Последний из покинувших баню взглянул вниз и рассеянно удивился, почему это он не вопит от страха. Полет такого рода, несомненно, мог послужить достаточным основанием для истерики.
«Вероятно, испуг придет потом, — решил мужчина. — Если у меня будет это „потом“».
Тут ему привиделось окутанное клубами пара существо, имевшее некоторое сходство с человеком. Миниатюрная крылатая фигурка распласталась на полу, затем вскочила на ноги и устремилась к болтавшимся в воздухе любителям прогреть косточки.
«Значит, это правда, — подумал он. — Совсем как во „Властелине колец“. Фэнтези не врет! Все правда!»
Но тут взорвался остров, и вопрос о фэнтези перестал волновать мужчину. Гораздо большее беспокойство у него теперь вызывали загоревшиеся штаны.
Подняв всех четверых вершков в воздух, Элфи сочла возможным и самой убраться подальше от мнимого клочка суши. Подпрыгнув из глубокого приседа, она одновременно включила крылья и понеслась навстречу утреннему небу.
— Ловко, — заметил Жеребкинс. — Ты в курсе, что этот трюк в твою честь прозвали «малолётом»?
Капитан Малой, направив оружие на потерявших вес людей, короткими импульсами отогнала их подальше от кракена.
— Жеребкинс, не время болтать. Если ты заметил, я пытаюсь остаться в живых.
— Прости, друг. Я волнуюсь, а когда я волнуюсь, то много болтаю. Кобыллина говорит, это защитная реакция. Кстати, о «малолёте». Точно так же ты взлетела во время перестрелки на крыше в Дармштадте. Майор, я хотел сказать, командующий Келп, снял этот эпизод на видео. Теперь ту запись используют в Академии. Ты не представляешь, сколько кадетов сломали себе лодыжки, пытаясь повторить твой трюк.
Элфи как раз собралась вежливо, но твердо попросить старого друга заткнуться, но тут Ракушка подпалил наполненные метаном камеры. Тонны обломков его старого панциря с диким грохотом устремились вверх. Взрывная волна великанским пинком поддела Элфи снизу, и капитан закувыркалась в воздухе. Она всем телом ощутила, как прогнулся, поглощая силу удара, костюм. Крошечные чешуйки сомкнулись подобно щитам воинов демонского батальона. С шипением надулись мешки безопасности, защитившие от повреждений головной и спинной мозг. Экраны в шлеме померкли, изображение заметалось, но практически сразу все вернулось назад.
Мир по ту сторону забрала превратился в череду размытых серых и синих пятен. Искусственный горизонт перед глазами несколько раз перевернулся, хотя Элфи, конечно, прекрасно понимала, что кувыркается она сама, а не дисплей.
«Жива. Пока жива. Но рано или поздно везение прекратится».
Ее грустные мысли прервал Жеребкинс.
— …Частота пульса повысилась, уж не знаю почему. Мне казалось, ты уже привыкла к подобным ситуациям. Вероятно, тебе будет приятно услышать, что все четверо вершков уцелели, ведь ради них ты рисковала собственной жизнью и моей техникой. Ты хоть представляешь, что произойдет, если один из моих поплавков попадет к людям?
С помощью сложной комбинации жестов и морганий Элфи активировала двигатели крыльев. Из двенадцати уцелели лишь несколько…
Выровняв полет, она подняла забрало.
— Огромное тебе спасибо за беспокойство, я в полном порядке. — Капитан Малой откашлялась и сплюнула. — Да, если кто-то забыл, все оборудование Подземной полиции оснащено функцией дистанционного уничтожения. Даже я! Поэтому твои драгоценные поплавки могут попасть людям лишь в одном случае — если подведет твоя хваленая техника.
— О, кстати, да, — засуетился Жеребкинс, — надо избавиться от этих дротиков.
Внизу царил ад кромешный. Едва ли не половина населения Хельсинки, набившись во всевозможные суда, направлялась к месту взрыва. Внушительную флотилию возглавлял катер береговой охраны с задранным носом и двумя мощными подвесными моторами, оставлявшими за кормой пенный след. Самого кракена окутало плотное облако дыма и пара, а остатки панциря сыпались с неба, обугленные и измельченные до состояния вулканического пепла, покрывая палубы судов и поверхность Балтийского моря черной пеленой.
В двадцати метрах от Элфи четверо мужчин весело раскачивались в почти утративших силу невидимых волнах, порожденных взрывом. Обрывки штанов свисали с их поясниц экзотическими туземными одеяниями.
— Удивительно. — Капитан Малой увеличила на щитке изображение спасенных вершков. — Они не обмочились. Даже не закричали.
— Капля успокоительного в дротиках, — хихикнув, объяснил Жеребкинс. — Ну, не совсем капля. Достаточно, чтобы тролль не узнал даже собственную маму.
— Собственных мам тролли иногда съедают, — напомнила Элфи.
— Вот именно.
Жеребкинс дождался, пока вершки окажутся в трех метрах над поверхностью моря, и активировал режим дистанционного уничтожения для каждого дротика. За четырьмя едва слышными хлопками последовали четыре громких всплеска. Любители бани успели провести в воде всего несколько секунд, когда к ним подоспел катер береговой охраны.
— Прекрасно, — с явным облегчением произнес кентавр. — Потенциальная катастрофа предотвращена, и на сегодня добрых дел достаточно. Теперь давай шевели крыльями и возвращайся к терминалу. Уверен, командующему Келпу не терпится услышать подробный отчет.
— Одну секунду, у меня тут сообщение.
— Сообщение? Сообщение?! По-твоему, сейчас самое подходящее время для переписки? Запасы энергии почти на нуле, задние панели твоего костюма серьезно повреждены. Тебе нужно немедленно улетать, пока защитный экран совсем не отключился.
— Жеребкинс, я должна прочесть это письмо. Это очень важно.
Вызов пришел от Артемиса. Когда-то они с Элфи договорились использовать цветовой код. Зеленый цвет — для обычных сообщений, синий — для деловых и красный — для неотложных. Сейчас на мониторе шлема настойчиво пульсировал ярко-красный огонек. Мигнув, она открыла короткое послание.
«Мама умирает, — прочла Элфи. — Прилетай немедленно. Захвати Номера Первого».
Капитан Малой похолодела от ужаса, мир качнулся перед ее глазами.
«Мама умирает… Захвати Номера Первого».
Вероятно, положение и впрямь отчаянное, если Артемис просит захватить самого могущественного колдуна.
Эльфийка мысленно перенеслась на восемнадцать лет назад, в тот день, когда умерла ее мать. Минули почти два десятилетия, а боль утраты ничуть не притупилась. Ей в голову пришла странная мысль: «Не восемнадцать лет, а двадцать один год. Три года меня не было в этом мире».
Коралл Малой служила врачом в морском отделе Подземной полиции, занимавшемся патрулированием Атлантического океана. В их обязанности входило наводить порядок за людьми и охранять исчезающие биологические виды. Однажды особо гнусного вида танкер, за которым они следовали, случайно вылил на их подлодку радиоактивные отходы. «Грязная» радиация смертельно опасна для подземных жителей, и спустя неделю мама умирала в клинике Гавани.
«Они ответят за это, — поклялась Элфи, рыдая у ее койки. — Я выслежу вершков, сделавших это. Всех до последнего».
«Нет, — сказала тогда Коралл Малой не терпящим возражений тоном. — Я посвятила всю свою жизнь спасению живых существ. Ты должна поступить так же. Разрушение не станет моим наследством».
Это были практически ее последние слова. Через три дня Элфи, с каменным лицом, в застегнутой до подбородка зеленой форме, присутствовала на церемонии переработки останков. На ремне в специальном чехольчике висела универсальная отмычка, подаренная ей мамой при вручении диплома.
«Спасение живых существ». В тот день она и решила служить в разведке.
Теперь умирала мать Артемиса. Элфи вдруг поняла, что больше не думает о нем как о человеке. Он давно стал просто ее другом.
— Мне надо в Ирландию.
Жеребкинс не стал возражать. Он и сам втихомолку успел ознакомиться с чрезвычайным сообщением.
— Хорошо. Я тебя прикрою. Скажу, что тебе пора совершить Ритуал. Сегодня как раз полнолуние, а у нас еще сохранилось несколько волшебных мест рядом с Дублином. Пошлю сообщение в Восьмой отдел. Может, Кван согласится на несколько часов отпустить Номера Первого из магической лаборатории.
— Спасибо, дружище.
— Не стоит благодарности. Лети. На время я оставлю тебя в покое и послушаю, о чем тут болтают. Кстати, подкину пару гипотез в человеческие средства массовой информации. Лично мне нравится идея о подземном газовом кармане. И ведь почти правда.
«Почти правда».
Элфи невольно обдумала полученное сообщение с этой точки зрения. Юный ирландец слишком часто манипулировал людьми, говоря «почти правду».
Она заставила себя выбросить из головы подобную мысль. Конечно нет. Даже Артемис Фаул не стал бы лгать в такой ситуации.
Предел допустимого имеется у любого человека.
