Йон Колфер - Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

— Нет, этого не произойдет, вот увидишь, — Артемис ласково улыбался, — это судно — всего лишь психическое расстройство. Я просто построил это видение по памяти, по одному из чертежей Жеребкинса, на который я тайком взглянул. Мне нужно встретиться со своим безумием. Как только я докажу себе что все это только в моей голове, оно там и останется.

Элфи поползла по крыше, чувствуя внутри себя вибрацию: магия начала работать над ее телом.

Силы возвращались, но медленно, ноги передвигались, словно свинцовые трубы.

— Послушай меня Артемис. Поверь мне.

— Нет, — рявкнул Артемис, — я не доверяю никому из вас. Ни Дворецки, ни собственной матери.

Артемис втянул голову в плечи

— Я не знаю чему верить и кому доверять. Но я знаю, что не может произойти аварии космического аппарата именно здесь и именно сейчас. Шансы против нее слишком астрономические. Мой разум играет со мной, и я должен показать кто босс.

Элфи восприняла только половину сказанного, но она услышала достаточно, чтобы понять, что Артемис относится к своему собственному сознанию как к отдельной личности, это и является предупреждающим сигналом и не важно, что за диагноз поставил врач.

Зонд продолжал приближаться к ним, не затронув отсутствие веры Артемиса в его существовании и маневрируя перед ним. Для памяти он, несомненно, кажется слишком реальным. Длинные зубчатые полосы зияли на носовом корпусе, словно шрамы от молний, крупная дробь вмятин осыпала фюзеляж. Рваный полукруглый кусок отсутствовал на одном из стабилизаторов, будто в космосе получил укус пролетающего мимо корабля.

«Это не кажется таким уж бесплотным, должно быть у меня более живое воображение, чем я думал», — признал Артемис.

Двое из глушителей корабля сильно дули, рев двигателя заполнил все серое небо.

Артемис ткнул пальцем на судно.

— Ты не реальный! — крикнул он, хотя даже не слышал собственных слов. Корабль был достаточно низко и Артемис прочитал сообщение, написанное несколькими почерками и пиктограммами под носовым корпусом.

— «Я пришел с миром», — пробормотал он и подумал: «четыре слова. Смерть».

Элфи тоже думала, образы случившегося мелькали, словно огни в вагонах поезда, но не было ни одной идеи, которая помогла бы пройти через этот хаос.

«Я не могу добраться до него с этой крыши. Артемис умрет, а я ничего не могу сделать, и мне остается только смотреть».

Истеричная мысль пришла в голову слишком поздно.

«Это Дворецки собирается убить меня».

Канкун, Мексика, за ночь до этого.

Мужчина в арендованном Фиате 500 громко выругался, когда его огромная нога раздавила маленькие тормоза и педаль акселератора, в сотый раз, заглушив крошечную машину.

Водить этот миниатюрный автомобиль было бы намного легче, если бы я сидел на заднем сиденье и мои колени не упирались бы мне в подбородок, — думал мужчина. С этой мыслью он остановился у края впечатляющего залива Канкуна.

В отражении миллионов мерцающих огней с люкс-апартаментов, он совершил акт вандализма над Фиатом что, несомненно, стоило его залога и возможно отправит его в первые места в черном списке проката Герц.

— Так-то лучше, — буркнул мужчина и бросил сиденье водителя на обочину.

«В Герц сами виноваты», — думал он, рассуждая логически. «Вот что случается, когда ты всучиваешь игрушечную машинку человеку с моими пропорциями. Все равно, что загружать 50-калибровые патроны в револьвер Деррингер. Смешно». Он втиснулся в машину и, управляя с заднего сидения, влился в поток машин, который, несмотря на время близкое к полуночи, был тесен словно множества вагонов поезда.

«Я иду Джульетта», — думал он, сжимая руль, словно это он был угрозой для его маленькой сестренки. «Я в пути».

Водителем этого небрежно отремонтированного Фиата, был, несомненно, Дворецки, телохранитель Артемиса Фаула но, конечно же, он не всегда был известен под этим именем. В ходе своей карьеры солдата удачи Дворецки присваивал множество псевдонимов, чтобы защитить свою семью. Группа сомалийских пиратов знала его как Джентльмена Джорджа, некоторое время он работал в Саудовской Аравии под именем Капитан Сталь (Артемис потом обвинил его в кричащей театральности) и в течение двух лет в перуанском племени Исконахуа таинственного гиганта, защищающего их деревню, знали как Эль-Фантома-дэ-ля-Сельва, призрака из джунглей. Конечно, с тех пор как он стал телохранителем Артемиса Фаула времени на подобные сайд-проекты не стало.

Дворецки приехал в Мексику по настоянию Артемиса, что вряд ли было необходимым; после того как однажды Дворецки прочел сообщение на смартфоне его патрона.

Они были на середине занятия по смешенным боевым искусствам, тогда, в тот день, когда телефон зазвонил. Полифоническая версия «Мольба о прощении» Моррикона извещала о прибытии сообщения.

— Никаких телефонов в доджо, Артемис, — загудел Дворецки, — ты знаешь правила.

Артемис сделал еще один удар в ручную макивару; удар слева был слабым и менее точным но, по крайней мере, он попал в цель. До недавнего времени, удары Артемиса настолько промазывали, что в реальных боевых действиях прохожий был бы в большей опасности, нежели напавший.

— Я знаю эти правила Дворецки, — сказал Артемис, делая несколько вдохов, чтобы продолжить предложение, — телефон совершенно точно был выключен. Я проверил это пять раз.

Дворецки снял макивару, которая в теории защищала руки от ударов нападавшего, но в этом случае охраняла пальцы Артемиса от ладоней Дворецки похожих на лопаты.

— Телефон выключен, но все же звонит.

Артемис зажал перчатку между коленей и высвободил руку.

— Это означает что-то чрезвычайно важное. Было бы очень безответственно с моей стороны не проверить его.

— Твоя речь кажется странной, — заметил Дворецки, — какой-то неестественной… Ты считаешь слова?

— Это смешно… на самом деле, — сказал Артемис краснея, — я просто внимательно подбираю слова.

Он поспешил к телефону, собственного производства со специальной операционной системой в основе, которой лежат и человеческие и волшебные технологии.

— Это сообщение пришло от Джульетты, — сказал он, заглядывая на трехдюймовый сенсорный экран.

Досада Дворецки немедленно испарилась.

— Джульетта прислала что-то очень важное? Что она говорит?

Артемис молча передал ему телефон, который казалось, съежился от объятий массивных рук Дворецки.

Сообщение было коротким, но экстренным. Только пять слов.

«В беде, Домовой. Приходи один»

Дворецки пальцами сжимал телефон, пока на корпусе не появились трещины. Имя телохранителя, у которого было тату в виде голубого бриллианта, всегда было строго охраняемым секретом, и то, что Джульетта назвала его по имени, доказывало, насколько ее беда была серьезной.

— Естественно я пойду с тобой, — быстро сказал Артемис, — Мой телефон может проследить этот звонок до каждого квадратного сантиметра, и мы сможем быть где угодно меньше чем через день.

В лице Дворецки читалась бушевавшая борьба между старшим братом и профессионалом.

Наконец профессионал одержал верх.

— Нет Артемис. Я не могу подвергать тебя опасности.

— Но…

— Нет. Я должен идти, а ты возвращайся в школу. Если Джульетта в беде я должен действовать быстро и заботится о тебе, это просто удваивает мою ответственность. Джульетта знает как серьезно я отношусь к своей работе и она никогда бы не попросила меня прийти если бы ситуация не была опасной.

Артемис прокашлялся.

— Возможно и не такая опасная. Может быть это скорее ее беспокойство, чем какая-либо реальная опасность. Но в любом случае ты должен идти как можно скорее…

Он выхватил телефон из рук Дворецки и постучал по экрану.

— Канкун, Мексика — это место назначения.

Дворецки кивнул. Это имело смысл. Джульетта в настоящее время вместе с мексиканской труппой по реслингу создавала себе репутацию как Нефритовой Принцессы и молилась, чтобы ей позвонили из Мировой Ассоциации Реслинга.

— Канкун, — повторил он, — я никогда там не был. Там не так часто требуются такие люди как я. Слишком безопасно.

— Самолет в твоем распоряжении, — сказал Артемис и нахмурился недовольный предложением, — но надеюсь все это не более чем… уловка.

Дворецки покосился на своего молодого патрона. Что-то случилось с мальчиком — в этом он был уверен, но сейчас важна была только Джульетта, а забота об остальных — в другом углу мозга.

— Это не уловка, — сказал он тихо и приливом сил добавил, — А тот, кто отправил это сообщение — пожалеет об этом.

Чтобы доказать свои намерения Дворецки позволил старшему брату в себе освободиться на мгновение и ударил тренировочный манекен так сильно что его деревянная голова слетела и закружилась на учебном мате как волчок.