– Я ничего не знаю об окаянтах, а если б и знал, не сказал! А теперь прочь отсюда и чтобы я больше не слышал о них!
– Вот и все, – мирно проговорил Думбльдор. – Нам пора.
Ноги Гарри оторвались от пола и пару секунд спустя опустились на коврик перед письменным столом Думбльдора.
– Все? – недоумевающе спросил Гарри.
И это – самое важное воспоминание? Что в нем особенного? Туман, конечно, странный, как и то, что его никто не заметил, но больше-то ничего… Подумаешь, Реддль задал вопрос и не получил ответа…
– Ты, возможно, заметил, – сказал Думбльдор, усаживаясь за стол, – что над этим воспоминанием слегка поработали.
– Поработали? – переспросил Гарри и тоже сел.
– Определенно, – кивнул Думбльдор. – Профессор Дивангард испортил свои воспоминания.
– Но зачем?
– Затем, полагаю, что он их стыдится, – ответил Думбльдор. – Он хотел представить себя в лучшем свете и уничтожил те части, которые не хотел мне показывать. Работа, как ты сам видел, топорная, но оно и к лучшему: значит, под измененной записью по-прежнему находится настоящая.
– Поэтому, Гарри, я впервые даю тебе домашнее задание: убедить профессора Дивангарда отдать тебе истинное воспоминание, без сомнения, самое для нас существенное.
Гарри воззрился на него и, насколько мог почтительно, сказал:
– Но, сэр, тут я вам не нужен… воспользуйтесь легалименцией… или признавалиумом…
– Профессор Дивангард очень опытный колдун и вряд ли боится таких вещей, – произнес Думбльдор. – Он изощрен в окклуменции куда более, чем несчастный Морфин Монстер, и я был бы потрясен, узнав, что он когда-либо расставался с противоядием к признавалиуму с тех самых пор, как я выманил у него эту пародию на воспоминания.
– Нет, пытаться вырвать правду силой было бы глупо и принесло бы больше вреда, чем пользы; я не хочу, чтобы Дивангард покинул «Хогварц». Но у него, как у всех нас, есть свои слабости, и я уверен, что ты – единственный, кто способен прорвать оборону. Нам очень важно получить настоящее воспоминание, Гарри… насколько, мы узнаем, только увидев их. Ну-с, удачи тебе… и спокойной ночи.
Слегка ошарашенный внезапным прощанием, Гарри быстро встал. – Спокойной ночи, сэр.
Закрывая дверь кабинета, он отчетливо услышал голос Пиния Нигеллия:
– Не понимаю, почему мальчишка сделает это лучше, чем ты, Думбльдор.
– Я и не ждал, что ты поймешь, Пиний, – отозвался Думбльдор. Янгус вновь издал тихий мелодичный крик.
Глава 18
ИМЕНИННЫЕ СЮРПРИЗЫ
На следующий день Гарри рассказал о задании Думбльдора Рону и Гермионе, правда, по отдельности: Гермиона по-прежнему не желала находиться в обществе Рона дольше, чем требовалось для того, чтобы обдать его презрительным взглядом.
Рон считал, что с Дивангардом не будет решительно никаких трудностей
– Он тебя обожает, – сказал он за завтраком, небрежно махнув вилкой с большим куском яичницы. – И ни в чем не откажет своему любимому Принцу-зельеделу. Дождись, пока все разойдутся после уроков, попроси – и дело в шляпе.
Гермиона была настроена более пессимистически.
– Судя по всему, Дивангард твердо намерен скрыть истину, раз даже Думбльдор не сумел ничего выведать, – понизив голос, произнесла она. Была перемена; они стояли посреди пустого, заснеженного двора. – Окаянты… окаянты… никогда не слышала…
– Нет?
Гарри расстроился; он надеялся, что Гермиона хотя бы приблизительно знает, что это такое.
– Наверное, это из высшей черной магии, иначе зачем они Вольдеморту? Да, Гарри, добыть информацию будет непросто, с Дивангардом надо быть очень осторожным, тщательно продумать стратегию…
– Рон считает, надо просто дождаться, пока все разойдутся после урока, и…
– Прекрасно! Если уж сам Вон-Вон так считает, действуй! – моментально вспыхнула Гермиона. – Бывало ли такое, чтоб Вон-Вон оказывался неправ?
– Гермиона, неужели ты не можешь…
– Нет! – отрезала она и умчалась. Гарри остался стоять по колено в снегу.
Уроки зельеделия в последнее время были тяжелым испытанием – Гарри, Рону и Гермионе приходилось сидеть за одним столом. Сегодня Гермиона передвинула свой котел как можно ближе к Эрни и демонстративно игнорировала не только Рона, но и Гарри.
– Ты-то чем провинился? – почти неслышно поинтересовался Рон, глядя на надменный профиль Гермионы.
Гарри не успел ответить: Дивангард, стоя в начале класса, призвал всех к молчанию.
– Сели, сели, друзья! Быстренько, сегодня очень много работы! Итак: третий закон Голпаллота… кто скажет?... Ну конечно, мисс Грэнжер!
Гермиона с нечеловеческой скоростью отбарабанила:
– Третий закон Голпаллота гласит, что антидот к сложносоставному яду равен более, чем сумме антидотов к каждому из компонентов.
– Совершенно верно! – просиял Дивангард. – Десять баллов «Гриффиндору»! А теперь, если принять третий закон Голпаллота за аксиому…
Гарри ничего другого и не оставалось – он совсем ничего не понял. Дальнейших объяснений Дивангарда тоже не понимал никто, кроме Гермионы.
– …это, конечно же, означает следующее – разумеется, при условии, что мы верно идентифицируем ингредиенты зелья с помощью разоблачар Скарпена – нашей первоочередной задачей становится не примитивный сбор антидотов к ингредиентам как таковым, но поиск того добавочного компонента, который почти алхимическим образом трансформирует несопоставимые элементы…
Рон сидел рядом с Гарри, полуоткрыв рот, и рассеянно калякал что-то на своем новеньком «Высшем зельеделии». Он постоянно забывал, что больше не может рассчитывать на помощь Гермионы.
– …а потому, – закончил Дивангард, – я прошу вас подойти к моему столу, взять по флакончику с ядом и к концу урока создать противоядие. Желаю удачи! Да, и не забудьте про защитные перчатки!
Гермиона встала и оказалась на полпути к столу Дивангарда гораздо раньше, чем другие успели опомниться. Когда Гарри, Рон и Эрни вернулись к столу, она уже перелила содержимое своей бутылочки в котел и разводила под ним огонь.
– Увы, Гарри, на этот раз Принц тебе не поможет, – жизнерадостно сказала она, выпрямляя спину. – Здесь требуется понимать принципы. Не обжулишь!
Гарри раздраженно выдернул пробку из своего фиала, перелил кричаще-розовую жидкость в котел и развел огонь. Он не представлял, что делать дальше, и покосился на Рона. Тот повторил все действия Гарри и стоял с довольно-таки глупым видом.
– У Принца точно ничего нет? – тихонько спросил он у Гарри.
Гарри достал верное «Высшее зельеделие», открыл раздел «Антидоты» и сразу увидел третий закон Голпаллота – Гермиона процитировала его слово в слово. Однако никаких замечаний Принца, которые могли бы пролить свет на суть злополучного закона, не было. Очевидно, Принц, как и Гермиона, понимал его без труда.
– Ни черта, – хмуро констатировал Гарри.
Гермиона бодро размахивала палочкой над своим котлом. К сожалению, повторить ее заклинание было невозможно; она достигла таких успехов в невербальности, что уже ничего не произносила вслух. Эрни Макмиллан, однако, бормотал: «Специалис ревелио!» Это звучало внушительно, и Гарри с Роном поспешили сказать то же самое.
Гарри не понадобилось и пяти минут, чтобы осознать: его репутация великого зельедела трещит по всем швам. При первом обходе подземелья Дивангард с надеждой заглянул в его котел, готовясь, как всегда, восторженно ахнуть, но вместо этого отдернул голову и закашлялся, когда ему в нос ударил запах тухлых яиц. Гермиона чуть не лопалась от ехидства; ее давно возмущало, что на зельеделии она все время оказывается на вторых ролях. Сейчас она уже разделила свое зелье на десять компонентов и разливала их по хрустальным бутылочкам. Чтобы не видеть этого возмутительного зрелища, Гарри склонился над учебником Принца-полукровки и с ненужной силой стал листать страницы.
Вот оно! Поверх длинного списка противоядий было нацарапано: Просто сунуть в глотку безоар.
Пару секунд Гарри непонимающе смотрел на эту фразу. Кажется, когда-то он уже слышал про безоары. Разве не о них упоминал Злей на самом первом уроке? «Камень извлекается из желудка козла и может спасти от большинства ядов».
Это не решало задачу Голпаллота, и при Злее Гарри ни за что бы не осмелился бы так поступить, но ситуация требовала отчаянных мер. Он подбежал к шкафу и принялся разбрасывать в разные стороны рога единорога и связки сушеных трав, пока не нашел у самой стены маленькую картонную коробочку с надписью: «Безоары».
Он открыл ее в тот момент, когда Дивангард прокричал:
– Осталось две минуты!
Внутри лежало шесть сморщенных коричневых камешков, которые больше напоминали сушеные человеческие почки. Гарри схватил одну штуку, сунул коробку назад в шкаф и стремглав вернулся к своему котлу.
