– А что случилось с восьмым сыном Фладда? Вы сказали, что братьев было восемь.
– О восьмом мы не говорим, – мрачно ответила тетя Фила. – В каждой семье есть паршивая овца. Он – наша.
Натаниэля разбирало любопытство, но тетя Фила продолжала:
– Сколько Фладды увидели за годы путешествий, не описать. Они встретили людей других рас, обнаружили неизвестные науке растения и удивительных зверей. Флавий Фладд, правнук сэра Манго, первый стал наблюдать за такими животными. Его наблюдения положили начало работе над Книгой Зверей.
– Это специальная книга для криптозоологов?
– Да, но наша профессия появилась позже. По следам Флавия Фладда на поиски диковинных животных ринулись самые разные исследователи. Они охотились на зверей, убивали их, и многие виды были практически полностью истреблены. Когда популяция дронтов была сведена почти к нулю, Гонорий Фладд объявил, что отныне в каждом поколении Фладдов один человек будет защищать оставшихся зверей и заботиться о них. Вот так и родилась наука криптозоология.
Погрузившись в размышления, Нат долго молчал. Затем он откашлялся и тихонько спросил:
– А какое все это имеет отношение к письмам моих родителей?
– Прости, – засмеялась тетя Фила. – Длинное получилось вступление. Короче говоря, Фладды разъезжают по миру вот уже несколько веков. Как ты понимаешь, путешествия – занятие опасное, и кто-то из нас может однажды не вернуться. Чтобы успеть рассказать об открытиях, мы всегда пишем домой письма. Привычка писать – такая же примета нашей фамилии, как и тяга к путешествиям. Вот почему я уверена, что родители тебе писали. Ты точно ничего не получал?
Натаниэль прилежно покопался в памяти, но так ничего и не вспомнил.
– Нет. Все письма были адресованы мисс Ламптон. Они приходили раз в месяц.
– Хм-м, – протянула тетя Фила, и в ее глазах мелькнул озорной огонек. Она встряхнула головой и сменила тему: – Нат, достань, пожалуйста, из моей сумки на седле компас. Я должна проверить, правильно ли мы едем.
Солнце еще не успело подняться, а уже начало припекать. К счастью, они уже добрались до оазиса. Оазис был совсем маленький: озерцо да пальмы. Верблюды, не обращая внимания на команды остановиться, прошагали прямо в воду и жадно начали пить.
– Они это заслужили, – сказала тетя Фила и потрепала своего верблюда.
Нат тоже хотел потрепать Шабиба, но тот бросил на наездника такой презрительный взгляд, что Нат отдернул руку. А то мало ли, еще раз плюнет!
– Пей сколько влезет, – пробормотал он.
Рюкзак на седле запрыгал. Высунулась Мазя.
– Мы вернулись на самолет? – спросила она и тут же сникла. – Где это мы?
– Тихо! – шикнул Нат и обернулся. Не услышала ли тетя Фила? К счастью, ее верблюд уже закончил пить и ушел от воды.
Не желая отставать, Нат потянул повод, но верблюд даже не шевелился. Нат ударил его каблуками по бокам. Ноль реакции.
– А ну пошел! – заорал Натаниэль. Верблюд выпрыгнул из воды и галопом понесся прочь. Нат в ужасе изо всех сил натянул поводья, и верблюд так резко затормозил, что мальчик тут же вылетел из седла и приземлился на спину прямо в песок. Мазя с визгом шлепнулась рядом. Шабиб фыркнул, помотал головой и пошел за тетей Филой.
– Ненавижу верблюдов, – прохрипел Нат, переводя дыхание.
– Я же говорила, что самолеты лучше, – буркнула Мазя.
– Ч то он здесь делает? – спросила тетя Фила.
Не в силах подняться, Натаниэль проследил за ее взглядом: тетя Фила смотрела на Мазю.
– Не он, а она, – машинально поправил Нат.
– Это ничего не меняет. И никак не объясняет ее присутствие здесь.
– Вы сами сказали, чтобы я ее не выбрасывал за борт, – сказал Нат, поднимаясь на ноги.
– Я не говорила, что она может ехать с нами.
– Простите. Я думал, вы не хотите оставить ее в самолете.
– Я и сейчас не хочу!
– Вот я и забрал ее с собой. А еще я подумал, что вы же криптозоолог. А она – необычный и редкий зверь.
– Тоже мне, зверь, – фыркнула тетя Фила. – Паразит, да и только. Никакой от нее пользы.
«От меня тоже никакой пользы», – подумал Нат. Ему придется доказать, что он настоящий Фладд. Иначе так и останется подкидышем, от которого одни проблемы.
– Ладно, – всплеснула руками тетя Фила. – Пусть остается. Закончили разговоры, идем разгружать вещи.
Она пошла прочь, а Нат осторожно взглянул на Мазю.
– Ух, – сказала Мазя. – Чуть не влипли.
– Да уж, – согласился Нат. – Смотри, веди себя хорошо.
– Да, да, мой капитан.
Нат поспешил к тете Филе на помощь. Когда они начали ставить палатку, Мазя всем показала, какая она на самом деле полезная, и крошечными пальчиками моментально размотала все спутанные веревки. Но тетя Фила только фыркнула и кинула Натаниэлю связку ароматных палочек.
– Расставь внутри.
Нат чихнул и сделал все, как было велено. Когда лагерь был готов, они сели обедать. Тетя Фила дала Нату сушеное козье мясо, безвкусное, как кусок соленой кожи. Мальчик хотел отказаться от сомнительного угощения, но тетя Фила настояла:
– Ешь. Тебе понадобятся силы.
Натаниэль проглотил мясо и заел его свежим фиником, сладким и липким, как конфета. Когда тетя Фила отвернулась, Нат сунул Мазе два финика и шикнул, чтобы она спряталась за рюкзак. Он не знал, как тетя Фила отнесется к тому, что он делит еду с гремлиншей. Словно прочитав его мысли, тетя Фила огляделась:
– Где эта твоя паразитка?
– В рюкзаке, спит, – ответил Нат и, отчаянно краснея, попытался сменить тему разговора: – Что мы будем делать с фениксом?
– А давай еще раз почитаем, что от нас требуется. – С этими словами тетя Фила достала из сумки большую старинную книгу и протянула ее Нату.
– Это Книга Чудовищ, – объявила она. – Единственный экземпляр. Священная книга для всех Фладдов. Если придется, я буду стоять за нее насмерть.
«Только бы до этого не дошло», – тут же подумал Нат.
– А Географика у вас есть?
– Нет, – грустно ответила тетя Фила. – Последний экземпляр остался у твоего отца. Боюсь, что он погиб в море вместе с хозяином.
Они помолчали, и тетя Фила начала читать вслух:
– «На пятисотый день рождения, на закате солнца, феникс возвращается в свое гнездо и строит погребальный костер. В лучах заходящего солнца он опускается прямо в пламя огня и сжигает себя дотла.
Чтобы феникс возродился, необходимо следить за температурой пепла – он не должен остывать».
– И как это сделать? – спросил Нат.
Вместо ответа тетя Фила продолжила читать:
– «Гнездо надо защищать от ветра и постоянно поддерживать тлеющий пепел, особенно во время холодных пустынных ночей».
Тетя Фила замолчала и посмотрела на Ната.
– Все? – спросил он.
– Все.
– Ничего сложного, – улыбнулся Натаниэль.
– Конечно, ничего сложного, – согласилась тетя Фила. – Спокойной ночи, Нат.
Тетя Фила свернулась калачиком на постели и быстро заснула. Но Нату не спалось. События этих трех дней вертелись в голове, к тому же спать днем было непривычно. И Нат придумал, что делать. Стараясь не разбудить тетю Филу, он подтащил к себе рюкзак, достал альбом и развернул его так, чтобы тетя Фила, если проснется, ничего не увидела. Как только карандаш заскользил по бумаге, рой мыслей успокоился и пришел в порядок.
Прежде всего Натаниэль решил, что тетя Фила ему нравится. Не устраивает, пожалуй, только ее странная нелюбовь к гремлинам. А в остальном она очень милая и даже разговаривает с ним на серьезные темы. Ни один взрослый с ним еще так не говорил. А еще она не бросила его, несмотря на то что у него совсем нет фладдовских талантов.
– Что ты делаешь?
Нат вздрогнул от неожиданности. Мазя.
– Рисую, – прошептал он и захлопнул альбом.
– Дай посмотреть!
– Тихо! Разбудишь тетю Филу.
– Дай посмотреть! – заныла она и потянула альбом на себя.
– Ладно, – Нат открыл последнюю страницу.
– Это еще кто? – спросила Мазя и ткнула в нарисованного гремлина.
– Ты.
Она склонила голову набок и внимательно изучила картинку.
– Я и правда такая?
– Ага, – ответил Нат, сравнивая ее с рисунком.
– Какая же я красотка!
Нат снова на нее посмотрел: большие круглые глаза, ушки, как у летучей мыши, острые белые зубки.
– Да, ничего себе, – мальчик еле сдержал улыбку.
– А это что? – спросила Мазя, ткнув в соседний рисунок.
– Карта, – шепотом ответил Нат, захлопывая альбом. Не хотелось ему, чтобы тетя Фила узнала о том, что он нарисовал карту. Она у него пока не очень получилась.
– Мой портрет лучше, – заметила Мазя.
– Согласен, – ответил Нат и отложил альбом. – Давай спать.
Натаниэль проснулся от звуков прекрасной мелодии, чистой, красивой и – очень грустной, будто предупреждающей о беде. Мальчик поднялся на колени и следом за Мазей выглянул наружу.
– Что это?
