— Ай! — взвизгнул, от боли, Клякса.
— Молчать! — заорал недовольный страж режима, размахивая плетью, над головой Кляксы, устрашая, тем самым, его и всех остальных невольников.
Наконец, охраннику надоело размахивать плетью просто так, и он решил пройтись ею по спинам всех рабов. Охранник размахнулся, и ударил плетью, по спине Кляксы, ещё раз. Клякса согнулся, от боли, и, вновь, взвизгнул. Рассвирепевший охранник нанёс ещё один удар по спине Кляксы, и размахнулся в очередной раз. Рядом стоявший, Фикса быстро сориентировался в обстановке, и со всей силы, находясь сбоку, огрел охранника по голове своим огромным кулаком. Охранник опешил. Фикса, со всей силы, ударил кулаком охранника, ещё раз. Охранник, сначала, схватился за голову, потом, медленно упал, потеряв сознание, и выпустил из рук свою плеть. Невольники соскочили со своих нар, и несколько рабов окружили лежащего охранника, растерявшись в ситуации, и, не зная, что делать дальше. Наконец, Клякса осознал ситуацию, и крикнул:
— Его надо связать!
— Снимай, с него, одежду! — приказал Фикса Кляксе, взяв, на себя ответственность за сложившуюся ситуацию.
— А дальше, что? — спросил один, из невольников.
Капитан поглядел на этого раба, и подал голос:
— Охрана пьяная. У них есть инструменты, и мы снимем, с себя, кандалы и цепи. Нужен кузнец.
К капитану подошёл, тяня за собой кандалу, один из рабов, и сказал ему:
— Я был кузнецом.
— Прекрасно, — обрадовался Клякса, снимая с охранника одежду. — Главное, всем соблюдать тишину!
Наконец, Клякса снял, с охранника, одежду, протянул её Фиксе, и предложил ему:
— Одевай. Ты, у нас, самый здоровый.
Фикса начал переодеваться. Он скинул, с себя, полурваную одежду, и отдал её Кляксе.
— Его, нужно, одеть в мою одежду, — приказным тоном, предложил Фикса, кивнув на охранника, валяющегося на полу.
Невольники, быстро одели одежду Фиксы на охранника, и связали его плетью. Фикса одел, на себя, одежду охранника, затем, взял из кармана, своей новой одежды, какую-то тряпку, и заткнул ею рот охранника. Клякса взял пистолет охранника, осмотрел его, и сделал вывод:
— Заряженный.
— Возьми его. Если что, стреляй, и не промахнись, — сказал, тихо, Кляксе, капитан.
Фикса перешагнул, через охранника, оглядел всех невольников, и приказал:
— Цепями и кандалами, не греметь. Все, за мной! И тихо!
Фикса открыл, настежь, дверь. В коридоре, освещавшемся свечой, стоявшей в подсвечнике, на стене, почти в самом углу, никого не было. Невольники старались не греметь цепями, и осторожно, бесшумно тянули свои кандалы.
Фикса уткнулся в какую-то дверь, и приоткрыл её. Он отошёл от двери, подошёл, тихо-тихо, к свече, горящей в подсвечнике, прикреплённому к стене, взял этот подсвечник со свечой, вновь, подошёл к двери, осветил её, и заглянул за дверь.
— Ага! Мастерская. Та самая, где нас перезаковывали, — шепнул он Кляксе и капитану, увидев кузнечные инструменты для заковывания рабов.
Невольники вошли в мастерскую, в которой, их всех, перезаковывали в цепи и в кандалы, и Фикса приказал тому невольнику, который назвался кузнецом:
— За работу! Быстро, и как можно тише!
Клякса, после того, как в мастерскую вошёл последний невольник, закрыл дверь. Кузнец-невольник взял инструменты, и, быстро снял с Фиксы цепи и кандалу.
— Молодец! — похвалил, кузнеца, Фикса.
Кузнец-невольник вручил Фиксе инструменты, и попросил его проделать ту же операцию, и снять с него цепи и кандалу. Фикса начал расковывать товарища. Но, у него плохо получалось, несмотря на всевозможные подсказки кузнеца. Наконец, через четверть часа, ему, с большим трудом, удалось снять кандалу, а ещё через десять минут, Фикса, кое-как, снял с невольника-кузнеца, и цепи. Фикса вручил ему инструменты, и приказал:
— Расковать всех! Поторопись!
Кузнец-невольник начал, по очереди, освобождать от цепей и кандалов всех своих товарищей. Вскоре, все рабы были раскованы. Освобождённый от оков, Клякса почувствовал облегчение. В его голове забрезжила надежда обрести свободу.
Фикса, полушёпотом, сказал всем:
— Кузнечные инструменты с собой возьмём.
Друзья его поняли, и молча распределили, между собой, кое-какие кузнечные инструменты, прихватив, на всякий случай, ещё и топор и кое-что ещё, по мелочам, что под руку попалось, и что могло бы, пригодиться в их положении.
Затем, Фикса открыл дверь. Он увидел, что в коридоре никого нет.
— За мной! — скомандовал Фикса, махнув всем рукой.
Рабы вышли в коридор. Впереди, шёл Фикса. Он, очень тихо, крадучись на цыпочках, подошёл к двери комнаты охраны. Фикса отварил эту дверь, сначала чуть-чуть, а потом, открыл дверь настежь. В комнате валялись и храпели пьяные надзиратели. Сохранивший полное самообладание Фикса, на цыпочках, подошёл к старшему из них, и снял, с его пояса, связку ключей. Затем, он взял, несколько висящих на стене ружей и пистолетов, принадлежащих надзирателям, в охапку, и направился к выходу. Пьяные спящие надзиратели никак не отреагировали. Фикса вышел из комнаты, и вручил оружие своим товарищам:
— Разбирай оружие, — сказал он, им всем, шёпотом.
Невольники, тут же, разобрали ружья и пистолеты. Капитан сказал Фиксе, тихо-тихо, на ухо:
— Нужны пули и порох.
Фикса вернулся в комнату охраны. Через пять минут, он вернулся с двумя сумками. Фикса вручил одну сумку Кляксе, другую, капитану, и сказал им, шёпотом:
— Порох и пули. Будете всем выдавать, по необходимости.
Фикса закрыл дверь комнаты, со спящими в ней пьяными надзирателями, после чего, быстро подобрал нужный ключ, сунул его в замочную скважину, и запер дверь на замок. Все вздохнули с облегчением. Фикса быстро подошёл к двери той камеры, где ещё полчаса назад находились все они, и закрыл дверь на ключ, закрыв, таким образом, связанного надзирателя. Затем, Фикса обошёл и открыл все камеры, и, убедившись, что в них никого нет, подошёл к товарищам, и сказал:
— Там, никого больше нет. Надо, уходить.
— Ключи, нужно, взять с собой, — сказал капитан, — по дороге, выкинем, где-нибудь в лесу.
Фикса бросил связку ключей в сумку с пулями, что была в руках Кляксы.
— Пусть, там лежат, — наказал Фикса. — По дороге, выкинем.
Фикса двинулся к выходу, дав знак рукой своим товарищам, чтоб те следовали за ним. Пленники двинулись за Фиксой. Фикса взял, у одного из товарищей, ружьё. Он открыл выходную дверь барака. То, был выход во двор. Коридор, сразу же, освежило морским воздухом, а в глаза рабов брызнул солнечный свет. Солнце близилось к закату. Барак был окружён большим каменным забором, и единственным выходом, из загона, являлись большие ворота, которые охранялись дежурным стражником — часовым. Стражник был пьян, и ничего не соображал. Фикса, в одежде охранника, пошёл к воротам, а его друзья пригнулись и затаились. Фикса приготовился стрелять, но стражник, обращаясь к Фиксе, крикнул:
— Это, ты, Махряк?
Фикса понял, что стражник принял его за своего, и решил не стрелять.
— Я! — не растерявшись, крикнул, в ответ, Фикса.
Пьяный, и ничего не подозревавший, стражник хлебнул, из фляжки, вина, и в это время, Фикса сделал два львиных прыжка, и, со всего размаха, ударил прикладом, растерявшегося стражника, по голове. Стражник упал, потеряв сознание. Фикса махнул рукой, своим товарищам. Он быстро взял из сумки, которую держал Клякса, связку ключей, моментально подобрал нужный ключ от замка ворот, вставил ключ в замочную скважину, повернул его, и ворота открылись. Клякса взял ружьё, у лежащего стражника, и протянул его одному из пленников. Фикса распахнул ворота — выход был свободен.
— Бежим! — приказал всем, Фикса.
Все выбежали за ворота. Фикса закрыл ворота, и для надёжности, закрыл ворота на ключ.
— Надо, бежать в лес, в центр острова, — предложил Клякса Фиксе, показывая рукой, в сторону леса.
— Бежим! — согласился Фикса.
Все побежали за Фиксой и Кляксой, в сторону леса, вглубь острова, по неведомой дорожке. Через милю пути, они, с дорожки, свернули на тропинку, и продолжили бег в лес, в центр острова. Солнце стало скрываться за горизонт, вскоре, полностью скрылось, и быстро наступила ночная темнота. Невольники всё бежали и шли, бежали и шли, не останавливаясь ни на минуту. Капитан бежал и шёл последним, и подгонял всех, кто отставал, заставляя тех, бежать и идти быстрее. Невольники, попеременно, бег сменяли на быстрый шаг, потом, снова, переходили на бег, затем, вновь, шли быстрым шагом. Через два часа, уставший Фикса остановился. Вся группа подтянулась к Фиксе, и, тоже, остановилась. Все запыхались. Через десять минут, Клякса отдышался, и сказал Фиксе:
— Надо бежать. Скоро, начнётся погоня.
Фикса поглядел на небо. Светила яркая луна, и яркие звёзды. К Фиксе подошёл капитан, который никак не мог отдышаться, и, тяжело дыша, предложил Фиксе:
