– Жил тут у нас племянник убиенного Терентия – петух Черныш. Вот он вспомнил, что зимой опять придется ночевать в холодном снегу, есть мерзлые надоевшие почки берез и выслушивать недовольное бормотание соседей. Взгрустнулось ему: «Лучше полечу я на юг, как это делают остальные птицы», – решил он. И обратился ворчун к красавцам лебедям, чтобы они взяли его с собой в теплые страны. Ведь дорогу-то тетерев не знал. Конечно, черноперый косач будет портить вид белоснежной стаи. Но сердобольные лебеди согласились взять Черныша с собой.
Тетерев привык поближе к земле держаться и никогда так далеко, так высоко и так подолгу не летал. Его крылья не могли равняться с мощными крыльями лебедей, и он вскоре выбился из сил, стал отставать. Тогда товарищи-лебеди не бросили его в беде и начали поочередно сажать себе на спину. Так они продолжали путь. Встречные птицы, завидев такую забавную картину, подолгу хохотали. На весь лес разнеслась басня о том, как черный, сжавшийся от страха в комок чванный тетерев примостился на спине лебедя.
Но в конце концов Черныш все-таки не вытерпел тяжести пути и попросил лебедей опустить его на землю.
– Хватит, полетал! Вернусь домой, не надо мне ваших теплых стран! – заявил он.
– Вот так закончилось путешествие Черныша – хорошо там, где нас нет. И не надо, дочка, грезить несбыточными мечтами, – закончила сказ мама Травка.
Вдруг до слуха зайцев донесся голос певчего дрозда. В благодатную погоду на вечерних зорях баюкает он притихшие леса. Сначала начинает распевку нотных гамм, а через несколько минут уже звучит над лесом красивый минорный напев.
Солист сидит на самой маковке сосны, чуть запрокинув голову, такая поза и торжественность обстановки придают выступлению дрозда необыкновенную артистичность.
Отдельные, самые чистые и звучные, колена певец повторяет два, три и более раз.
Все у дрозда свое, только одна нежная трель напоминает голос золотистой щурки, а из песни дрозда берутся повторить два-три колена только самые незаурядные из скворцов, но получается у этих пересмешников все-таки скомкано, без чистоты и громкости.
Уже село солнце, уже поблекла заря, и лес обступил Поляну черной стеной. А дрозды все поют в зачарованной тишине.
Беззвучно кружат над опушкой вечерницы, и только когда совсем стемнеет, певец умолкает до утра. Утром, славя восход нового дня, в лесу зазвучит многоголосый хор зябликов, овсянок, зорянок, дроздов и других певчих птиц.
Но однажды лесные жители заметили, что солнце стало позднее вставать и раньше прятаться за далекой синевой горизонта, а в песнях птиц слышалось больше грусти.
И однажды Лесная Дева, приодевшись в камуфляжный халат, принялась яркими красками перекрашивать округу в осенние цвета.
Глаза не устают любоваться золотыми березами, огненно-красными кленами и осинами, желтыми вязами и липами. Одна угрюмая ольха стоит зеленая, и зелеными упадут с нее листья. Видно, не придумала художница нужную, кроме зеленой, краску для ольхи. А на лугах еще белеет высокий тысячелистник, краснеют головки клевера.
Чепчик с Лапочкой, да и другие зайчата заметно подросли, уже не отличить от взрослых, но они по-прежнему наивны и любопытны. Однажды на прогулке брат с сестрой подслушали разговор открытой для всех березы, одетой в белый ситец, с недоступной, в колючих иголках, елью. Ель спрашивает: «Как, соседка, к зиме готовишься?»
«Вот наряды-листочки свои сбрасываю, от всех вредных веществ освобождаюсь. Спокойно буду спать до весны, а там можно жить заново!»
«Хорошо тебе, – вздыхает ель, – а я вот свои иголки могу менять только через пять-семь лет. Мы, хвойные, больше страдаем от атмосферной грязи, чем лиственные…»
Осень наступает. Уж калина и рябина расцветились. Брат с сестрой навещают опушки леса, все им интересно: вот, не дождавшись полной зрелости, принимаются за рябину стаи дроздов-рябинников, с криками и забавным кряхтением облепят дерево, далеко слышен шум. Чижи и щеглы только семечки вышелушивают, мякоть на землю роняют.
Однажды вечерком зайчата заглянули в овраг и увидели у норы Барсука. Волосы у него грубые с редкой и длинной остью, но мягкой подпушью. Вдоль хребта тянется бурая полоса. Морда белая, но вдоль головы, между глаз, проходит черно-бурая полоса. Горло, низ шеи, грудь и брюхо черного цвета.
Барсук – лесной зверь, но избегает темно-хвойной тайги, предпочитая опушки, перелески, лесные овраги.
День он проводит в норе, которая представляет очень сложное сооружение с многочисленными ходами общей длиной в семьдесят-восемьдесят метров, с отнорками, камерами, большим числом входных отверстий. Свое жилище Барсук содержит в идеальной чистоте; в нескольких метрах от норы помещается уборная – специально вырытая яма.
– Добрый вечер, землекоп, – приветствуют Барсука зайцы.
– A-а, длинноухие натуралисты пришли! Вечер даже очень добрый!
– Чем вы занимаетесь? – интересуется любопытная Лапочка.
– Дак осень на дворе, пора постель к зиме готовить, вот сухие листья собираю, в комнатах убираюсь. Когда в доме чисто, и спать приятно. Семья-то моя пошла на ужин, тут недалеко, на старую вырубку. Там нашли несколько трухлявых пней, источенных ходами здоровенных черных муравьев-древоточцев, они начинены жирными белыми личинками жуков-дровосеков. Очень даже вкусные. Мы, барсуки, народ всеядный, поедаем животную пищу, ягоды, плоды, зеленые части растений. Главное – побольше накопить сала, чтобы целых полгода просидеть, продремать под землей без еды.
Над головами зверушек в гуще веток ели послышался кашель. Чепчик, задрав голову, спрашивает:
– Эй, кто там?
– Это я, Сойка!
– Чего тут кашляешь?
– Простите, чуть не подавилась желудем, я их из дубравы во рту таскаю и прячу в щелях.
Неподалеку раздался еще один голос – маленького, полосатенького Бурундучка.
– Я тоже корм запасаю, орешки, грибы, и прошу не подглядывать, где прячу еду!
– Мне не нужны твои запасы! – обиделся Барсук. – Я по деревьям не хожу.
– Простите, уважаемый Барсук, я не про вас! – извинился Бурундучок и покосился на крикливую Сойку. – Есть тут среди нас любопытные особи.
– Это я, что ли, любопытная? – послышался голос Белки. – Я чужого не трогаю, клянусь своим пушистым хвостом.
– Что вы, что вы, тетя Белка, я про вас так не думаю, – заволновался маленький-полосатенький и зацокал зубками.
– Может, я чужое беру?! – рявкнул вдруг появившийся в овражке Михайло Потапыч.
От такого гостя все бросились врассыпную. Про таких говорят: от такого ломана – вся роща переломана.
– Ну, куда вы? – пробасил хозяин леса. – Я ведь зимой сплю в берлоге и ни в чем не нуждаюсь…
Ночью лес надевает черную маску, становится страшновато. Вот в самую полночь в дальнем урочище запоют свою разбойную песню волки или Потапыч рванет тишину своей глоткой так, что вздрогнут все лесные жители.
Очень далеко показалась бледная, еще не вызревшая луна, ее печальный голубой свет пал над тайгой. Ночь тиха. Вечерний ветер заблудился в густом лесу, едва шевельнув тяжелую пихтовую лапу, вконец обессиленный, уснул.
Казалось, все в округе отдыхает, птицы и звери, и только круглолицая луна, с каждым часом розовея и робко глядя на землю, поднимается все выше и выше.
По ночам в небе слышен посвист сильных крыльев и гоготание тысяч перелетных птиц, улетающих на зиму в теплые страны. Поэтому не спится, не дремлется Лешему. С тревогой смотрит он в ночное небо, сознавая, что долго не услышит знакомых криков и шумного плеска воды на озере.
Сидит он на бревне, светлячками глаз в небо пялится, а в деревянной душе его – мыши скребут. Настроения нет. И решил он в сей трудный час навестить друга Водяного. Бесшумно перебираясь по лесу, как паук, вскоре оказался у края болота, крикнув скрипучим, как дверные петли, голосом:
– Уважаемый, если не спишь, покажись, покалякать хочется, понимашь!
– Да не сплю я! – отозвался царь болота. – Рази уснешь, чтой-то вода похолодела, – недовольно булькнул Водяной.
– Как воде не похолодеть, ведь осень пришла, понимашь!
– Пришла? – беспокойно заерзал царь. – Уже пришла? Вот те на-а, а я в своем ведомстве еще не провел учет, ревизию, сколько у меня всего!
– Не волнуйся, успеешь, – успокаивал Лешак, – зима еще не скоро, а вот лебеди, гуси, утки, журавли уже тронулись в Африку. Слышишь, как в небе воздух звенит от взмахов крыльев?
– Где уж мне – не слышу, я и не вижу дальше своего болота. Не вижу, а посмотреть на реальный мир охота!
– Точно охота?
– Очень хочется! – просит Водяной. – Лешак, ну будь человеком, покажи!
– Ладно уж, покажу, что в лесу происходит!
Леший вытащил святящуюся гнилушку и, подставив ее к зеленой физиономии Водяного, пробормотал:
– Вот, смотри, как лесной народ к зиме готовится!
