В сущности, когда Крысиный Джим не убивал животных, он здорово умел ладить с ними и никогда не отказывался от кого-нибудь новенького. Даже последнее его добавление к зверинцу уже успело почувствовать это.
Магнус сидел, против обыкновения, молча в ловушке для норок, которая теперь стояла на кухонном столе, и следил за низкорослым лысым толстяком, быстро и ловко передвигавшимся по тесно заставленной комнате. Вскоре Магнус услышал шипение, а потом носа его коснулся поистине божественный аромат. Впервые в жизни он не завопил, а лишь пробормотал: «Хороший. Хороший. Нравится», когда сосиски на сковородке заурчали и покоричневели.
Услыхав тихие звуки, Крысиный Джим отвернулся от плиты. Придя домой, он сразу же со всех сторон рассмотрел Магнуса, и его мутные глазки загорелись от возбуждения, поскольку подозрения его подтвердились. Ясно было, что это мышь во всех отношениях, то есть во всех, кроме одного — гигантских размеров. Так и есть, так и есть, он поймал Мышиного Короля! И он обратился к Магнусу соответственным образом:
— Как самочувствие, Ваше Величество?
Магнус не мог понять, что выражало это гудение, но что-то в интонации голоса ему понравилось.
— Что там у тебя? — спросил он. — Пахнет хорошо. Дашь Магнусу? Магнус голодный.
Крысиный Джим в свой черёд услыхал только беспорядочные настойчивые писки, но ошибиться в их смысле было невозможно. Путь к королевскому сердцу, подумал он, лежит через королевский желудок. Он нацепил сосиску на вилку и поднёс к самым прутьям ловушки.
Магнус встал на задние лапы во весь рост, держась за проволоку передними, нос его задёргался, умоляющие глаза чуть не выскакивали из орбит.
— Хороший человек! — сказал он. — Хорошая еда! Магнус хочет укусить!
— Да уж, свиные сосиски — знатная еда, под стать королю. Но мы не хотим обжечь королевский рот, Ваше Величество, придётся вам минутку обождать. — И Джим положил сосиску на тарелку и обернулся, чтобы присмотреть за оставшимися на плите.
Прежний Магнус сейчас орал бы и бесновался оттого, что его желания не выполняются немедленно, но общение с крысоловом каким-то образом изменило его. Он продолжал вести себя тихо, глаза его были прикованы к источнику чудесного запаха, язычок беспрерывно облизывал губы.
Наконец Джим уселся завтракать, но прежде чем приступить к еде, проверил, остыла ли первая сосиска, затем отрезал кусочек и предложил Мышиному Королю.
— Не угодно ли будет Вашему Величеству? — сказал он.
Прежний Магнус проглотил бы сосиску разом и потребовал ещё, но теперь всё изменилось. Человек и мышь ели размеренно, поглядывая друг на друга и получая от еды тем большее удовольствие, что и другой испытывал то же самое. К тому времени как Магнус расправился со своим кусочком, Крысиный Джим уписал три сосиски, а ещё два ломтика бекона и яйцо.
После чего они продолжили беседу, и то, что они не понимали друг друга, ничуть не мешало быть ей вполне дружеской.
— Хорошая еда! — объявил Магнус, облизывая жир с усов. — Нравится. Ещё есть?
— Недурно, а? — спросил Крысиный Джим, обтирая тарелку кусочком хлеба. — Получил королевское одобрение, не так ли? И чего бы Вашему Величеству ещё хотелось?
Он отрезал от буханки толстый ломоть хлеба, а от него — узкий ломтик с палец длиной и протянул Магнусу, засунув туда же большой и указательный пальцы, держащие хлеб. Тот деликатно втянул хлеб между прутьями. Как Джим и предполагал, Магнус не укусил пальцы. В мозгу у него уже установилась связь между хорошей пищей и хорошим человеком, а теперь и хорошими пальцами.
— Славный парень, — сказал Джим, забыв на минуту, что к королю надо обращаться по-другому. На остаток ломтя он шлёпнул масла и мёда.
— Магнус хочет, — поспешно объявил Магнус и просунул наружу пустой хлеб, чтобы и ему сделали так же.
К концу завтрака парочку уже связывали крепкие узы. Джим пропустил один рабочий день и не ловил крыс, и к вечеру обучил Магнуса подходить к проволочной стенке по его зову.
Вечером того же дня по телефону позвонил владелец дома.
— Скоро заедешь, Джим? Я так и держу дверь в сарай закрытой, как ты велел.
— Я уже там был. Можете открыть дверь, — ответил Джим. — Я вроде решил вашу маленькую проблему. — Он подмигнул наблюдавшему Магнусу.
— Я говорил тебе, Джим, что это крысы, я так и знал. Выходит, твой нос на этот раз ошибся, э?
— Может быть.
— И сколько я тебе должен?
— Ничего не надо, не беспокойтесь. — Джим вдруг почувствовал, что ему не хочется брать деньги за уникального, выдающегося нового зверька. Он ласково взглянул на Магнуса. «И крысолов может смотреть на Мышиного Короля», — подумал он.
— Вот что, Джим, послушай, что я тебе скажу. Моя благоверная говорит — надо избавиться от старого кролика. Будто бы за его кормом и приходят мыши и крысы. Пригодится он тебе? Можешь забрать его вместе с клеткой.
— Что ж, спасибо.
— Тогда, значит, так и решим. Будешь проезжать мимо в следующий раз — и заберёшь его. О’кей?
— Спасибо, — отозвался Крысиный Джим. — Может, и поселишься вместе с кроликом, Ваше Величество, — сказал он, когда положил трубку. — В компании веселее будет. Не оставаться же тебе в ловушке навсегда. Но сперва я тебя должен как следует приручить.
Так что следующие несколько дней каждую свободную от работы минуту Джим дрессировал Магнуса.
За награду Магнус научился не только подходить по команде к прутьям, но и садиться и вставать. Как обнаружил Джим, разноцветные конфетки смарти оказались полезным вознаграждением. Для Магнуса они стали дивной заменой питательных пилюль.
Дрессировка, в сущности, была взаимной: короткий резкий писк — и мягкосердечный Джим неизменно протягивал добавочную порцию. Он, конечно, не знал, что писк — это приказ «ещё!».
К концу недели Крысиный Джим решился проделать то, что считал необходимым для проверки своей власти над Мышиным Королём. Он принял все меры предосторожности. Сперва выгнал из кухни котов. Затем закрыл все двери и окна и вооружился новым пакетиком. После чего открыл дверцу ловушки.
Глава двенадцатая
НОЧНОЙ КОШМАР
Джим мог не волноваться. Магнус не имел ни малейшего желания убегать от того, кто потчевал его столь чудесным разнообразием восхитительной снеди.
Скоро он уже повсюду ездил на плече у Джима и даже сопровождал его при поездках в фургоне, хотя при встречах с другими людьми Джим из осторожности быстро прятал Магнуса, с лёгкостью заманив его с помощью чего-то вкусного в коробку подальше от любопытных глаз, а в конце дня — назад, в безопасную ловушку.
Но однажды ночью случилось нечто, полностью изменившее самые лучшие замыслы мышей и людей[3].
В доме у Крысиного Джима всё было тихо. Наверху храпел Джим. Снаружи в садике дремали осёл и козы, а в птичнике крепко спали куры и утки. Одни только кошки, вышедшие на охоту, бродили в неясном лунном свете.
Магнус-Супермыш тоже спал в ловушке на кухонном столе, но сон его то и дело прерывался. Быть может, виной тому был чересчур сытный ужин: Джим щедро угостил его тостами с сыром, а на десерт побаловал шоколадом. Во всяком случае в сон его то и дело вторгались боли в животе и кошмары. Магнусу снилось, будто его схватили когти какой-то хищной птицы, и сон был настолько реален, что он чувствовал, как жестокие когти впились ему в живот, и он проснулся с криком «ма-амо-очка-а!».
И так получилось, что в этот самый момент на столе, как нарочно, какая-то мышка подбирала крошки еды — мышка женского пола, с шубкой тёплого коричневого цвета, показавшаяся Магнусу при свете угасающего очага очень похожей на Маделин.
— Мамочка?! — крикнул он ещё раз, прежде чем нюх сказал ему, что это, конечно, не она.
Незнакомка исчезла, а Магнус окончательно проснулся. И тут на него вдруг нахлынула сильнейшая тоска по дому. Он представил себе родителей, которые сейчас беззаботно спят рядом с дядей Роландом, родителей, о которых не вспоминал вот уже много дней. Он заплакал. Вспомнил, как его крошка мама хлопотала и трудилась как рабыня, добывая корм для него, когда он был маленьким, — и заплакал ещё сильнее. Он мысленно увидел несчастного отца в жестоких тисках мышеловки — и горько зарыдал.
— Во всём виноват я! — подвывал Магнус, сидя в ловушке. — Всё из-за того, что Магнус такой прожорливый. Гадкий, гадкий Магнус!
К утру он довёл себя до крайне жалкого состояния и убедил, что никогда больше не увидит мать и отца. Если они вообще ещё живы. Возможно, они уже попались в мышеловку, или отравились, или съедены кошкой, или просто умерли от разбитого сердца. Как случится и с ним. И очень скоро!
Как только Крысиный Джим спустился утром вниз, он сразу понял, что дело плохо. Магнус сидел, забившись в угол ловушки, и даже головы не поднял, когда Джим открыл дверь.
