— То есть как? — похолодело все у меня внутри.
— А вот так. Не делай такие страшные глаза — для людей он безвреден. Может быть, проявятся некие симптомы, как при простуде, но летальных исходов не будет. Газ не рассчитан на уничтожение — он призван совершить в человеческом организме некие изменения, усовершенствовать его. Меняет совсем немногое, и проходит это практически незаметно. Газ делает людей немного хуже, чем они были, чуть злее. Нас бы с тобой, людей самых что ни есть обычных, он бы превратил в полоумных берсерков, одержимых жаждой разрушения. Для местных жителей он не окажет столь губительного воздействия. Газ лишь привнесет в них ту самую крупицу зла, которой у них не было от рождения. Это даст им шанс. Позволит самим защитить себя и свой дом.
— Ты не шутишь? — уточнил я, хотя прекрасно понимал, что сейчас мне как раз и была рассказана, пускай и отвратительная, но правда.
— Нет. Я же тебя предупреждал, что далеко не всегда хорошо знать все.
— Так нельзя поступать!
— Почему нет? Лучше позволить им всем погибнуть?
— Нет, конечно. Нужно постараться что-то другое придумать!
— Что? Ты думаешь, лучшие умы не ломали себе головы над этой проблемой? Нет иного выхода, раз местные не готовы впустить на свою территорию армии Света.
— Но ты же говорил, что это исключительный мир. Таких вообще почти больше нет. Вы защищаете его, как можете, стараясь не допустить сюда плохих людей. Это эталон человеческого развития и гуманного общества. И теперь ты планируешь опустить их до общего уровня? Сделать такими же, как все? Тебе не кажется, что это неправильно?
— Лучше дать им просто умереть? — спокойно уточнил Алан. Мое эмоциональное выступление не произвело на него никакого впечатления. — Пускай счастливо, на радость всем, поживут еще несколько месяцев, может быть, полгода. Это ведь, не так мало, если задуматься. Полгода — за это время можно успеть многое. А потом, пускай они все, вместе с некогда счастливым миром, останутся лишь в памяти людей, да в скупой информации в каталогах Станции. Так будет лучше? Так правильней?
Я знал, что Алан сейчас во многом прав, но не мог с ним согласится. Все мое существо было против такого чудовищного акта.
Уже второй раз я оказывался перед выбором, в котором было всего лишь два варианта, один другого хуже. В этот раз, ситуация была гораздо сложней. Если в гостинице с бесчувственными энулами, как поступить решал я сам, то здесь это было сделано еще до меня. Причем, решение принимал не Алан — слишком оно серьезно для обычного мальчишки. Даже, если мне удастся его разубедить, то Свет найдет другого исполнителя в кратчайшие сроки. Безвыходная ситуация.
Можно было вырубить Алана из шокера и постараться спрятать сферу. Только вот к чему приведет этот шаг? Несколько месяцев спокойствия, после которого этот мир окажется во власти тьмы и хаоса. Нет, это был совсем не выход.
— Они сами выбрали свой путь.
— Любая свобода хороша до определенной границы, пока она не начинает граничить с безрассудством!
— Нельзя же решать за других и навязывать им свою волю. Ты сам мне об этом говорил!
— Так мы ничего сами и не решаем, и ничего не навязываем. Мы нашли определенную лазейку. Ты же знаешь, что у нас здесь есть заказчики, из числа местных жителей. Они полностью посвящены в детали плана, знают о последствиях, и, пускай со скрипом, но приняли его. И это не простые обыватели — они выражают интересы значительного числа общества.
— Это всего лишь уловка!
— Лазейка, — уточнил Алан. — И раз уж речь зашла об предыдущих разговорах, то ты ведь сам говорил — Свет всегда получает то, что хочет. Может быть, не всегда красивыми способами, только вот и невозможно всегда поступать абсолютно правильно. Иногда складываются ситуации, вроде этой, с вампирами, когда о морали можно и нужно забыть.
— Цель оправдывает средства? — горько спросил я.
— Совершенно верно, — последовал безжалостный ответ. — Цена высока, но не выше миллиардов человеческих жизней.
— А если бы заказчиками были обычные, не располагающие, пускай и весьма относительной, но властью, чтобы ты делал? Притворился, что это всего лишь обычный заказ, а ты лишь исполнитель? Тебе заказали товар, ты его доставил, а для чего он нужен вроде, как и не твое дело? Так?
— Не исключено. — Алан все так же спокойно глядел на меня. Я не видел в его глазах даже тени сомнений. Он был уверен, что поступает единственно правильным образом, и ничто не могло поколебать эту уверенность. Он не хотел понимать, что вторгаться в дела других людей неправильно, и совсем уж недопустимо, менять этих людей, даже не спросив их на это разрешение.
— У них же здесь нет государств, поэтому эти двое фактически никто.
— Они представляют значительную часть населения и этого уже достаточно. А ты что предлагаешь? Пойти и у каждого спрашивать мнение, относительно уже принятого решения? Провести референдум? Вспомни, сколько людей решилось спасти свои жизни, и ты поймешь, какой мы получим результат. Всего несколько сотен эмигрировало. Когда вампиры начнут активней действовать, возможно, число людей, пожелавших начать новую жизнь на другой планете, вырастет. Но, в лучшем случае, речь будет идти о нескольких тысячах. Что делать с оставшимися здесь двумя миллиардами? Оставить все на своих местах?
— Да. Это их сознательный выбор.
— Ты же сам у меня интересовался, почему мы не можем принудить местных жителей к спасению их собственных жизней. — Алан начал заводиться. — Принудить! Ненавижу таких людей, как ты. Теоретизировать готовы бесконечно долго, но стоит только дойти до дела, как вы поднимаете лапки, ссылаетесь на некие призрачные идеалы, и в кусты. Нужно делать, а не языком болтать!
— Ты понимаешь, какую чудовищную вещь собираешься претворить в жизнь? Ты изменишь их, изменишь непоправимо и навсегда. Ты их убьешь, пускай и не в биологическом смысле. Ты убьешь их личности, уничтожишь их естество. Они уснут одними людьми, а проснуться уже совершенно другими. Чем будет казаться им их прошедшая жизнь, все их идеалы? Нелепым сном, бредовым воспоминанием? Сколько людей от этого сойдет с ума, сколько будет уничтожено семей, сколько это породит насилия? Мне даже сложно представить себе все последствия такого шага. Ты этого хочешь?
— Я не говорил, что хочу — я сказал, что сделаю. И вовсе не потому, что привык держать слово. И не из-за родителей. Потому, что, не смотря на всю кажущуюся неправильность такого шага, другого пути нет. Поступить так, распылить этот газ, может быть и аморально, но верно! Это правильно. Жизнь превыше всего! Возникшие трудности местные жители смогут преодолеть, если они, в самом деле, хорошие люди, а не ошибка природы. Они всего лишь, в нужный момент, смогут взять в руки вилы, или топоры, или что под руки попадется, и защитить себя и свою семью. Да, будут определенные последствия и срывы, но, в конечном итоге, они и их мир смогут выжить. Это самое главное!
— Я не буду во всем этом принимать участие, — тихо сказал я.
— Да и не надо, — буркнул Алан. — Можешь уходить прямо сейчас, тебя никто не держит.
— Не могу я открыть сам дверь, и ты об этом прекрасно знаешь. Открой мне ее сейчас, и я уйду. Мне противно, что я во всем этом принимал участие. Мои поступки отвратительны сами по себе, но теперь их вообще невозможно оправдать. Я совершил гнусности во имя того, чтобы совершилась еще большая гнусность. Не хочу теперь видеть, как ты будешь уничтожать этот мир.
— Сколько в сказанном тобой пафоса! — Алан поднялся с кровати. — Прекрати, я тебя очень прошу — прекрати. Еще совсем не факт, что произошедшее изменения окажутся фатальными и не обратимыми. Мы знаем о функциях газа, но глубокое исследование не проводилось. Вполне вероятно, что геном он не затронет, и перестанет оказывать свое влияние через пару месяцев.
— И каковы шансы, что все будет развиваться по описанному тобою сценарию?
— Ну не знаю, — призадумался Алан, — пятьдесят на пятьдесят, наверное. У Дерека не было возможности проводить исследования ДНК, и смотреть какое влияние на него окажет газ. Просто, опытным путем установил, что спустя примерно полтора месяца, газ уже не передаваться от зараженного к следующему объекту.
— Будем надеться, что все так и получится, — пробурчал я. — Откроешь мне дверь на Станцию?
— Запросто. Ты уйдешь и даже не попытаешь счастья увидеться с Даной?
— Ты не хочешь отпускать меня? Почему? Для чего я тебе вновь понадобился? Я уже сказал, что не хочу видеть последствий от использования сферы Дерека.
— Да ты их и не увидишь! Я же описал, какое воздействие газ окажет на нас с тобой. Поэтому, когда он будет распылен, я сразу же отправлюсь на Станцию, чтобы не подвергнуться его воздействию. И раньше, чем через несколько месяцев ни один агент Света, ни один человек не ступит на эту планету, во избежание, так сказать последствий. — Алан поскреб переносицу. — Ты мне нужен, тут ты прав. Я привык к тебе. Привык, что мне есть на кого положиться, что ты всегда прикроешь. Да и, откровенно говоря, чувствую я себя паршиво. Я открою для тебя дверь в любой момент — сам понимаешь, это не проблема. Но я прошу тебя, помоги мне еще совсем немного.
