«Да, действительно мы, но есть несколько вопросов, которые мы сначала должны обсудить сначала,» — сказал Дамбледор. «И я предпочел бы не сделать это в открытую. Мы злоупотребим гостеприимством твоих дяди и тёти ещё немного.»
«Вы собираетесь… Вы собираетесь…»
Вернон Дурслей вошёл в комнату, Петуния протиснулась следом и встала плечом к плечу с мужем, а Дадли спрятался за родителями. «Да,» — просто сказал Дамблдор.
Он извлёк палочку так быстро, что Гарри едва заметил это; с лёгким щелчком, диван выдвинулся вперед, тут же колени у всех Дурслей подогнулись и они одновременно против своей воли уселись на диван. Ещё один щелчок палочки и диван вернулся на прежнее место. «Мне кажется, так будет удобнее», — любезно прокомментировал Дамблдор.
Когда он убирал палочку в карман, Гарри заметил, что его рука почернела и сморщилась; это выглядело, как если бы плоть была сожжена. «Сэр — что случилось с вашей…» «Позже, Гарри,» — остановил его Дамблдор. «Пожалуйста, сядь. »
«Я мог бы предположить, что Вы собирались предложить мне передохнуть? „обратился Дамбледор к Дяде Вернону, — «но обстоятельства свидетельствуют, что в данном случае такой оптимизм был бы скорее проявлением глупости.“
Он в третий раз взмахнул палочкой, и пыльной бутылки, а также пять стаканов появились из воздуха. Бутылка сама по себе наклонилась и разлила по стаканам какую-то жидкость медового цвета. Стаканы тут же подплыли по воздуху к каждому из сидящих.
«Прекрасная настойка из дубового мёда госпожи Росмерты,» — объяснил Дамблдор, поднимая стакан. Гарри, схватил свой и попробовал. Он никогда не пробовал ничего подобного, но ему очень понравилось. Дурслеи, обменявшись быстрыми, испуганными взглядами сначала пытались полностью игнорировать стаканы, но это оказалось нелегко они медленно подбирались прямо к их головам. Гарри не мог избавиться от мысли, что Дамблдору это нравится.
«Хорошо, Гарри,» — Дамблдор, повернулся к нему, «У нас возникла проблема, решить которую я надеюсь с твоей помощью. Когда я говорю „у нас“ я имею в виду Орден Феникса. Но прежде всего я должен сказать тебе, что завещание Сириуса было обнаружено неделю назад и что он оставил всё, чем владел.»
Сидящий на диване дядя Вернон повернул голову, но Гарри не только смотрел на него, он даже не мог думать ни о чем, и не нашёлся, что сказать кроме как: «Ладно.»
«В целом это довольно неплохо,» — продолжал Дамблдор. «К твоему счёту в Гринготсе добавится достаточное количество золота, кроме того, ты унаследовал личное имущество всего Сириуса. Но есть слегка проблематичная часть наследства…»
«Его крестный отец мёртв?» — громко прогудел Дядя Вернон с дивана. Дамблдор и Гарри обернулись и посмотрели на него. Стакан медовой настойки настойчиво ткнулся в голову Дяди Вернона и он попытался отогнать его прочь. «Он мертв? Его крестный отец? »
«Да,» — подтвердил Дамблдор. Он не спросил Гарри, почему он не говорил об этом Дурслеям. «Наша проблема,» — продолжал он, вновь обращаясь к Гарри, словно его никто не прерывал, — «состоит в том, что Сириус оставил тебе дом номер двенадцать на Гримуалд-плейс. »
«Ему оставили дом? «жадно выпалил Дядя Вернон, его маленькие глаза сузились, но ответа он так и не дождался.
«Вы можете продолжать использовать его как штаб,» — заверил его Гарри. «Меня это не волнует. Вы можете взять это, я действительно не хочу. «Гарри никогда не хотел бы заходить в дом номер двенадцать, на Гримуалд-плейс. Ему казалось, что память о Сириусе всегда будет преследовать его, в этих тёмных заплесневелых комнатах, если он станет бродить там один, заключенная в этом месте, которое он так отчаянно хотел навсегда покинуть.
«Это очень щедро с твоей стороны», — согласился Дамблдор. «Мы, однако, временно освободили здание. ««Почему? »
«Дело в том,» — продолжал, Дамбледор, игнорируя бормотание Дяди Вернона, которого теперь беспрестанно ударял по голове стакан с медовой настойкой, — «Обычаи семьи Блеков таковы, что дом передаётся по прямой линии следующему мужчине из семьи Блеков. Сириус был последним, а до него его брат Регулус. Оба они умерли бездетными. Несмотря на то, что при таких обстоятельствах последнюю волю Сириуса, чтобы домом владел ты, можно исполнить, я не исключаю, что на дом наложены дополнительные заклятия, которые не позволяют, чтобы домом завладел какой-нибудь нечистокровный колдун».
Яркий образ постоянно орущего и плюющегося портрета матери Сириуса, висившего в доме номер 12 словно зажёгся в голове Гарри. «Держу пари, так оно и есть», — согласился он.
«Весьма вероятно,» — кивнул Дамбледор. «И если такие заклятия существуют, то дом, скорее всего, перейдет к самому старшему из живущих родственников Сириуса, а это значит, к его кузине, Беллатрикс Лестрандж. »
Не понимая, что он делает, Гарри подпрыгнул и вскочил на ноги; телескоп и спортивные брюки выпали у него из рук. Чтобы Беллатрикс Лестрандж, убийца Сириуса, унаследовала его дом? «Нет,» — воскликнул он.
«Хорошо, откровенно говоря мы тоже предпочли бы, чтобы она ничего не получила,» — успокоил его Дамблдор. «Ситуация чревата осложнениями. Мы не знаем, останутся ли, например, необнаружимые чары, которые мы нанесли на дом, теперь, когда он больше не принадлежит Сириусу. Беллатрикс могла появиться на пороге в любой момент. Естественно мы должны были выехать до тех пор, пока мы положение не разъяснится.» «Но как Вы собираетесь узнать, смогу ли я владеть домом? „„К счастью,“ — заверил его Дамблдор, «есть простое испытание.“
Он поставил пустой стакан на маленький столик около кресла, но прежде, чем он успел сделать что-нибудь еще, Дядя Вернон заорал: «Вы наконец уберёте это от нас?»
Гарри огляделся вокруг; все трое Дурслей сжались, обхватив головы руками, потому что стаканы подпрыгивали в непосредственной близости от их голов, а их содержимое выплескивалось по всей комнате.
«О, я так сожалею,» — Дамблдор вежливо улыбнулся, и тут же снова поднял палочку. Все три стакана исчезли. «Но по правилам хорошего тона вам следовало это выпить, вы же знаете».
Это выглядело так, словно Дядя Вернон разрываля между огромным количеством неприятных возражений, но он просто вжался назад в диванную подушку, как и тетя Петуния, и Дадли. Он так и не осмелился что-нибудь сказать, не сводя маленьких свиных глазок с палочки Дамблдора.
«Видишь ли,» — Дамбледор снова обернулся к Гарри, словно Дядя Вернон не произнес ни слова, — «Если ты действительно унаследовал дом, ты также получил в наследство… »
Он взмахнул палочкой в пятый раз. Раздался громкий треск, и появился домовой эльф, с носатой мордой, ушами как у гигантской летучей мыши, и огромными налитыми кровью глазами. Он уселся прямо на пушистый ковёр Дурслеев в грязных тряпках. Тётя Петуния издала вопль, от которого волосы встали дыбом. Никогда, сколько она себя помнила, ничего настолько грязного не появлялось в ее доме. Дадли оторвал большие, голые, розовые ноги от пола и сидел, задрав их почти выше головы. Казалось, он думал, что это существо может добраться до брюк его пижамы. «Что это, черт возьми?»— взревел Дядя Вернон. «Кричер,» — закончил Дамбледор.
«Кричер не будет, Кричер не будет, Кричер не будет,» — каркал домовой эльф так громко, что Дядя Вернон, топнул длинными, кривыми ногами и заткнул уши."Кричер принадлежит мисс Беллатрикс, о да, Кричер принадлежит Блекам, Кричер хочет к своей новой хозяйке, Кричер не пойдёт к Поттеру, Кричер не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт»
«Как ты видишь, Гарри,» — произнес Дамблдор громко, потому что Кричер продолжал громко каркать: «Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт», — «Он выражает нежелание перейти в твою собственность.»
«Мне плевать», — откликнулся Гарри с отвращением глядя на скорчившегося домового эльфа. «Я не хочу его. ««Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт »
«Ты предпочитаешь, чтобы он перешел в собственность Беллатрикс Лестрандж? Имей в виду, что он жил в штабе Ордена Феникса весь прошлый год. ««Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт »
Гарри уставился на Дамблдора. Он знал, что нельзя позволить Кричеру уйти и жить с Беллатрикс Лестрандж, но сама мысль о том, чтобы взять на себя ответственность за существо, которое предало Сириуса, была отвратительна.
«Прикажи ему что-нибудь», — подсказал Дамбледор. «Если он перешел в твою собственность, ему придётся повиноваться. Иначе нам придётся придумать другой способ, как держать его подальше от законной хозяйки.» «Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт!»
Кричер перешёл на крик. Гарри не смог придумать ничего лучше, чем сказать: «Кричер, заткнись!»
На мгновение показалось, что Кричер решил сам себя задушить. Он схватился за горло, его рот, все еще неистово открывался, глаза выкатились из орбит. После того, как он задыхался несколько секунд, он бросился лицом на ковер (Тётя Петуния захныкала) и бился об пол руками и ногами, передаваясь сильной, но абсолютно безмолвной истерике.
