Капитан взглянула на дисплей, дабы определить точное местонахождение датчика. Как оказалось, тот находился на глубине четырех метров, чуть ниже каменистого выступа.
«Под водой. Естественно».
Спланировав к морской поверхности, она сложила крылья и ногами вперед вошла в балтийские волны, одновременно слегка изогнув корпус, дабы всплеск получился как можно менее шумным. Впрочем, прислушиваться все равно было некому. Сауна и ресторан открывались лишь в восемь утра, а ближайшие рыбаки покачивали удилищами, будто пустыми флагштоками, на материковом берегу.
Элфи продула шлем, уменьшая плавучесть, и нырнула. Согласно показаниям дисплея, температура воды не превышала десяти градусов, но защитный костюм надежно защищал эльфийку от переохлаждения и даже компенсировал небольшое повышение давления.
— Используй криммеры, — раздался кристально чистый голос Жеребкинса в вибрационных блоках над ее ушами.
— Прочь из моей головы, кентавр.
— Повторяю, используй криммеры.
— Мне не нужны маркеры. Датчик прямо передо мной.
Жеребкинс вздохнул.
— Значит, они умрут, так и не выполнив свою задачу.
Кодированные радиационные маркеры представляли собой микроорганизмы, обработанные излучением той же частоты, что и искомый объект. При точном указании параметров в мастерской Жеребкинса они безошибочно вели прямо к цели. Правда, всего в двух шагах от попискивавшего на дисплее датчика необходимость их применения выглядела некоторым излишеством.
— Ладно, — простонала Элфи. — Просто не люблю, когда из меня делают подопытное животное.
Она открыла водонепроницаемый клапан на перчатке и выпустила в воду облачко светящихся оранжевых существ. На мгновение они собрались вместе, затем устремились к датчику.
— Плавают, летают, роют землю, — выдохнул изумленный собственным достижением Жеребкинс. — Да хранят небеса их крошечные души.
Криммеры оставили за собой светящийся оранжевый след, по которому и поплыла Элфи. Обогнув острый каменистый выступ, она обнаружила сам датчик. Светящиеся микроорганизмы суетливо очищали его от растений.
— Ну, ведь удобно же? Скажешь, они не помогают оперативнику в его нелегком труде?
Они, конечно, помогали, учитывая, что воздуха у Элфи осталось всего на десять минут, но Жеребкинс и так слишком важничал.
— Лучше бы выдал мне шлем с жабрами, раз уж знал, что датчик находится под водой.
— Воздуха достаточно, — возразил кентавр. — Тем более, криммеры расчищают для тебя рабочее место.
Микроорганизмы поглощали водоросли и растворяли мелкие камни, пока наконец датчик не засверкал, словно в тот день, когда сошел с конвейера. Закончив работу, крошечные существа, мигнув напоследок, умирали и с легким шипением таяли в воде. Элфи включила фонари на шлеме, направив оба луча на прибор, изготовленный из прочного сплава. Размерами и формой он более всего походил на банан, покрытый электролитическим гелем.
— Благодаря Ракушке вода достаточно прозрачная. Я получаю изображение вполне приличного качества.
Элфи, повысив плавучесть защитного костюма до нейтральной, замерла в воде, насколько это было возможно.
— Ну, что ты видишь?
— То же, что и ты, — ответил кентавр. — Датчик с мигающим красным индикатором. Если дотронешься до экрана, я сниму некоторые показания.
Элфи коснулась ладонью гелевого слоя, и многоцелевой датчик в перчатке синхронизировался со старинным прибором.
— Жеребкинс, не забывай, осталось девять с половиной минут.
— Я тебя умоляю, — с усмешкой произнес кентавр. — За девять с половиной минут я успею откалибровать целую флотилию спутников.
Да уж, с него станется… Капитану Малой осталось лишь дождаться, пока ее шлем завершит системную проверку датчика.
— Ммм, — произнес через тридцать секунд Жеребкинс.
— Ммм?! — с некоторым беспокойством переспросила Элфи. — Не мычи, кентавр. Порази меня научными терминами, только не мычи.
— Судя по всему, датчик в полном порядке. Находится в поразительно исправном состоянии. А это значит…
— Что неисправны три других датчика, — сделала вывод Элфи. — Где твоя хваленая гениальность?
— Не я их придумывал, — обиженным тоном произнес Жеребкинс. — Это работа Опал Кобой.
Элфи вздрогнула всем телом. В свое время ее заклятый враг — пикси по имени Опал Кобой прославилась как один из самых одаренных изобретателей волшебного народца. Правда, затем она предпочла заняться противозаконной деятельностью, вознамерившись стать владычицей всего мира. Сейчас пикси находилась в специально сконструированной одиночной камере, исполненной в виде куба, подвешенного в Атлантиде, и занималась тем, что бомбардировала политиков письмами, умоляя о досрочном освобождении.
— Прости, дружище, что я позволила себе усомниться в твоих исключительных способностях. Полагаю, необходимо проверить остальные датчики. Надеюсь, они расположены над уровнем моря.
— Ммм, — снова отозвался Жеребкинс.
— Прошу тебя, перестань. Должна же я проверить оставшиеся датчики, раз уж оказалась здесь.
Последовала пауза — Жеребкинс запрашивал доступ к другим файлам. Наконец он заговорил отрывистыми фразами, одновременно просматривая полученную информацию.
— Оставшиеся датчики… в данный момент… не являются неотложной проблемой. Надо выяснить, почему поступает аварийный сигнал… именно от этого датчика. Сейчас посмотрю… возникала ли когда-нибудь подобная ситуация.
Элфи оставалось лишь поддерживать контакт с прибором, чуть подгребая ногами и не спуская глаз с показаний счетчика воздуха на дисплее.
— Так, — подал голос Жеребкинс. — Есть только две причины для подачи кракеном аварийного сигнала. Первая: у Ракушки должен родиться детеныш, что совершенно невозможно, ибо он — бесплодный самец.
— Остается вторая, — подытожила Элфи, заранее уверенная, что эта вторая причина ей не понравится.
— И вторая… он сбрасывает панцирь.
Капитан Малой с облегчением закатила глаза.
— Сбрасывает панцирь. Звучит не слишком страшно.
— Ну-у, на самом деле все немного страшнее, чем звучит.
— Что значит «немного»?
— Почему бы не обсудить данный вопрос, когда ты уже улетишь оттуда? И чем скорее, тем лучше.
Элфи не требовалось повторять дважды. Если Жеребкинс рекомендует офицеру сматываться перед тем, как прочесть одну из своих обожаемых лекций, значит, положение действительно серьезное. Она широко раскинула руки. Крылья за спиной тут же повторили ее движение.
— Контакт, — произнесла эльфийка, выбросив ладони вверх.
Мгновенно сработавшие двигатели, вспенив воду, вознесли ее над поверхностью Балтийского моря. Костюм высох почти сразу, поскольку влага скатывалась с водоотталкивающего материала, а последние капли и вовсе сдуло. Подгоняемая беспокойством в голосе Жеребкинса, она за несколько секунд поднялась на сотню метров.
— Кракен сбрасывает панцирь лишь единожды. Согласно имеющимся данным, Ракушка менял его порядка трех тысяч лет тому назад, и мы решили, что на этом все закончилось.
— Тогда в чем дело?
— Судя по всему, он прожил достаточно долго, чтобы повторить процедуру.
— И почему нас это так волнует?
— Нас это так волнует потому, что кракен сбрасывает панцирь посредством взрыва. Новый панцирь уже образовался, и Ракушка избавится от старого, взорвав слой насыщенных метаном клеток под ним.
— Ты хочешь сказать, Ракушка громко пукнет? — уточнила Элфи, дабы убедиться, что правильно поняла услышанное.
— Громко — не то слово. Он накопил столько метана, что Гавани бы на год хватило. Такого пука не случалось со времен последнего племенного собрания гномов.
На дисплее появилась компьютерная модель взрыва. Для большинства подземных жителей изображение выглядело бы размытым пятном, но офицерам Подземной полиции пришлось выработать умение одновременно отчетливо видеть дисплей и место, к которому они направляются.
Когда, судя по картинке, Элфи оказалась далеко за пределами предполагаемой зоны распространения ударной волны, она опустила ноги и, набрав высоту по широкой дуге, развернулась лицом к кракену.
— Мы ничего не можем сделать?
— Ну, разве что пару снимков. Слишком поздно. Осталось всего несколько минут. Внутренний панцирь Ракушки уже нагрелся до температуры горения, поэтому советую опустить светозащитный фильтр и насладиться представлением.
Элфи опустила фильтр.
— Эта новость разнесется по всему миру. Острова просто так не взрываются.
— Взрываются. Сейсмическая активность, утечки газа, химические аварии. Поверь мне, если вершки чему и научились, так это объяснять, почему произошел взрыв. Американцы придумали «Зону Пятьдесят один»[3] только потому, что сенатор воткнулся в гору на реактивном самолете.
