Белые рыцари последовали за ним. В своей бесконечной печали они даже не заметили, что Аларика не было вместе с ними.
Лаура продолжала в оцепенении стоять на месте. Она смотрела на кубок, который держала в руках, и все еще не могла осознать, что опоздала. Это неправильно, так не должно быть. Не может быть, чтобы все было кончено.
Но Магические врата закрылись, и кубок Озарения теперь опять долгое время не сможет попасть на Авентерру. Как же тогда доставить туда целебную воду?
Лаура подняла голову и посмотрела на солнце, которое медленно выплывало из-за горизонта. Как странно — хотя на небе не было ни облачка, свет его был необычно тусклый и слабый, как будто лучам, прежде чем они достигали земли, приходилось пройти сквозь невидимую завесу. Неужели Вечная Пустота, уничтожающая все живое, уже начала вступать в свои права? Неужели Хранитель Света уже скончался от ран? Но это значит, что профессор Моргенштерн тоже умер!
Лаура уже хотела в отчаянии опуститься на землю и просто ждать того, что неминуемо должно было произойти, как вдруг в голове у нее, словно падающая звезда на ночном небе, неожиданно промелькнула яркая и отчетливая мысль.
«Ну конечно, конечно, так и есть! Нужно хотя бы попробовать!»
Она снова вскочила в седло и тихо прошептала на ухо своему коню:
— Вперед, Ураган. Вперед, как можно быстрее!
Ураган вскинул голову, раздув ноздри, шумно вздохнул, возбужденно заржал и понесся прочь с такой скоростью, что только земля и камни полетели из-под копыт.
Свечи тихонько потрескивали в опочивальне Элюзиона. Хранитель Света неподвижно лежал на постели. Лицо его было бледно как смерть.
Морвена сидела на стуле рядом с ним, держа его за руку. Его пульс был настолько слабый, что целительница знала: несмотря на то что он все еще продолжает дышать, жить ему осталось совсем недолго, скоро он покинет их и перенесется в царство теней.
За большим окном опочивальни висел черный туман. Он был настолько густой, что сквозь него ничего не было видно. А ведь ночь давно уже закончилась, и должен был наступить день. Но Геллиниат по-прежнему был окутан глубокой мглой. Ледяной холод просачивался в комнату через щели рам и оседал на стенах сверкающим инеем.
Морвена не чувствовала холода, который как будто хотел заморозить ее живьем. Все ее мысли были посвящены умирающему, а в душе теплился слабый лучик последней надежды — она надеялась, что Параваин уже в пути и везет в Геллиниат кубок Озарения.
Из тронного зала послышались гулкие шаги. Они приближались, сердце Морвены колотилось все сильнее и сильнее. Она поднялась со стула, напряженно глядя на дверь.
Наконец дверь распахнулась, и Параваин вошел в опочивальню. Глаза Морвены тщетно искали кубок — руки рыцаря были пусты. В знак приветствия он молча склонил голову, поднял пустые руки и снова бессильно их уронил.
Целительница почувствовала, что силы покидают ее. Она снова опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Тело ее сотрясалось от горьких рыданий — она оплакивала конец Света.
Аврелиус Моргенштерн, мертвенно-бледный, лежал на постели. Дыхание его превратилось в тихий предсмертный хрип. Мэри Морган склонилась к нему, промокнула салфеткой губы и вытерла пот со лба. Но умирающий ничего этого уже не замечал.
Перси Валиант, стоявший у него в ногах, рассеянно смотрел в одну точку перед собой. Сквозь окно у него за спиной пробивались слабые лучи поблекшего солнца, наполняя комнату сероватым сумрачным светом. Вид у учителя был измученный и усталый. Стычка с Темными силами не прошла бесследно — лоб у него был заклеен пластырем, на щеке виднелись только что наложенные швы. Он вздрогнул, услышав голос мисс Мэри.
— Как ты думаешь, у нее получилось?
— Сожалею, но никто не может теперь ответить на этот вопрос. Нам остается лишь с упованием ждать. Суждено ли оправдаться нашим надеждам, рассудит судьба.
Мэри Морган отвернулась от него и беспокойно зашагала по комнате взад и вперед, в то время как Перси продолжал угрюмо стоять у постели умирающего. Ни один из них не проронил больше ни слова. Да и что можно было сказать? Слышалось только тяжелое дыхание профессора и звук тихих шагов мисс Мэри по ковру.
Вдруг перед домом раздался топот копыт, и громкое ржание нарушило тишину мрачного утра.
Мэри резко обернулась и посмотрела на Перси.
— Это она! — задыхаясь от волнения, воскликнула учительница, и на щеках у нее проступил румянец. Она быстро подбежала к двери и одним рывком распахнула ее.
Заметив кубок Озарения в руках у Лауры, мисс Мэри побледнела. Она покачнулась, и ей пришлось схватиться за косяк двери, чтобы не упасть.
Перси тоже побелел как полотно.
— О, горе нам, горе! — еле слышно простонал он. — Это конец!
Не обращая на обоих никакого внимания, Лаура решительным шагом направилась к кровати профессора. Она осторожно поставила кубок на тумбочку и, склонясь к больному, спросила:
— Он еще жив?
— Пока да, — ответила мисс Мэри срывающимся голосом, потом, обменявшись с Перси удивленными взглядами, медленно двинулась к девочке. — Лаура, что ты задумала?
— Насколько я помню, Хранитель Света и профессор Моргенштерн неразрывно связаны между собой, ведь так?
Мисс Мэри и Перси снова растерянно переглянулись.
— Ну и что тут такого? — недоуменно спросил Перси.
— Ничего, просто если оба так тесно связаны друг с другом, то это должно касаться всего, абсолютно всего. Если профессор Моргенштерн заболел только потому, что Хранителя Света ранил Проклятый меч, то почему бы тогда не предположить, что Хранитель Света снова исцелится, если нам удастся вернуть профессора к жизни.
Лицо Мисс Мэри пошло красными пятнами.
— Эта мысль кажется мне не только абсурдной, но и совершенно крамольной! — негодующе воскликнула она.
Перси, нахмурив брови, задумчиво смотрел прямо перед собой, затем растерянно пожал плечами:
— Не знаю, но, может быть, следует просто попробовать?
Лаура сняла с кубка крышку и осторожно обмакнула в живой воде конец полотенца. Потом склонилась к умирающему, поднесла полотенце к его губам и осторожно выжала ему в рот несколько капель целебного эликсира.
Мисс Мэри Морган и Перси Валиант подступили совсем близко к постели больного и с напряженными лицами наблюдали за ним через плечо Лауры.
Но ничего не произошло. Мучительно медленно тянулись секунды в вечном потоке времени. Аврелиус Моргенштерн, по-прежнему бледный, неподвижно лежал на своей постели. Его сознание уже давно покинуло этот мир, и теперь дыхание постепенно ослабевало. Даже хрипа больше не было слышно.
Лаура ждала, не сводя с профессора глаз. Во взгляде ее было столько мольбы! Только это не помогало — его состояние не улучшалось. Оставалось признать, что надежды не оправдались. Она жестоко ошиблась.
Сердце Лауры, казалось, вот-вот остановится. Ноги подкосились. Силы оставили ее. Она опустилась на край кровати и посмотрела на мисс Мэри и Перси большими печальными глазами. Оба молча ответили на ее взгляд.
— Простите меня, — прошептала девочка. — Пожалуйста, простите.
Сознавая свою вину, Лаура опустила глаза. Она горестно вздохнула, и слезы, не заставив себя долго ждать, медленно покатились у нее по щекам.
Мисс Мэри и Перси Валиант с грустными лицами молча смотрели на Лауру, жалобно всхлипывающую на краю кровати.
Вдруг до слуха Лауры донесся какой-то звук — кто-то тихо зевнул у нее за спиной. Удивленная, девочка подняла голову и повернулась к профессору.
И в этот момент Аврелиус Моргенштерн открыл глаза. Он снова сладко зевнул, потянулся и протер заспанные глаза. Потом приветливо улыбнулся Лауре.
— Очень рад тебя видеть, Лаура Леандер! — сказал он.
Затем поздоровался с мисс Мэри и Перси, которые были так потрясены, что даже забыли ему ответить.
Хранитель Света раскрыл глаза и посмотрел в удивленные лица Морвены и Параваина. Молодой рыцарь даже отшатнулся от своего господина, ошарашенный его внезапным пробуждением.
— Значит… значит, у нее все-таки получилось? — проговорил он, запинаясь от изумления.
Элюзион метнул на него строгий взгляд:
— Разве ты сомневался?
Рыцарь молчал, его смущенное лицо говорило красноречивее любых слов. Хранитель Света повернулся к целительнице, ответившей на его взгляд радостной улыбкой. Элюзиону не пришлось читать ее мысли, он и так знал, что она ни на секунду не сомневалась в силе Света.
