— А теперь пускай кто-нибудь из вас расскажет мне, что вам предстоит сделать в ближайшие выходные, — потребовал Горман.
Высокая полная женщина сделала шаг вперед. «Хм, какой необычный экземпляр», — подумал Горман, разглядывая стоящую перед ним даму, — полное отсутствие бровей и ресниц и кривоватый рот с мелкими, как у ребенка, зубами делали ее похожей на рептилию.
— Всем двенадцати-тринадцатилетним подросткам, за исключением мутантов, будут установлены имплантаты.
— Правильно, — кивнул Горман. Он прекрасно знал, что именно эти люди сделают с детьми, но хотел, чтобы женщина сама изложила ему план действий. Горман желал убедиться, что имплантаторы четко понимают свою задачу. — Расскажите, как вы будете устанавливать имплантаты.
— Перед входом в игровой зал висит большой экран, — уверенно продолжила женщина-рептилия. — Снаружи он выглядит как рекламный щит, на котором демонстрируют ролик новой игры. Однако на самом деле экран нужен для того, чтобы дети, ждущие своей очереди снаружи, не видели, что происходит внутри. В воскресенье, когда они явятся сюда в надежде выиграть кучу денег и другие призы, мы подвергнем их маленькой операции. На каждого ребенка уйдет не более трех секунд, так что к тому моменту, когда они заподозрят неладное, будет уже поздно. Ну а потом им вообще будет все равно. После того как мы установим имплантаты, они не смогут вспомнить собственное имя, но при этом будут послушно выполнять любое наше указание. Затем мы пронумеруем каждого ребенка, раздадим им шлемы и валим подняться на крышу. Они пойдут вверх по лестнице, как стадо овец. Там их погрузят в самолеты, по сотне в каждую машину, и доставят на Кейп-Рот. По нашим расчетам, мы закончим работу в воскресенье к восьми часам вечера.
— Все верно, — похвалил Горман. — А теперь скажите, что вы сделаете с мутантами.
— Детям-мутантам нельзя вставлять имплантаты, их мозг устроен иначе, чем у обычных детей, поэтому наш прибор на них не действует.
— И поэтому… Что вы с ними сделаете? — тоном доброго учителя, который пытается подбодрить примерную ученицу, спросил Горман.
— Как только ребенок-мутант заходит в зал, мы делаем ему укол транквилизатора. Ребенок засыпает, мы кладем его на носилки, грузим в самолет и тоже отправляем на Кейп-Рот.
— Все точно, — удовлетворенно кивнул Горман, — Будьте предельно внимательны, чтобы по ошибке не установить прибор мутанту. Это очень важно. Дайте-ка мне взглянуть на имплантат.
Женщина протянула Горману плоский серебряный диск размером примерно с пятицентовую монету. С одной стороны диска торчало шесть острых шипов, на другой была укреплена крошечная электронная плата и маленькая, не толще человеческого волоса, проволока.
— Диск прикладывается ко лбу ребенка, — начала давать пояснения женщина, — шипы прокалывают кожу и прикрепляются к костям черепа; проволока работает как самонаводящееся сканирующее устройство. В течение двух секунд сканер находит нужный участок мозга и вторгается в него. Все, имплантат установлен.
— Да-а, — задумчиво протянул Горман, подбрасывая на ладони маленький серебристый диск. — До чего дошла современная наука — чудо, да и только! Отныне каждый ребенок будет находиться под полным и постоянным контролем. Нам давным-давно следовало бы внедрить эту технологию. — Неожиданно лицо Гормана помрачнело. — Жаль, что они не действуют на мутантов, — с раздражением добавил он. — Придется придумать какой-то иной способ, чтобы управлять ими.
Горман вернул имплантат женщине и тяжело вздохнул;
— Я доволен. Похоже, вы знаете свое дело, — Он повернулся к генеральному менеджеру: — Экскурсия окончена. Как мне попасть на крышу?
— Разве вы не останетесь на банкет, сэр? — спросил менеджер, изо всех сил стараясь скрыть свое облегчение.
— Нет, — отрезал Горман. — У меня еще масса работы. Завтра утром я отправляюсь на Кейп-Рот.
— Конечно, сэр. Охранник проводит вас до выхода.
Усевшись в машину, Горман откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Аэромобиль оторвался от крыши и начал набирать высоту; чем выше он поднимался в ночное небо, тем глубже Горман погружался в сон. Он уже готов был отключиться, как вдруг во рту у него возникло какое-то неприятное покалывание. Горман в полусне приоткрыл один глаз и, слегка шевельнув языком, выплюнул на ладонь маленькую коричневую семечку, которая тут же развернулась в большой березовый лист — нежно-зеленый клейкий лист полностью закрыл ладонь Гормана. Секунду Мэл Горман в недоумении смотрел на него, затем удивленно захлопал ресницами. Лист исчез.
Мика понимал, что Кейп-Рот не имеет ничего общего с тем курортом, где он отдыхал вместе с родителями, и не рассчитывал увидеть золотистые песчаные пляжи и покачивающиеся на ветру пальмы. Но он никак не ожидал, что этот одинокий мыс на северном побережье Шотландии окажется похож на преисподнюю. Прибрежные утесы заканчивались отвесными обрывами, поэтому вместо мягкого ласкающего слух шороха гальки в воздухе над Кейп-Ротом висел несмолкающий рев волн, которые с остервенением кидались на скалистый берег. Узенькая полоска поросшей сероватым мхом почвы тянулась вдоль оконечности мыса. Но это был лишь намек на растительность, которая исчезала на подступах к уродливому форту в центре мыса, словно сама земля была отравлена его ядовитыми корнями. Форт на Кейп-Роте, один из десятка подобных сооружений, построенных вдоль северного побережья Британии, был настоящей гордостью Мэла Гормана. Конструкция из черного металла напоминала огромный приплюснутый пирог; его бока прорезали узкие окна, которые, словно злобные волчьи глаза, горели в темноте желтым огнем. По сравнению с фортом Кейп-Рота бетонные дома-башни Барфорд-Норда казались веселыми пряничными домиками. Два ряда неприступных стен поднимались вокруг форта на несколько десятков метров — чтобы перебраться через наружную стену крошечному аэромобилю, который доставил Мику на мыс, пришлось подняться чуть ли не под самые облака. Когда они перевалили через край стены, перед ними встала вторая, внутренняя стена, а внизу открылся глубокий провал, где помещалась выдолбленная в гранитной скале посадочная площадка.
Мика услышал оглушительный рев: казалось, небо над головой раскололось на части. Он прилип носом к стеклу и успел заметить пару истребителей, которые, словно две тяжелые черные осы, поднялись с аэродрома. В мгновение ока самолеты набрали высоту и исчезли в облаках. Впервые в жизни Мика видел настоящие истребители. «Ух ты!» — вырвался у него восторженный возглас.
Аэромобиль нырнул вниз, словно брошенный в колодец камушек, и опустился на землю. Дверь открылась, и Мика выбрался на залитую тусклым светом посадочную площадку. Его внимание сразу привлекли выстроившиеся вдоль взлетной полосы черные истребители — подсвеченные снизу прожекторами изящные самолеты с длинными заостренными носами сверкали черным лаком. Истребители выглядели совершенно новыми, как будто только что сошли с конвейера; похоже, на них еще ни разу не летали.
Мика слышал яростный рев волн, бьющихся о каменистые утесы; горьковато-соленый запах моря чувствовался даже за стеной. Мика поежился и подумал, что для финала соревнований трудно было выбрать более неприветливое место. Он заметил идущего к нему человека в военной форме с тремя золотыми полосками на погонах.
— Добро пожаловать на Кейп-Рот, — с вежливой улыбкой произнес человек. — Пожалуйста, следуй за мной.
— А как же мои вещи? — спросил Мика, с тревогой поглядывая на аэромобиль.
— Не волнуйся, — сказал человек, — твои вещи до ставят тебе в комнату.
Они прошли между рядами истребителей и подошли к лифту, который был подвешен на отвесной каменной стене. Мика с неохотой зашел в кабину, освещенную одной-единственной тусклой лампочкой. Железная сетчатая дверь с лязгом захлопнулась у него за спиной, лифт дернулся и медленно пополз вдоль стены. Мике казалось, что прошла целая вечность, прежде чем лифт остановился и дверь вновь открылась; однако, выбравшись наружу, он сразу почувствовал себя намного веселее. Мика оказался в просторном светлом холле. Обшитые пластиковыми панелями стены сияли белизной, на блестящем полу не было ни единого пятнышка, так что у Мики создалось впечатление, что он вообще первый человек, который ступает по этому полу. Холл и коридор были похожи на новый, только что отделанный дом, в котором еще никто не жил.
Они прошли по длинному коридору с множеством дверей и вошли в большую комнату, которая была отделена от коридора прозрачной дверью. Мике стало не по себе. Почему-то это ярко освещенное помещение напомнило ему аквариум, куда можно прийти посмотреть на плавающих за стеклом экзотических рыб, — когда-то, еще до того, как на земле разразилась Эпидемия, такие огромные аквариумы были в старых зоопарках. Неподвижная фигура охранника, маячившая в коридоре возле стеклянной двери, только усиливала сходство со зверинцем. Мика оглянулся в поисках окон, но ни одного окна в комнате не было. Посредине стоял большой стол и белые пластмассовые стулья; одна из стен была занята плоской телевизионной панелью, напротив стоял диван и несколько кресел. По периметру комнаты располагалось двенадцать одинаковых дверей и дверь в душевую комнату. Провожатый подвел Мику к одной из дверей. По спине у Мики пробежал холодок, когда, взглянув на электронную табличку над дверью, он прочел собственное имя, набранное красными светящимися буквами. Он стал частью Кейп-Рота еще до того, как попал на мыс. Человек открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Мику внутрь.
