И в этот момент за спиной Эльвина вдруг мелькнула черная тень, и Маша увидела, как огромная летучая мышь выпорхнула из глубины темницы.
— Это он! Аббат! Бежим! — закричала девушка и, схватив парня за руку, устремилась к лестнице, ведущей вверх.
Позади них что-то громыхнуло.
— Ну вот, теперь у доблестного сэра Саймона будет время в тишине поразмыслить о рыцарской чести! — послышался насмешливый голос аббата, и Маша поняла, что он просто закрыл крышку люка, заперев рыцаря в темнице. — И вы от меня уже никуда не денетесь.
До выхода было еще далеко. Вампир непременно догонит их, но оставался еще один путь: на нижний этаж, туда, к самому сердцу замка, и Маша, схватив один из укрепленных у лестницы факелов, потянула Эльвина вниз.
Ей показалось, что они спускались целую вечность. Но вот и подвал. Знакомый колодец… Они с трудом добрались до него. Эльвин уже едва мог двигаться, а Маша устала, хотя парень изо всех сил старался идти сам, лишь слегка опираясь на ее плечо.
Вампир
Он был ужасно зол. Сначала мальчишка, оказавшийся крепче и опытнее, чем казалось. Затем управляющий — упертый старый осел, пробить глухую оборону которого оказалось невозможно. А теперь, в довершение всех неприятностей, девчонку понесло вниз. Туда, к проклятым каменюкам.
Конечно, оставался вариант, что она там и сгинет, но простая предусмотрительность требовала рассмотреть и другие возможности.
Хотя у аббата был припасен один сюрприз на случай, если девчонка окажется за стенами замка.
Из входа в подвал тянуло сыростью и плесенью. Аббат по укоренившейся годами привычке потер руки и стал медленно спускаться по лестнице. Ночь только началась, и в запасе у него была уйма времени. Почти что целая вечность.
* * *
— Все, дальше иди одна, — выдохнул Эльвин, опираясь на край колодца. — Я постараюсь задержать его.
— Задержать?! — Маша почувствовала, что задыхается от гнева. — Ну конечно, прекрасная идея! Да ты едва на ногах стоишь! Если ты останешься, останусь и я.
Вокруг было тихо, но эта тишина и тьма пугали еще больше.
— Хорошо, идем, — проговорил Эльвин сквозь сжатые зубы. — Надеюсь, ты знаешь куда.
— Да. Там, в глубине, есть тайный ход, он выведет нас из замка… — Маша подняла факел повыше и вдруг увидела в темной глубине воды нечто белое.
Ей вспомнились прежние страхи. Однако нет, это было не чудовище. Теперь девушка четко различала вытаращенные глаза, темный провал открытого рта, колышущиеся вокруг лица длинные пряди темных волос… В колодце плавало тело утопленника.
— Сэр Чарльз! — выдохнул Эльвин, тоже заметивший покойника. — Так вот куда подевалось его тело!..
— Надежное место, не правда ли?.. — послышался тихий, вкрадчивый голос, и из темноты перед ними возникла знакомая фигура. — Не хотите ли составить компанию сэру Чарльзу?..
Маша не стала отвечать. Она внезапно поняла, как нужно действовать. Теперь все зависело от ее ловкости, а еще — от их везения.
— Прошу, пожалуйста, пощадите нас! — взмолилась она, позволяя аббату подойти ближе.
«Терпение. Терпение…» — повторяла она себе, а сердце выбивало в груди бешеную дробь.
Вот вампир уже в шаге от них. Исходящий от него холод словно сковывает руки и ноги, лишает силы, затягивая в черную воронку.
Медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, как бывает это в кошмарном сне, Маша подняла руку с факелом.
— Пусть Бог накажет тебя за все злодеяния! — крикнула она и ударила факелом аббата.
Его широкие одежды вспыхнули неожиданно легко.
— Бежим! — Девушка снова потянула Эльвина. Если они успеют добраться до камней, они спасены. Маша верила в это.
За спиной послышался крик, полный злобы и боли, затем — плеск воды. Вампиру удалось погасить огонь, но они выиграли ту драгоценную минуту, которая бывает дороже всех земных сокровищ, и именно эта минута спасла обоим жизнь.
Они уже были у камней. Девушка поднесла к выемке перстень, и камень, как и в прошлый раз, отъехал в сторону, открывая дорогу в темный туннель. Одновременно с этим в груди разлилось тепло, а серый камень на шее словно шевельнулся.
— Туда! — крикнула Маша и втолкнула едва державшегося на ногах Эльвина в коридор.
Едва она успела шагнуть следом за ним, камень вернулся на место, а факел вдруг погас.
Несколько минут они стояли неподвижно, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, но оттуда не доносилось ни звука.
— Где мы? — глухо спросил Эльвин.
Маша в темноте нашла его руку и сжала ее.
— Я не знаю. Сэр Саймон говорил, что здесь находится подземный ход. А еще эти камни обладают особой силой. Думаю, здесь мы в безопасности.
— От вампира — возможно. Но мне так и кажется, будто кто-то смотрит на меня…
Маша поежилась. Ее тоже не оставляло ощущение чужого тяжелого взгляда. Не враждебного — скорее равнодушного и именно чужого, не человеческого. Такого, что преследовал ее во снах.
— Это очень древнее место, — сказала она, вспоминая странную музыку, которую слышала, разглядывая узоры на камне. — Ты прав, наверное, нам не стоит оставаться здесь надолго. Тем более что тебе требуется помощь… Ты можешь еще идти?
— Могу… но, боюсь, не быстро, — отозвался Эльвин. Слышно было, что ему тяжело признаваться в собственной слабости.
И они пошли по туннелю. Темнота окружала со всех сторон, попадала в легкие, растекалась по всему телу. Только сейчас Маша осознала, насколько устала и как хочется прислониться спиной к камню, закрыть глаза и, погрузившись в приятную полудрему, вслушаться в эту легкую мелодию, похожую на песню ручья и шуршание листьев, стук барабанов и крики птиц…
Мелодия?.. Но откуда здесь музыка?! Неужели опять?..
Парень, который шел перед ней, теперь уже почти спал, привалившись всем телом к стене.
— Эльвин! Не спи! Проснись!
— Не мешай… — пробормотал он.
Одно Маша понимала совершенно ясно: спать здесь нельзя ни в коем случае. Что угодно, лишь бы не сон! Неудивительно, если волшебник Мерлин столетия спит в пещере, похожей на эту. Здесь — мгновения, на земле — века.
— Проснись! — Она трясла мальчика за плечо, но тот лишь сонно бормотал что-то.
— Не мешай… Музыка… — расслышала Маша.
— Ах так!.. Ну тогда будет хуже! — Девушка вздохнула и дернула Эльвина за пострадавшую руку.
Он вскрикнул от боли и наконец-то пришел в себя:
— Что? Что здесь происходит?..
— Ты едва не заснул. Здесь нельзя спать, понимаешь? — попыталась объяснить Маша. — Это особое место. Не слушай музыку и делай что угодно, только не спи! Слышишь? Прошу тебя, не спи, ну пожалуйста!
— Да… Я постараюсь… — теперь его голос звучал бодрее. — Ты права: есть множество преданий, что под холмами находится царство фэйри, людям нельзя здесь ни пить, ни спать. Нам надо говорить о чем-то. Это поможет продержаться в пути.
— Да! Точно! — обрадовалась девушка. — Помнишь, ты обещал рассказать, что случилось с твоим отцом. Мне кажется, сейчас — самое время.
— Мой отец был рыцарем и вассалом сэра Вильгельма, — начал рассказ парень, пока они шли дальше по темному и, казалось, бесконечному коридору. Его голос был для Маши путеводной нитью, единственной реальностью в этом странном и страшном месте.
— Мой отец, сэр Томас, верно служил твоему отцу, — рассказывал Эльвин, пока они, держась за руки, брели сквозь тьму. — У нас был скромный надел в одну деревню и старый дом, небольшой, но крепкий, с высокой башней… По крайней мере, тогда она казалась мне очень высокой. Я смутно помню те времена. Я тогда еще был маленьким, едва доставал до стремени… — в его голосе послышалась тихая грусть. — Отец был хорошим воином, верным и честным. Он воевал вместе с сэром Вильгельмом и сэром Саймоном в Святой земле. Там, под Иерусалимом, твой отец получил страшную рану. С тех пор у сэра Вильгельма стали иногда случаться приступы ярости. Во время одного из них он велел моему отцу предать огню и мечу земли нашего соседа, чем-то не угодившего сэру Вильгельму. Мой отец ответил, что это деяние недостойно рыцаря, и тогда сэр Вильгельм закричал, что он предатель, и, публично ударив его рукой по лицу, велел своим слугам схватить его.
— Не может быть! — не удержалась Маша. Она не хотела верить в то, что человек, заменивший ей отца, тот, кого она уже успела полюбить всей душой, способен на низость.
— Так и есть. Возможно, потом, придя в себя, сэр Вильгельм и пожалел о словах, сказанных в гневе. Но тогда были сложные времена, многие бунтовали против своих сеньоров, и нельзя было показать ни тени слабости. Это я так думаю теперь. Тогда я ничего не понимал. Моего отца схватили… Сэр Вильгельм пошел до конца. Моего отца осудили, лишив рыцарского звания за неповиновение сеньору — ибо таково освященное обычаем наказание, — и без промедления привели приговор в исполнение. В тот день я был на площади, заполненной народом, и видел все собственными глазами. Ты знаешь, как происходит изгнание из рыцарей?
