— Ну давай же, чего копаешься, — проворчал Джонс.
— Сейчас, сейчас, минутку, вот уже почти и готово, — торопливо отозвался Обадэй.
Он привязал к шнуру кусок изогнутого крюком железного прута, осторожно подошел к раскрытому окну и стал потихоньку опускать его внутрь. Но тут случилось нечто странное! Как только крюк миновал подоконник и попал внутрь комнаты за окном, он немедленно изменил направление движения и пошел вправо.
Обадэй раскрыл рот и с глупым лицом смотрел на происходящее. Еще бы, можно себе представить такое: шнур с грузом на конце сначала вертикально свешивается вниз, а потом вдруг, нарушая все законы физики, уходит под прямым углом куда-то в сторону!
— Это, наверное, потому, что там притяжение другое, — сообразила Диба. — Под нами, оказывается, не пол, а стенка. Так что тут нужен какой-нибудь багор.
Они попытались достать револьвер с помощью одного из епископских посохов, но он оказался коротковат.
— Надо бы поторопиться, — проворчал Джонс, глядя, как Скул изо всех сил удерживает окно.
Вдруг послышался легкий треск: это трещала доска, которая не давала черному окну закрыться. Все настороженно переглянулись.
— Так и знала., что придется все делать самой, — пробормотала Диба.
Не успев даже подумать о последствиях, она вздохнула и прыгнула прямо в раскрытое окно.
За спиной раздались испуганные крики друзей, да что толку: Диба была уже внутри.
Странное это было падение: сначала вниз, а потом резко вбок. Секунда — и девочка покатилась по полу небольшой комнатки.
— Диба! — донеслось снаружи. — Ты с ума сошла, вылезай сейчас же!
Она оглянулась. И что же она увидела? Окно, а вокруг него, по периметру, внутрь заглядывают испуганные лица друзей: снизу, где подоконник, с боков, и даже сверху. Странно, почему они не падают? Прилипли к стенке, что ли? А-а, это Хеми вниз головой изо всех сил тянет обе руки, старается достать до нее.
— Подожди-ка минутку, — сказала она.
Нонпушка висела на стене прямо напротив.
Диба сделала несколько шагов по бетонному полу. Друзья наперебой кричали, чтобы она поторопилась. Все ее чувства как-то странно, неестественно обострились: например, она отчетливо видела мельчайшие трещинки на полу ггод ногами и на стенах тоже. И все остальные звуки четко прорезало едва слышное жужжание горящей лампочки под потолком.
Собравшись с духом, Диба протянула руку к револьверу и взялась за деревянную рукоятку. Она была почти уверена, что снять его со стеньг вряд ли получится. Но, как ни странно, получилось! Он снялся легко, и теперь грозное оружие у нее в руках!
Нонпушка оказалась гораздо легче, чем можно было ожидать. Она медленно поднесла ее поближе и задумчиво стала разглядывать.
Револьвер оказался очень старый, весь потертый и покрытый пятнами ржавчины. Диба попробовала покрутить барабан. Он вращался довольно легко и с негромким сухим треском.
Негромкое, но отчетливое жужжание все еще беспокоило ее, но теперь Диба была не совсем уверена, что это жужжит электрическая лампочка. Она замерла и прислушалась. Закрыла глаза.
«Как бы мне тут не уснуть», — подумала она.
Звук доносился из-за двери. Она приложила к дереву ладонь. Оттуда, из комнаты за дверью, или коридора или что там еще за ней находится, явно доносились какие-то неясные звуки.
«Можно открыть эту дверь и посмотреть, что там такое, — подумала она. — Раз уж тут есть нонпушка, то почему бы не найти еще что-нибудь полезное… Или приятное. Может, какой-нибудь сад. Или спальня. Или телефон… О да, телефон! И тогда можно еще раз позвонить домой!»
Она осторожно потянула за ручку двери.
Нет, все-таки как-то тревожно на душе. Что же ее беспокоит? Она замерла, размышляя, что бы это могло быть. Что-то не так, что-то неправильно, вот только что?
— Диба-а! — услышала она чей-то голос и поняла, что слышит этот голос уже не в первый раз. — Диба! Да оглянись же ты! Посмотри сюда! Поверни голову!
Она послушалась и с любопытством обернулась на крики. Ах да, это же ее друзья! Но как странно, что они заглядывают в окно комнаты сбоку. И сверху торчит голова… Чья это голова? И чего они так машут руками?
Вдруг картина за окном дернулась, сдвинулась, и головы исчезли. Дибу как холодным душем окатило; она вдруг снова пришла в себя, все вспомнила и поняла! Это черное окно… да, это оно! Это оно пытается освободиться от стягивающих его пут!
Но что это было с ней такое? Какой-то дурной сон, наваждение…
— Давай обратно! — донесся до нее крик Хеми. — Оставь эту дверь в покое!
Тут за окном показалась паучья лапа. Наверное, освободилась из силка. Острыми коготками она вцепилась в доску, которая не давала окну закрыться, и с силой вырвала ее.
Окно с треском захлопнулось.
За стеклом еще раз промелькнули искаженные ужасом лица ее друзей, но криков больше не было слышно. Странно, все происходит, как в замедленном кино. Как долго она поднимает руку с нонпушкой… потом размахивается и швыряет… револьвер, вращаясь, как бумеранг, летит к окну…
Да, большой и тяжелый револьвер, вращаясь в воздухе, пролетел через всю комнату и попал в самую середину окна. Стекло разлетелось вдребезги, на сотни мелких осколков, и окно конвульсивно задергалось. И все это очень, очень медленно!
Диба сорвалась с места и бросилась к окну. Поднимая ногу для первого шага, она видела, как ее друзья, Хеми, Обадэй, а вот и Джонс, и словеныши, все они, растопырив руки, пытаются поймать на лету увесистый револьвер. Он летит прямо им в руки, но в самом конце своей траектории останавливается, на какое-то мгновение зависает в воздухе и снова летит обратно! А она делает только второй шаг!
Еще немного, еще несколько шагов к разбитому окну… Но что это? А-а, еще одна освободившаяся от пут паучья лапа!
А нонпушка летит обратно, летит прямо Дибе в лицо. Вот она пересекает границу окна, из рамы которого торчат осколки разбитого стекла, как вдруг снаружи мелькает крючок епископского посоха! Это один из епископов (интересно, кто: Бон или Бастор?) ловко цепляет им за защитное кольцо спускового крючка, и пистолет мгновенно пропадает из виду!
Диба закрыла лицо ладонями и с отчаянным криком бросилась головой прямо в окно. Острые края разбитого стекла чиркнули по ее густым волосам. Не открывая глаз, она пролетела через окно, земное тяготение резко поменялось, ее потащило куда-то в сторону, а там уже ее подхватили руки друзей.
— Диба! Диба! Ура! Живехонька! Надо же! Вернулась! Ура!
Диба открыла глаза. Друзья обнимали ее, толкали, тискали, а оба епископа вдруг ни с того ни с сего пустились вокруг нее в пляс.
— Что там с тобой случилось? — спрашивал Хеми. — Ты вела себя так странно!
— Сама не знаю. Что-то вроде транса. Я была как во сне. Там что-то такое было, в этой комнате, что-то такое… Не знаю, как сказать… Эй, а где же наше окно? — вдруг закричала она.
— Удрало, — пошутил Джонс.
Далеко черное окно удрать не успело. Оно лежало всего в нескольких метрах. Туда его свинцовым сапогом зафутболил Скул, после того как из него выпрыгнула Диба. А теперь оно с разбитым стеклом, едва передвигая свои тонкие лапы, как раненый паук, отползало прочь, пытаясь скрыться в тени Веб-минстерского аббатства.
Сердце Дибы, еще недавно колотившееся как бешеное, почти успокоилось.
— Мне его даже немного жалко, — сказала она.
Она по очереди обняла всех своих друзей, не исключая и епископов, к их очевидному и несказанному удовольствию. На конце посоха одного из них, а именно Бона (вот ловкач-то!) болтался пистолет. Он щеголевато вертел им и с довольным видом улыбался.
— Ну вот мы и добыли нонпушку, — сказала Диба. Все столпились, разглядывая таинственное оружие.
— Да-а, потрясающая штука, — сказал Хеми.
— Какой старый, — добавил Обадэй.
— Бывают же люди! Ей не только удалось вернуться обратно, но еще кое-что прихватить с собой, — сказал Бон, глядя на Бастора.
— Везучая у нас оказалась арахнофенестранавтка! По правде говоря, я и не думал, что когда-нибудь увижу это оружие, — подхватил Бастор.
— Постойте, он же не заряжен, — вдруг сказал Джонс, осмотрев револьвер. — Где патроны?
И все сразу умолкли.
— Что ты сказал? — наконец спросила Диба.
— Я… Эта штука, — запинаясь, ответил Джонс (он побледнел под ее пристальным взглядом), — она не заряжена. — Он ткнул пальцем в нонпушку. — Где патроны?
— Боеприпасов, значит, к ней нет, — устало сказала Диба. — Очень хорошо.
И потеряла сознание.
Диба вяло ковырялась в остатках еды.
Когда она очнулась от обморока, первое, что увидела, — озабоченные лица хлопочущих вокруг друзей. Они сразу ужасно обрадовались и решили, что во всем виновато плохое питание, ну, плюс еще тяжелые переживания последних дней. В целом Диба была вполне здорова.
