь это мы с вами, понятно? Легенда рассказывает, откуда взялась наша сила!
— Значит, хрустальный амулет… — пролепетала Вилл.
— Да, Вилл, — кивнула Хай Лин. — Это Сердце Кондракара! Легенда о четырех драконах была у бабушки самой любимой. Теперь вы видите, почему?
Хай Лин повернулась к Корнелии, чьи золотистые волосы рекой ниспадали на плечи.
— Желтый дракон любил землю, — сказала Хай Лин, потом подергала рукой свой собственный хвостик. — А черный лучше всех умел летать. — Красный дракон властвовал над водой, а жемчужный — над огнем, — продолжала Хай Лин, указав на Ирму и Тарани.
— И еще нимфа, — хрипло вставила Вилл, — благодаря которой произошло превращение драконов…
«Да-а, сначала я узнала, что обладаю волшебными способностями, — ошарашенно думала Вилл. — Потом обнаружила, что должна вести Стражниц в бой за спасение мира. А теперь мне говорят, что я наследница какой-то древней китайской нимфы! Вот уж не ожидала, что моя жизнь когда-нибудь станет такой странной!»