И тут раздалось тихое покашливание. Увлечённая своими звёздами преподавательница не заметила, что уже несколько минут на пороге её класса стоит генеральный инспектор Хогвартса.
— Простите, что прерываю вас, — с вежливой улыбкой сказала Долорес Амбридж, — мне просто хотелось уточнить… Наверное, я неправильно поняла ваше объяснение. Вы ведь не могли сказать, что маггл разбирается в магии лучше, чем волшебники?
— Это не просто маггл, это великий учёный, великий человек!.. — горячо возразила Аврора Синистра. — И потом мои слова следует понимать в переносном смысле. Конечно, обычные люди не могут притянуть к себе чайник с помощью заклинания «Акцио», но…
— Смыслы — опасная вещь, — перебила Долорес. — В них легко запутаться и легко ошибиться. Поэтому будет лучше, если на своих уроках вы ограничитесь прямым смыслом… Возможно, в этом есть и вина Министерства Магии, — задумчиво произнесла она. — Мы давно собирались пересмотреть программу курса астрономии, но всё время откладывали… Теперь, как я вижу, это стало неотложной проблемой…
— Вы можете переписать учебники и стереть из них неугодные вам имена, — раздался глухой голос с последней парты, — но вам не уничтожить законы природы. Ваше тело притягивается к земле не с помощью заклинаний, и солнце освещает землю не благодаря магии. Хотите вырастить детей, разбирающихся только в притяжении посуды?
Все замерли, ожидая, что скажет Амбридж.
— После урока жду вас в своём кабинете, — тихо произнесла генеральный инспектор Хогвартса.
Когда она ушла, Аврора Синистра повернулась к Карлу и сказала с грустной улыбкой:
— Спасибо, но, кажется, у нас не получилось оправдать Эйнштейна.
Карл опустил голову. Он сам понимал, что не получилось. Понимал, что все слова бессмысленны, и не знал, зачем продолжает произносить их, зачем спорит. Карла злили собственная несдержанность и собственное бессилие. А в его обмелевшей душе уже не хватало места, чтобы растворить эту злобу. «Только попробуй снова заставить меня писать своим пером! Я сделаю так, что слова будут вырезаться у тебя на груди!» — думал он, идя к Амбридж.
Но генеральный инспектор Хогвартса не предложила ему ни пера, ни бумаги. Кивком указав на стул, он сказала:
— Мистер Штерн, вам, очевидно, не нравится, как организован учебный процесс в Хогвартсе?
— Не нравится.
— И, возможно, вы делились своими соображениями с другими учениками?
— Свои соображения я предпочитаю оставлять при себе.
— На сегодняшнем уроке вы очень ярко продемонстрировали своё предпочтение, — насмешливо прокомментировала Долорес Амбридж.
— Вы же спрашивали про учеников.
— Что ж, — помолчав, сказала она, — вы ни с кем ни о чём не говорили. Но, наверное, вы знаете тех, кто имеет сходные с вами мысли. Наверное, вы знаете о тайных обществах, организованных этими учениками…
«Конечно, знаю! Нужно быть идиотом, чтобы вырезать на Гарри Поттере нравоучения, и ждать, что он после этого станет поддерживать образовательный процесс в Хогвартсе! И только идиот будет запрещать использовать палочки на уроках Защиты, а потом надеяться, что ученики сами не научатся защищаться!»
— Согласно Декрету об образовании № 24 такие общества запрещены, — продолжила Долорес. — Если вы назовёте мне несколько имён, я постараюсь закрыть глаза на ваше несносное поведение.
— Мне только кажется, или в вашем предложении есть что-то не очень благородное? — насмешливо прокомментировал он.
Долорес сжала руки, но сдержалась.
— Мистер Штерн, то, что вы до сих пор не исключены из школы, чистая случайность…
«И имя этой случайности — мистер Малфой».
— Но я могу эту случайность исправить. В Министерстве ещё действует программа помощи несовершеннолетним… магглорождённым волшебникам. Но она прекращает своё действие, если несовершеннолетний волшебник превращается в несовершеннолетнего преступника. Повторяю ещё раз, назовите имена нарушителей, и я отпущу вас.
Карл посмотрел на неё. В его взгляде не было больше ни надменности, ни злости.
— Вы правы, профессор, я дрянь. Но вы ошибаетесь, считая, что я дрянь настолько.
— Ясно… — сдержанно ответила Долорес Амбридж и посмотрела на часы. — Тогда у меня не остаётся другого выбора…
В кабинет постучали.
— Войдите, — сказала Долорес, подходя к двери. — Вы принесли то, что я просила?
— Да, вот сыворотка… — профессор Снейп замолчал, заметив сидящего на стуле Карла.
— Жаль, что сегодня под подозрение попал студент вашего факультета, — спокойно проговорила Долорес Амбридж, — но один из наших главных принципов — объективность и непредвзятость. Это сыворотка правды, — сказала она, повернувшись к Карлу, — и если вы что-то скрываете, сейчас мы об этом узнаем.
Карл посмотрел на профессора Снейпа, и во взгляде юноши промелькнул страх.
Недавно Тёмный Лорд спросил Северуса Снейпа: «Как думаешь, чего он боится больше всего?» Снейп ответил, что ему нет дела до его мыслей и страхов. «Напрасно… Страх помогает управлять людьми… А этот мальчишка больше всего боится причинить боль другим…»
— Конечно, — ответил Северус Снейп, протягивая Долорес пузырёк.
— Пейте, — приказала она Карлу.
Тот снова посмотрел на своего учителя.
— Пейте! — властно повторила женщина.
Карл медленно поднёс к губам пузырёк и выпил.
Плечи юноши поникли, а голова опустилась, ничего не выражающие глаза рассматривали ковёр на полу.
— Вы слышите меня? — спросила Амбридж.
— Да, — тихо ответил Карл.
— Назовите имена учеников, не довольных политикой Министерства Магии.
— Их много… Очень много… Представитель министерства ведёт у нас Защиту от Тёмных искусств… Она нам не нравится… Она всегда одевается в розовое и напоминает принцессу-переростка…
— Назовите мне имена учеников!
— Долорес Амбридж… Её зовут Долорес Амбридж… Она не очень красивая… А в детстве, наверное, мечтала стать похожей на принцессу… Мечтала встретить человека, который полюбит её, мечтала иметь семью… Но не получилось… Всё, что у неё есть теперь, это работа. Поэтому она так заботится о Министерстве Магии, законах, декретах, правилах… Она не сумела больше ничего найти в жизни и защищает то, что нашла… Защищает строго, иногда даже жестоко…
— Имена учеников! — встряхнув его за плечи, крикнула Амбридж.
— Учеников она не любит… и боится… Все они напоминают ей себя… Но в отличие от неё, у них получается… Они радуются жизни, шутят, влюбляются… Красивые и счастливые, они показывают, как мертвы защищаемые ею правила, как мертва её жизнь… Она вырезает правила на их ладонях… «Вы не должны лгать!» И не понимает, что эти слова обращены к ней самой. Это она вот уже много лет обманывает себя, пытаясь за розовой мишурой и пушистыми коврами спрятать пустоту души…
— Что он несёт? Это действительно была сыворотка правды? — Долорес с недоверием посмотрела на Северуса Снейпа.
— Разумеется, — холодно ответил он. — Кроме того, я ведь не знал, что вы собираетесь допрашивать моего студента.
Долорес снова повернулась к Карлу:
— Перестаньте говорить обо мне, расскажите о других!
— Другие?.. Мой учитель… Северус Снейп… мой учитель… он всегда… Но довольно, — глухо произнёс Карл, поднимая голову.
— Это что, всё фарс? — вскричала Долорес Амбридж, выхватывая из его рук пузырёк. — Вы дали ему что-то другое!
— Нет, там была сыворотка правды, — откинувшись на спинку стула, сказал Карл. — Но есть заклинание, превращающее её в воду…
— Вы не произносили заклинания, не доставали волшебной палочки!
— Мне не обязательно произносить заклинания или доставать волшебную палочку… Не беспокойтесь, профессор Амбридж, — произнёс Карл, вставая, — всё, что я сказал, правда… Всё, чего не сказал, тоже… — тихо добавил он, посмотрев на профессора. — С вашего разрешения…
В коридоре он услышал тяжёлые шаги. Карл повернулся и сказал со слабой, болезненной улыбкой:
— Спасибо, профессор. У меня до сих пор не получается это заклинание. Самое большое — могу превратить в воду тыквенный сок…
— Я спасал не вас, — оборвал его Северус Снейп.
— Конечно, не меня…
Несколько секунд он стоял, освещая коридор своей уродливой улыбкой, потом медленно побрёл к себе…
«Вы не знаете, каким будете в моём сне. Не знаете, будет ваше лицо хранить строгую невозмутимость, или плечи вдруг поникнут, и взгляд затуманит усталость. Вы не знаете, что расскажете мне о себе… Не знаете, что сделаете… Вы не можете заставить себя не сниться мне… Чтобы я перестал видеть вас во сне, вы должны меня убить…»
(Из «Дневника сновидений» Карла Штерна)
Глава 30. Идущий впереди — мост для идущего позади — I
