В полном молчании они поднимались по ступеням, пока не остановились перед небольшой деревянной дверью с ручкой-кольцом. Дверь была невзрачной, и даже не верилось, что она ведет в просторные и величественные залы замка. Такая дверь подходила разве что для какого-нибудь подвала.
— Ну, пошли, — сказал Ромка, дергая за кольцо.
Дверь со скрипом открылась, и, по очереди переступив через порог, ребята оказались в поистине огромной зале. Судя по высоте потолка, здесь запросто могли бы кружить в вальсе великаны. Да и ширина комнаты ничуть высоте не уступала.
Мила и Ромка с открытыми ртами шагнули вперед, и в этот момент раздался оглушительный стук захлопнувшейся двери. Заскрипели металлические запоры, и ребята поняли, что теперь они заперты в этом замке, как в ловушке.
— Ну, все не так уж плохо, — бодро сказал Ромка, хотя лицо у него было ошарашенное. — В конце концов, нам ведь назад не нужно, правда?
— Правда, — согласилась Мила, но внутри у нее все сжалось в комок.
Нужно было идти вперед, и они пошли. Стены необъятной залы тонули в темной дымке тени, а свет исходил от большой мрачной люстры с десятью дюжинами толстых свечей, не меньше.
Когда они дошли до середины залы, Миле послышалось, что где-то рядом раздался лязг металла. Она остановилась.
— Ты слышал? — спросила она у Ромки, вглядываясь в темные углы залы.
— Что? — спросил Ромка. — Я ничего не слышал. Вроде тихо.
— А я слышала какой-то звук, — упрямо сказала Мила.
Мила и Ромка торопливо приготовили палочки, выставив их вперед. Кто знает, что преподнесет им этот замок в следующую секунду? А у Милы было очень странное чувство. После короткого звука наступила оглушающая тишина — совершенно неправильная тишина.
— Мне кажется, что мы с тобой кое о чем забыли, — сказал Ромка, привлекая внимание Милы, которая уже секунд тридцать пялилась в самый темный уголок, откуда, как ей показалось, и исходил звук, но совершенно ничего не видела.
— Что?
— В Яшкиной книге, кроме всего прочего, было написано, что нашедший Проклятый замок, найдет его себе на беду. Ну, всякие глупости… вроде жутких тайн, смертоносных капканов и всего такого…
— Ну! — Мила раздраженно уставилась на Ромку, чувствуя, что где-то поблизости есть нечто такое, что ей наверняка не понравится.
Взглядом, который Миле уже страшно не понравился, Ромка посмотрел на что-то за ее спиной и сообщил:
— Кажется, это уже начинается.
Мила резко обернулась и увидела проступающий сквозь сумрак, исходящий от стен залы, силуэт рыцаря в доспехах. В следующий миг рыцарь сделал шаг вперед, выйдя из тени. В руках у него был тяжелый меч, а забрало было опущено, так что понять, скрывается ли там внутри человек или доспехи пусты, было невозможно.
От страха у Милы похолодело внутри. Она застыла с открытым ртом как оглушенная.
— По-моему, нам нужно сматываться, — громко прошептал на ухо Миле Ромка.
Рыцарь снова шагнул в их сторону, и это вывело Милу из оцепенения.
— Бежим! — крикнула она, рванувшись к единственной в зале двери.
Но далеко убежать им не удалось. Уже в следующее мгновение они попятились назад, потому что в зале начали появляться другие рыцари. Один за другим они отделялись от стен и, лязгая тяжелыми железными сапогами с дребезжащими дужками шпор, направлялись в сторону двух ребят в центре залы. Они шли отовсюду — считать их ни Миле, ни Ромке даже в голову не пришло. Но на взгляд рыцарей было около двух дюжин или больше.
— Что делать? — в панике спросила Мила.
Они с Ромкой прижались друг к другу.
— Если внутри доспехов кто-то есть, то нечего даже и пытаться, — сказал Ромка. — А если они пустые, то можно еще побороться.
— Так сделай же что-нибудь! — воскликнула Мила, поражаясь спокойствию его голоса.
— Ладно, — не очень уверенно произнес Ромка, нахмурив от каторжных усилий лоб. — Что же сделать? Снести голову… Нет, не пойдет… Э-э-э… Наслать куриную слепоту… Нет, еще хуже…
Рыцари выстроились в круг и приближались к ним, шагая в ногу. Миле всегда казалось, что хождение в ногу выглядит смешно. Сейчас она была на этот счет совсем другого мнения. Мечи в руках рыцарей угрожающе подрагивали при каждом их шаге, а лязг ботфорт о мраморный пол залы казался все громче. От этого звука сердце уходило в пятки.
— Быстрее придумывай! — крикнула Мила, тоже пытаясь что-нибудь выдумать. Но в голове, кроме отдающихся эхом шагов, ничего не было.
— Сейчас… Вода, огонь, молния… Нет, все не то… Точно! — Ромка вскинул палочку в сторону одного из рыцарей и громко выкрикнул: — Коллапсо!
Рыцарь взорвался и разлетелся на осколки, словно зеркало. Осколки разлетелись в воздухе, но уже в следующую секунду вновь превратились в металл, и рыцарь, обретя прежнюю форму, пошел прямо на них.
— Почему не получилось? — спросила Мила.
— Видимо, это не настоящий рыцарь, — с нервными нотками в голосе крикнул ей в ответ Ромка. — Это только отражение. Но ведь от чего-то они отражаются! Значит, один из них настоящий.
— И какой же? — требовательно спросила Мила.
— Не знаю! — разозлился Ромка.
Мила посмотрела в прорези для глаз на шлеме одного из рыцарей. Внутри она не увидела ничего, кроме темноты.
— Нужно взрывать их всех по очереди, — сказал Ромка и, направляя палочку уже в другую сторону, выкрикнул, — Коллапсо!
Следующий рыцарь взлетел зеркальными осколками, но тут же собрался вновь.
Мила тоже подняла палочку.
— Коллапсо!
Калейдоскопом снова вспыхнули осколки, но и этот рыцарь оказался только отражением и, не останавливаясь, продолжал идти на них.
Мила с Ромкой прижались друг к другу теснее, стоя плечом к плечу. Рыцари были уже слишком близко, и их было так много, что ребята просто не могли успеть взорвать всех и найти настоящего. Мила уже мысленно попрощалась с Троллинбургом, но в тот момент, когда Ромка в очередной раз выкрикнул: «Коллапсо!», она увидела в разбросанных в воздухе осколках вполне ясное отражение рыцаря в доспехах. Это было всего лишь отражение… но ведь отражаться может только то, что существует на самом деле. И значит, настоящий… (рыцари были уже буквально в двух шагах от них, обступив их тесным кольцом)… а настоящий рыцарь должен был быть прямо у них за спиной!
Мила резко обернулась и, интуитивно выбрав именно того, кого по ее мнению показывали зеркальные осколки, выкрикнула:
— Агглютинацио!
И тут же все рыцари, кроме одного, вспыхнули вокруг Милы и Ромки, словно разлетевшееся вдребезги зеркало, и посыпались на мраморный пол. А настоящий рыцарь, неуклюже шатаясь, скрипел и шумел своими тяжелыми доспехами, пытаясь обрести равновесие. Но приклеивающее заклинание, которым Альбина однажды пригвоздила к потолку чугунный утюг, подействовало отлично — рыцарь просто не мог оторвать ноги от пола.
Ромка вышел вперед и, направив на него палочку, безжалостно произнес:
— Коллапсо!
Последний рыцарь разлетелся не на осколки, а на куски железа и рухнул на пол.
— Это чтоб неповадно было, — мстительно сказал Ромка, поднимая короткой струей воздуха вихрь на лбу. — Взяли моду на детей кидаться.
Из кучи железа торчали все еще приклеенные к полу сапоги и странно подрагивали, как будто хотели освободиться.
— Я думаю ждать полчаса, чтобы посмотреть, одушевленное это существо или нет, не имеет смысла, — сказал Ромка. — И так видно, что всего лишь куча металлолома…
Как только они зашли в следующую комнату, двери за ними закрылись и несколько металлических задвижек перекрыли им путь назад.
— Это уже было, — сказал Ромка.
Зал, в котором они оказались, не был похож на предыдущий. Пол здесь был не ровный, а уходил вверх гладким овалом. А вдоль стен зала до самого конца тянулись решетки. Присмотревшись повнимательнее, Мила к своему ужасу поняла, что за решетками не стена, а бесчисленное количество сбившихся в кучу камней. Видимо, Ромка тоже это понял, потому что еле слышно пробормотал:
— Это плохо. Это очень плохо.
Они пошли дальше, к двери, ведущей в следующий зал, но уже издали заметили прямо перед дверью огромных размеров камень, который преграждал им путь вперед. Подойдя ближе, они убедились, что камень еще больше, чем им показалось сначала.
— Тупик, — тяжело выдохнул Ромка, и он был прав — выхода не было.
Мила подошла к камню и попробовала его сдвинуть, хотя и понимала, что глупо даже пытаться — камень был в высоту не меньше двух аршинов, а весил, наверное, целую тонну. Неужели никак нельзя его убрать? Ведь должен же быть выход!
— Ну, мы еще посмотрим, кто упрямее — я или этот камень! — со злостью бросила Мила и в расстройстве ударила по камню кулаком.
Охнув от боли, она даже подпрыгнула на месте, когда на камне вдруг стали появляться врезанные невидимой рукой в его поверхность слова.
