Туве Янссон - Шляпа волшебника

Однажды серым пасмурным утром в Долине муми-троллей выпал первый снег. Легкий и густой, он беззвучно подкрался к Муми-далену, и уже через несколько часов все вокруг побелело.

Стоя на крыльце, Муми-тролль смотрел, как долина натягивает на себя плотный зимний покров, и спокойно подумал: «Вечером мы погрузимся в зимнюю спячку». Потому что в ноябре такое случается со всеми муми-троллями. (И вообще-то, обычай этот — очень разумен для тех, кто не терпит мрака и холода.)

Закрыв дверь, Муми-тролль едва слышными шагами прошел в комнату к маме и сказал:

— Сегодня выпал снег.

— Знаю, — ответила мама Муми-тролля. — Я уже постелила вам всем самые теплые одеяла. Тебе придется спать в западной мансарде, вместе с маленьким зверьком Сниффом.

— Но Снифф так жутко храпит, — возразил Муми-тролль, — Не мог бы я вместо Сниффа делить мансарду со Снусмумриком?

— Как хочешь, — ответила мама. — Снифф может лечь в восточной мансарде.

Так обстоятельно и серьезно готовилось семейство муми-троллей, а с ними все их друзья и знакомые к долгой зиме.

Мама накрыла стол на веранде, но каждому достались на обед лишь еловые иголки, насыпанные в чашку. (Если собираешься проспать три месяца кряду, очень важно, чтобы желудок был набит хвоей.) После обеда (на этот раз совершенно невкусного) все чуть вежливее, чем обычно, пожелали друг другу спокойной ночи, а мама предложила домочадцам почистить зубы. Затем папа Муми-тролля обошел дом, запер двери и ставни, а на люстру, чтоб она не запылилась, накинул сетку от комаров.

Потом каждый забрался в свою постель, устроил себе уютную ямку, натянул на уши одеяло и стал думать о чем-то веселом. И только Муми-тролль, слегка вздохнув, сказал:

— Все равно мы теряем во сне уйму времени!

— Вовсе нет! — возразил Снусмумрик. — Мы спим, и нам снятся сны. А когда мы снова проснемся, настанет весна…

— Да, — пробормотал Муми-тролль, глубоко погружаясь в мир полусумрачных сновидений.

За окнами дома падая снег, густой и легкий. Он засыпал крыльцо, покрыл тяжелой пеленой крышу и наличники окон. И скоро весь дом муми-троллей превратился в мягкий округлый сугроб. В доме, одни за другими, переставали тикать часы. Наступила зима.

Однажды в четыре часа утра над Муми-даленом пролетела первая кукушка. Усевшись на крышу выкрашенного в голубой цвет дома муми-троллей, она прокуковала восемь раз, разумеется чуть хрипловато, потому что дело было еще очень ранней весной.

А потом полетела дальше, на восток.

Муми-тролль проснулся и довольно долго лежал, глядя в потолок и не понимая, где он. Он проспал сто дней и сто ночей, а сны все еще роились вокруг, желая снова погрузить его в дремоту.

Но, поворочавшись с боку на бок, чтобы устроиться поудобней и поспать еще, он вдруг увидел такое, от чего сон с него как рукой сняло. Кровать Снусмумрика была пуста.

Муми-тролль мгновенно вскочил.

Да, и шляпа Снусмумрика тоже исчезла.

— Этого только не хватало, — произнес Муми-тролль.

Неслышно подойдя к окну, он внимательно все осмотрел.

Ага, Снусмумрик воспользовался веревочной лестницей. Муми-тролль перелез через подоконник и, осторожно ступая своими короткими лапками, спустился вниз. На мокрой земле отчетливо виднелись следы Снусмумрика. Они петляли то туда, то сюда, так что трудно было следовать за ними. Иногда казалось, Снусмумрик совершал длинный прыжок, а иногда следы его перекрещивали друг друга. «Ему было очень весело, — подумал Муми-тролль. — Вот здесь он перекувырнулся, это совершенно точно!»

Внезапно Муми-тролль приподнял мордочку и прислушался. Где-то вдали играл на губной гармошке Снусмумрик, а играл он свою веселую песенку: «Все зверюшки привязали бантики к хвостам…» Муми-тролль помчался прямо на звуки музыки.

Внизу, у реки, он увидел наконец Снусмумрика, который, надвинув на уши свою старую шляпу, сидел на перилах моста; его ноги болтались над водой.

— Привет! — сказал Муми-тролль, усаживаясь рядом с ним.

— Привет, привет! — ответил, продолжая играть на гармошке, Снусмумрик.

Солнце, едва успевшее подняться над верхушками лесных деревьев, светило им прямо в лицо. А они щурились и болтали, один — ногами, другой — лапками над сверкающей, тихо струящейся водой. Совершенно беззаботные, они были преисполнены дружеских чувств друг к другу.

По этой реке они не раз плыли навстречу самым удивительным приключениям. И в каждом путешествии находили новых друзей и привозили их к себе домой, в Муми-дален. Папа и мама Муми-тролля одинаково спокойно относились ко всем этим знакомствам; они лишь втаскивали в дом новые кровати да сколачивали подлиннее стол. Постепенно дом муми-троллей превратился в Дом-Вверх-Дном, где все делали то, что им взбредет в голову, и редко заботились о завтрашнем дне. Разумеется, порой случались тут ужасные, просто потрясающие происшествия, но зато никто никогда не успевал соскучиться (а это, согласитесь, большое преимущество).

Проиграв последний куплет своей весенней песенки, Снусмумрик сунул гармошку в карман и спросил:

— А Снифф тоже проснулся?

— Не думаю, — ответил Муми-тролль. — Он спит всегда на целую неделю дольше всех остальных.

— Тогда разбудим его, — решительно заявил Снусмумрик и соскочил с перил моста. — Мы должны придумать сегодня что-нибудь необычное, ведь день обещает быть прекрасным.

Встав под окошком восточной мансарды, Муми-тролль начал подавать сигналы Сниффу по их собственной тайной системе: три свистка обыкновенных и один длинный с помощью лапок (что означает: «Есть дело!»). Они услыхали, что Снифф перестал храпеть, но никто наверху даже не шевельнулся.

— Давай еще раз! — предложил Снусмумрик.

И они стали сигнализировать с удвоенной силой.

Окошко с треском распахнулось.

— Я сплю! — сердито закричал Снифф.

— Слезай вниз и не сердись! — сказал Снусмумрик. — Мы собираемся совершить что-нибудь необыкновенное.

Тогда Снифф, разгладив свои примятые во сне уши, спустился, вниз по веревочной лестнице. (Быть может, следует упомянуть о том, что веревочные лестницы были у них в доме под каждым окном, ведь настоящие лестницы отнимают уйму времени.)

День и в самом деле обещал быть прекрасным. На земле кишмя кишело множество разных ползучек, которые проспали всю зиму напролет, а теперь, проснувшись, сновали вокруг, заново знакомясь друг с другом. Повсюду проветривали одежду, чистили щеточкой усы, ремонтировали жилища и всячески готовились к новой весне.

Отправившись на прогулку, Муми-тролль, Снусмумрик и Снифф иногда останавливались и смотрели на какое-нибудь строение или слушали чью-то перебранку. (Такое частенько случается в первые весенние дни, потому что настроение по утрам, когда пробуждаешься от зимней спячки, бывает очень скверное.)

Повсюду на ветвях сидели древесные духи и расчесывали свои длинные волосы, а в снегу, пятнами прикрывавшем стволы деревьев, мышата и прочие малявки и ползучки прорывали туннели.

— Радостной вам весны! — воскликнул пожилой господин Уж. — А как прошла зима?

— Хорошо, спасибо! — ответил Муми-тролль. — А вы, дядюшка, хорошо ли спали?

— Чудесно! — ответил господин Уж. — Передай привет маме и папе.

Примерно так же беседовали они со множеством других личностей, которые попадались на пути. Но чем выше поднимались они в гору, тем пустынней там становилось, а под конец лишь иногда им встречалась то одна, то другая мышка-хозяйка, занятая весенней уборкой и хлопотливо шнырявшая вокруг.

Снег повсюду таял, было слякотно и сыро.

— Фи, как противно! — сказал Муми-тролль, высоко поднимая лапки.

Муми-троллям не очень-то полезно для здоровья, когда выпадает так много снега, а особенно когда он тает. Об этом как-то говорила мама.

И он чихнул.

— Послушай-ка, Муми-тролль, — сказал Снусмумрик, — мне пришла в голову идея. А что если нам подняться на самую вершину горы и насыпать там курган из камней? Пусть все видят, что мы первыми побывали на вершине, что до нас никого там не было.

— Ладно, сделаем! — закричал Снифф и во всю прыть припустил наверх, чтобы опередить остальных.

На вершине горы свободно плясал на просторе весенний ветер, а кругом виднелись синие горизонты. На западе раскинулось море, а на востоке, среди Одиноких гор, извиваясь, бежала река. На севере стлался весенний ковер бескрайних лесов, на юге же из трубы дома муми-троллей курился дымок — мама варила к завтраку кофе. Однако Снифф ничего этого не видел. Потому что на вершине горы лежала шляпа, высокая черная шляпа, вернее, даже цилиндр.