— Да-a… а мы так ничего из этого и не увидим, — сказала Серена, — потому что этот дурацкий ржавый развалюха-корабль теперь нигде и никогда не останавливается!
БУМ!
— А мой бедный, милый Артур вынужден проводить все свое время в этом кошмарном моторном отсеке с этими железяками! — сердито добавила Серена. — Ненавижу этот корабль!
Серена повернулась и решительно вышла из каюты.
Корби взяла карандаш и раскрыла путеводитель Хоффендинка…
ПУТЕВОДИТЕЛЬ XОФФЕНДИНКА ГОРОДА ПОБЕРЕЖЬЯ ДАЯЬКРЕЦИИ МЕСАПОЛИ
Мссаполи находится в некотором отдалении от моря, уютно расположившись по берегам реки Меса. Все двадцать мостов через реку окажутся достойными вашего внимания, так же как и любой из домов по обеим сторонам реки.
Обитатели Месаполи примечательны своим крайне малым ростом: редко кто из них достигает метра и двадцати сантиметров. Но это с лихвой компенсируется их весьма суровым характером, и другие далькрецианцы опасаются месаполийцев из-за их вспыльчивости. К счастью, они также невероятно гостеприимны, по крайней мере до тех пор, пока никто не упоминает их малый рост.
Другим предметом гордости месаполийцев является их прославленный Сипящий Осел. Это существо знаменито тем, что может прокашлять «Элегию Святого Джорджа», национальный гимн Далькреции.
«Городок с двадцатью мостами, — подумала Корби. — Как бы это, наверное, понравилось папе…»
БУМ!
На этот раз весь корабль содрогнулся, а затем резко накренился на правый борт и вновь выровнялся. Корби захлопнула путеводитель Хоффендинка, поспешно оделась и выскочила из каюты, чтобы узнать, что же там на самом деле происходит.
Тёмно, здесь так темно. Я не могу ничего вспомнить…
— К бою! — заорал Губерт, швыряя мяч через всю палубу.
— Халды-балды! — отозвались Эрнест, Седрик и Тоби, встав полукругом и сцепив руки.
Корби отошла чуть в сторону, и мяч, просвистев мимо и едва не задев ее, оказался в руках у ее братьев. Она повернулась к Губерту и успела заметить, как Жон-Жолион исподтишка сделал ему подножку, отчего Губерт во весь рост растянулся на палубе.
— Халды-балды! — хором заорали Эрнест, Седрик и Тоби, кидая мяч назад своему брату — лишь для того, чтобы увидеть, как'Жон-Жолион с самодовольным видом поймал мяч и, прижав его к себе, помчался к корзине для морского регби.
— Отличная попытка, парни, — ухмыльнулся он. — Вы было почти что выиграли. — Он забросил мяч в пустую корзину. — Похоже, этот раунд за мной!
Братья Флад переглянулись. Губерт, потирая подбородок, поднялся на ноги и пожал Жон-Жолиону руку.
— Думал, тут я вас обставлю, — сказал он огорченно, хотя по выражению его лица было видно, что он заметил подножку и считает игру Жон-Жолиона нечестной. — Был уверен, как в чихе Лемюэля в день стирки.
— Надо учиться проигрывать, — самодовольно проговорил Жон-Жолион и, заметив идущую по палубе Корби, нагнал её и зашагал с ней рядом, — Ага, мисс Флад, — с улыбкой произнес он. — Не подскажете, где бы я мог найти вашу красавицу сестру? Уверен, что на нее произведет неизгладимое впечатление то, что я не только остался в живых после игры, но даже выиграл в морское регби у ваших братьев.
Корби выдавила из себя подобие улыбки:
— Полагаю, что она с мамой, на палубе справа по борту. — Корби нахмурилась. — Я только хотела узнать насчет этого стука…
— Значит, говорите, справа по борту? — сказал Жон-Жолион, обгоняя Корби. — А что касается стука, так это забота Артура. Я ничуть не намереваюсь пачкать свой руки!
Корби вспыхнула. До сих пор она еще не была вполне уверена насчет лейтенанта Жон-Жолиона Сластворта-Хруста, но теперь он ей определенно не нравился.
— По крайней мере, — сказала она, поспевая за лейтенантом, — похоже, что грязные руки Артура не испугали Серену, когда они встретились вчера вечером…
Внезапно остановившись, Сластворт-Хруст повернулся к Корби, его глаза сузились.
— Встретились вчера вечером? — переспросил он.
— Да, — сказала Корби. Настала ее очередь обогнать лейтенанта. Она направилась вверх по лестнице. — Они встретились вчера вечером, когда вы ушли, — бросила Корби через плечо. — Они были словно две Рыбы Любви!
Взойдя по лестнице, она прошла вдоль палубы и уселась в механическое кресло рядом с мамой, которая, как выяснилось, спала, пряча лицо под мягкой соломенной шляпой. В одной руке она сжимала свою большую сумку, а в другой держала открытый проспект Школы Высокой Бухты.
«Поделом этому лейтенанту, — думала Корби. — Теперь-то у него поубавится самодовольства!»
На кресле было выгравировано: МОРСКОЕ САМОХОДНОЕ КРЕСЛО. КРЕЙН И СЫНОВЬЯ. Корби взялась за торчащий сбоку из кресла рычаг и нажала. Раздался негромкий свистящий звук, и кресло, приподнявшись на механических ножках, неуклюже зашагало по палубе. Корби отпустила рычаг, и, мягко скрипнув, кресло остановилось.
Невдалеке от себя Корби заметила Шляппенглоттеров. Они сидели в креслах, в своих конических шляпах и длинных пальто, увлеченные беседой. Время от времени мистер Шляппенглоттер писал что-то на крошечном клочке бумаги и передавал его жене, которая с загадочным видом изучала записку, а затем переворачивала и писала что-то на другой стороне. Записки переходили из рук в руки, и супруги не переставали шептаться, то и дело кидая быстрые взгляды в направлении носа корабля.
«Чем это, хотелось бы знать, они занимаются?» — подумала Корби.
— Виффл-виф-виф-виффл, — произнесла миссис Шляппенглоттер.
— Муммер-ммм-ммум-мум, — ответил ей мистер Шляппенглоттер.
Завидев Корби, они спешно попрятали свои записки и замахали руками в знак приветствия.
— Виффл-виф-виф? — спросила миссис Шляппенглоттер.
— Мум-муммер-ммум? — поинтересовался мистер Шляппенглоттер.
— Нет, спасибо, — сказала Корби. — Я как раз только что поела…
— Виф? — озадаченно спросила миссис Шляппенглоттер.
— Муммм! — сказал мистер Шляппенглоттер, пожимая плечами.
Корби потянула рычаг. Кресло двинулось вперед и, переваливаясь с боку на бок, миновало Шляппенглоттеров, завернуло за угол и…
Корби отпустила рычаг, и кресло, задребезжав, остановилось.
Мистер Таймс-Ромэн смотрел прямо на Корби, и на его губах играла усмешка. Его собственное морское самоходное кресло фирмы «Крейн и Сыновья» преграждало Корби дорогу.
— Так, так, так, — произнес он своим глухим зловещим голосом, — Похоже, перед нами та самая девочка, которая подслушивала.
— Шпионила, — прошипел мистер Франклин-Готик, появляясь на своем кресле сбоку от Корби.
— Вынюхивала, — добавил мистер Гарамонд, направляя свое кресло, чтобы встать по другую сторону от Корби.
— Подглядывала, — проговорил мистер Бембо.
— Совала свой нос, — добавил мистер Палатино, вместе с мистером Бембо заходя на своих креслах Корби за спину.
Корби сглотнула. Братство Клоунов окружило ее со всех сторон. Пять пар холодных, жестких глаз не мигая смотрели на нее. От пяти неприятных, беспощадных улыбок по ее спине забегали мурашки. Незаметно опустив руку, Корби сжала рычаг своего кресла. Она одарила мистера Таймс-Ромэна своей самой широкой, самой радушной улыбкой.
— О, какая прелесть! Какая прелесть! — засмеялась Корби сквозь стиснутые зубы. — Должно быть, это новый номер, который вы репетируете!
Она рванула рычаг своего кресла, которое, заскрежетав, прыгнуло вперед, растолкав кресла мистера Таймс-Ромэна и мистера Гарамонда. Корби загрохотала по палубе, а за ее спиной пять механических кресел, со скрипом развернувшись на своих ножках, поскакали за ней вслед.
— Ловите ее! — гремел зловещий голос мистера Таймс-Ромэна. — Отрежьте ей все пути!
Корби в ужасе увидела, как мистер Бембо и мистер Палатино, галопом проскакав мимо нее, остановили свои кресла посреди единственного выхода с палубы. Она со всей силы потянула рычаг влево. Ее кресло крутанулось вокруг себя, и Корби нос к носу столкнулась с мистером Таймс-Ромэном. По бокам от него сидели в своих креслах Гарамонд и Франклин-Готик.
— Попалась, как акробат-недоучка на шаткой трапеции! — торжествующе захохотал мистер Таймс-Ромэн.
Корби зажмурилась и что было сил рванула рычаг. С невероятным грохотом ее кресло врезалось в кресло мистера Таймс-Ромэна.
— Ффу! — выдохнул мистер Таймс-Ромэн, когда его кресло сложилось вдвое, а сам он оказался зажат внутри.
Корби вскочила на ноги и бросилась бежать. За спиной слышался треск и злобные вопли — один за другим клоуны налетали на обломки ее собственного механического кресла. Но Корби даже ни разу не оглянулась.
